По большому счету, Гути не соврал: Энджи была его мамой – его настоящей мамой, еще при жизни родителей.
Аманда Мулен тоже была по-своему предсказуемой. Она, конечно же, всей душой полюбила нового Малона, была готова на все, чтобы он остался с ней, и захочет сбежать с ним на другой конец света, если ей подсунуть билеты в рай. Она избавится от любого, кто попробует ей помешать, и воспользуется найденным в ящике пистолетом. Если полицейские обнаружат следы скрининга билетов, это запутает следы, ведь она заказывала их с компьютера Зерды, спрятанного вместе с добычей на заброшенной базе НАТО, и не забыла стереть имена Аманды и Малона.
Единственной темной лошадкой оставалась Марианна Огресс. Она должна будет понять. Не слишком рано, чтобы не испортить игру, но и не слишком поздно, чтобы успеть обдумать ее признания. Энджи написала анонимное письмо, они встретились и подружились.
Энджи очень постаралась, смешав правду с ложью. Это был отчаянный блеф, цена ее свободы.
Она снова вспомнила о психоаналитических выкладках Василе Драгонмана. Он так и не сумел убедить ее, что с призраками лучше встречаться лицом к лицу, а не позволять им дремать в глубинах подсознания.
Энджи не могла согласиться, что будет правильней взвалить на плечи ребенка груз правды, чтобы он всю оставшуюся жизнь тащил ее на себе во имя пресловутого «права знать». Ведь ложь дала бы ему возможность порвать страницу черновика и начать все с чистого листа.
Да, травматическая память существует и химеры будут терзать Малона, но любовь – ее любовь – перевесит на весах счастья!
«Боинг» продолжал набирать высоту. Через несколько секунд они окажутся над облаками, по другую сторону мира. К земле подступала темнота, водители на дорогах включали фары, город светился гирляндами огней.
Отправляясь на другой континент, Энджи думала о Тимо. Он не мог сбежать вместе с ними, и это было единственным слабым местом ее плана. Лицо Тимо знал каждый полицейский, жандарм, таможенник и пограничник, так что в самолет он бы ни за что не попал.
Она положила ладонь на лоб Малона и прошептала в маленькое ухо, чтобы он навсегда запомнил эти слова:
– Папа обязательно прилетит к нам… потом…
Она на это надеялась. Всем сердцем. Тимо будет замечательным отцом.
Осторожно, чтобы не разбудить Малона, Энджи наклонилась к иллюминатору и прежде, чем облака окончательно закрыли от нее землю, увидела желтую мерцающую паутину города и одну светящуюся синюю точку, которая двигалась быстрее остальных.
73Сегодня закончил первый курс медфака 1128-м. Они оставляют 117 первых.
Желание убить…
…потому что желание лечить умерло! Остается выбрать профессию. Палач? Наемный убийца? Писатель-детективщик?
Не нравится: 27
Нравится: 321
www.jelanie-ubit.com
Синий фонарь на крыше и завывающая сирена предупреждали об опасности. За долю секунды до того, как «скорая помощь» выехала на авеню Буа-о-Кок, по высоким стенам башен Мар Руж пробежал голубой свет прожектора. Вышедшие на балконы жители окрестных домов успели увидеть машину, промчавшуюся к торговому центру «Мон-Гайар», потом вывески и бесконечно длинная, забитая машинами стоянка погрузились в темноту.
«Скорая» спускалась по авеню Валь-о-Корней.
До больницы Моно оставалось два километра. 1 мин 32 с – по данным системы, определявшей время с удивительной точностью.
Ехавший перед ними мотоциклист резко затормозил. Грузовичок шарахнулся от него к обочине, но Ивон, много лет сидевший за рулем «скорой», и глазом не моргнул и не сбросил скорость.
Он не собирался бить рекорды – ехать быстрее было бы чистым безумием.
В центре следующей площади Ивон развернулся и поехал по выделенной для автобусов полосе.
55 секунд.
Оставалось подняться по авеню де Фрилёз.
Рука в перчатке коснулась его плеча. Такое случалось как минимум два-три раза из десяти. Танги – они работали вместе не первый год – даже не требовалось ничего говорить.
Ивон кинул взгляд в зеркало, припарковался за автобусом, выключил фары и только после этого обернулся. Сзади, кроме Танги, сидели молодая медсестра в белом халате – новенькая, Ивон ее не знал – и опытный реаниматор Эрик.
Привилегия последнего слова, последнего жеста – если это можно назвать привилегией! – принадлежала именно ему.
Люди выходили из автобуса № 12 и исчезали в черных провалах подъездов.
– Кончено, – произнес Эрик, натянув край простыни на красивое молодое лицо Тимо Солера.
Шесть месяцев спустя
74Терраса отеля «Бриганден» была оккупирована мужчинами.
Одинокими.
Это были физики, программисты, логисты, техники – специалисты космического центра Куру во Французской Гвиане, обеспечивающие двести семнадцатый запуск ракеты «Ариан». Рутинная работа. Старт состоится через два часа. Мужчины в пиджаках и галстуках не выглядели озабоченными. Из-за бамбуковой стены, от бассейна, доносились взрывы хохота и плеск воды.
За оградительной сеткой, в нескольких сотнях метров от отеля, тянулась вверх белоснежная ракета, отбрасывающая гигантскую тень на пальмы и ангары. «Ариан» напоминала изящный собор, выстроенный на лужайке и уже потом окруженный городом. Через сто двадцать минут капризная красавица взлетит, бросит вызов Богу и рассеет по небу металлических ангелов.
Максимильен взял себе мохито и прошел на террасу. Он сразу заметил ее.
Единственную женщину.
Настоящую женщину – не антильскую уборщицу и не официантку-метиску в платье с зазывным декольте.
Она сидела и задумчиво смотрела на стакан воды со льдом и веточкой мяты – совсем как в песне, не хватало только старого музыкального автомата и ангела-хранителя. Молодая, красивая, в темных очках, длинные волосы подхвачены в хвост, свободно падающий на платье с цветочным узором, руки и ноги золотистые от загара. Наверняка живет в стране уже несколько месяцев… но меньше года. Максимильен давно научился определять по цвету кожи, как давно женщина приехала в этот рай.
Он подошел к столику:
– Могу я присесть?
Она на мгновение приподняла очки, взглянула на мужчину и нашла его привлекательным. Понимающий взгляд – очко в пользу незнакомца. Молодой, лет на пять старше ее, со стойким загаром – такой появляется, когда человек три недели работает во Французской Гвиане, а следующие три проводит в метрополии. Сейчас этот симпатяга объяснит, не слишком вдаваясь в подробности, что ракета взлетит в том числе благодаря его стараниям, что он руководит командой из тридцати инженеров и техников, что каждый запуск – это «такой драйв, вы себе не представляете, видел целых пятнадцать, но до сих пор не привык!». Потом он добавит, что хорошо зарабатывает, что часто приходит сюда, потому что после запуска бывает скучновато, что любит встречи с незнакомыми людьми, что в детстве мечтал стать астронавтом и почти преуспел…
Он протянул руку и представился:
– Максимильен. Но я предпочитаю просто Макс…
– Анжелика. Я предпочитаю просто Энджи…
Они рассмеялись – хором, еще одно очко в пользу… Макса. Он рассказал о себе – Энджи почти все угадала верно. Она же в детали вдаваться не стала, объяснила, что приехала на несколько дней по делам, а живет в основном в Венесуэле. Макс заметил лежащую на столе ручку с логотипом Western Union и подумал, что она напоминает контрабандистку, скрывающуюся от французской полиции. Такие бывают в метрополии набегами, а большую часть времени прячутся в экваториальных лесах.
Черные очки делали Энджи похожей на шпионку, добавляли ей загадочности.
Она не убрала руку, когда Макс накрыл ее своей ладонью. Жест был недвусмысленный – обручальное кольцо на пальце заменяло слова. Привилегия специалистов, работающих за рубежом. Экватор, влажный климат…
– Вы очаровательны, Энджи.
– А вы опытный соблазнитель, Макс. – Их влажные пальцы переплелись, как у танцоров танго, глаза Энджи мерцали. – И наверняка чудесный любовник… Вы не поверите, если я скажу, как долго не занималась любовью.
Макс на мгновение смешался, смущенный дерзкой прямотой молодой женщины.
– Но всех этих достоинств недостаточно, Макс. Необходимо еще одно.
– Бросаете мне вызов?
Инженер улыбнулся – ему всегда нравились склонные к авантюрам женщины. Задать следующий вопрос он не успел, «ответ» – живой и веселый – появился прямо перед ним.
– Мы можем побыть тут еще, мама? Ракета сейчас взлетит!
Мальчик лет четырех подбежал к их столику и вскарабкался на колени к матери, едва не опрокинув стаканы с коктейлями. Ему не терпелось увидеть, как из двигателей «Вулкан» вылетят огненные струи, поднимая «Ариан» в воздух.
– Конечно, родной. Мы для того и пришли.
