Но уже через пару секунд всё стало ещё хуже.
- Эй, Гарт, посмотри-ка, знакомые шмотки! - крикнул один из отряда, до этого громивший мой шалаш. - Маска и плащ. Это тот ублюдок, что пару месяцев назад от нас с Эшком ушёл. Я-то думал, что он в реке подо льдом утонул, ан нет. Живучий говнюк оказался.
- Посмотрим, переживёт ли он переизбыток железа в организме.
- Погодите, - сухо сказал тот охотник, которого назвали Эшком. Это был тощий парень с длинным лицом и чёрными сальными волосами. Наконечник его стрелы после первого знакомства я выковыривал ножом из собственного же бока, наверное, не меньше часа.
- Что такое? - зло спросил первый охотник. - Ещё за ним побегать хочешь?
- Нет. Но мы должны дождаться Судью.
У меня по телу прошла дрожь. Кого они должны дождаться? Судью?
А я тогда кто? Комок говорил мне, что в случаях, когда судьба мира висит на волоске, появляется Судья. Один-единственный. И я уже думал, что кто такой Судья - дело решённое. Излишней скромностью я не страдал.
- Ладно, - прошипел Гарт, сплёвывая. - Дождёмся Судью. - Он дёрнул гарпун, стараясь сделать так, чтобы мне было как можно больнее. Ему это удалось.
- Никакой излишней жестокости, - сказал Эшк.
- Хорошо! Но и гарпуны я из него вытаскивать не собираюсь. Или ты хочешь ещё пару дней за ним побегать?
- Нет. Просто оставь его.
"Придётся ждать Судью, - сказал мне Комок. - Я ничем не могу помочь".
"Боль хотя бы сними".
"И так".
Я про себя застонал. Кровь из моих ран уже не текла, плоть готовилась срастись. Вообще, очень удобно, когда раны склеиваются сразу, но потом они очень долго болят, срастаясь окончательно, и могут раскрыться в самый неподходящий момент...
... что-то заговорило во мне, но я сразу же задвинул это нечто за границы своего сознания. Никаких воспоминаний. Некоторые вещи, которые я видел зимой, слишком жестоки и чудовищны даже для меня, повидавшего всякое. Я просто забыл их, а Комок мне в этом помогал. Забыл, конечно, не до конца, мне чуть ли не через день снились кошмары, но даже это куда лучше, чем помнить. Я - лишь слабый человек, я имею право на то, чтобы не помнить многое.
Тем временем мои вещи уже поделили. Маску и несколько амулетов решили выбросить - парни считали себя верными последователями Корда, и амулеты, которые я забрал у оккультистов и пары ведьм, встретившихся мне зимой, им были не нужны. Ломать, впрочем, ничего не стали, хотя один из охотников порывался растоптать бусы, составленные из височных костей.
Утопленница бродила из стороны в сторону, осыпая меня проклятьями и жалуясь, что ей теперь кормить младших сестёр. Чем-то она напомнила мне Топлюшу. Наверное, той же непосредственностью и кровожадностью. Я был на грани смерти, но всё равно не мог отвести взгляда от двух тряпок, едва прикрывающих её грудь и пах. Я слишком давно не видел живых женщин. А спал последний раз с Фиалкой, четыре месяца назад.
Хоть помечтать перед смертью...
Они вышли как будто из ниоткуда, ещё дюжина человек - девять друидов и трое воинов для поддержки. Среди них было три женщины - две друидки и воин. Одну друидку я знал, и очень близко. Вторая ничем не выделялась. А третья...
Меня будто током прошило. Комок тихо пискнул и "убежал", я практически перестал ощущать его. Никаких сомнений в том, что перед нами Судья, не возникало.
На вид девушке было лет восемнадцать-двадцать. Её почти белые волосы были стянуты в конский хвост, своим кончиком едва не достигающим земли. Вокруг её белёсых, как у слепого, глаз можно было разглядеть тонкую сеть шрамов. Полные бледные губы сжались в нитку, едва она меня заметила. Значит, зрячая. И очень сильная. И дело вовсе не в кольчуге, небрежно зажатом подмышкой шлеме и бастарде, прицепленному к поясу с правой стороны. Аура света буквально сминала меня.
- Можно убивать, - оскалился Гарт, указывая на мою задымившуюся кровь. - Это приговор.
- Давай, приговоры будет выносить Судья, - в сухом и бесцветном голосе Эшка впервые прорезалось раздражение. Он сделал шаг вперёд и припал на колено, кланяясь идущей впереди девушке.
- Это он? - спросила она.
- Да.
Я посмотрел на Инчу, но та лишь отвела взгляд. На её лице читалось то ли "очень жаль", то ли "сам виноват". Может, действительно, с тем утопленником (интересно, каким из десятка?) нужно было помягче?
- Его кровь дымиться, - бесстрастно сказала Судья, - значит, он - слуга Тьмы. Он пришелец. У него нечеловеческие клыки. Его левый глаз похож на глаз чудовища, а не человека. Он до смерти запытал кучу местного народца. На болото его могли привести только тёмные дела. Кончайте его.
Вот и весь суд. Я закрыл глаза. Комок тихо пискнул.
Вот так, думаешь, что ты готов к смерти каждую секунду, но на самом деле это не так. И уж тем более не хочется погибать, как свинья на бойне.
- Судья, постой, - услышал я знакомый голос. - Я знаю его.
Моё сердце яростно забилось в груди. Неужели шанс?
- Хватит резину тянуть! - рявкнул Гарт. - Пришьем его, и дело с концом.
- Судья... прошу, Суди его.
Я приоткрыл правый глаз. Левым - тёмно-серым, без белка, с чёрной точкой зрачка посередине - решил лишний раз не светить. Разве только что не было Суда?
- Инча, ты думаешь, у него есть шанс? - с тем же спокойствием в голосе спросила Судья. - Я без Истинного Зрения вижу его прогнившую натуру.
- Когда я его впервые встретила, шанс ещё был.
Утопленница запричитала, требуя возмездия, но её уже никто не слушал.
- Это было давно?
- По нынешним временам - целую вечность назад. Но я хочу верить.
- Да он тебя, поди, просто оттрахал, пока ты там в лесу своём сидела? - фыркнул Гарт, но тут же сник под тяжёлым взглядом Судьи, а через миг вообще куда-то исчез.
- Хорошо, - медленно сказала она. - Но только ради тебя, Инча. Свалите его одежду в кучу. Вытащите гарпуны. И расступитесь. А ты не дёргайся, иначе никакого Суда не будет.
Когда всё это было сделано, Судья, небрежно бросив шлем на траву, приблизилась ко мне. Её правая ладонь небрежно лежала на рукояти меча, но у меня по этому поводу не было никаких надежд - в случае приговора клинок увидит свет очень быстро.
Наши глаза встретились. И я замер. Я совершенно точно знал, что сейчас свершится Суд, и противиться его решению нет абсолютно никакого смысла. Но хотя бы это решение точно будет справедливым.
Судья на несколько секунд закрыла глаза, как будто бы слегка изогнула шею, а потом её глаза распахнулись. Они излучали потоки белого света, окутавшие меня с ног до головы. Этот свет не освещал, он сжигал. Слой за слоем моя суть раскрывалась перед ней. Злоба, Комок, Оскал, всё, что я видел и что сделал. Вся моя суть сейчас говорила Судье стоит ли выносить приговор или нет. Павел, Вася, Маша, Алексей. Каждая моя мысль, каждый мотив предстали перед Судом.
Это я вспоминал всё, что со мной произошло. Судья же будто сдирала с каждого моего поступка все внешние слои, оставляя лишь самую суть.
А потом пустота. Ничего. Глухая стена, отгораживающая мою старую личность от новой? Или абсолютное ничто, будто бы меня до Игры и не существовало? И этот барьер не смогла преодолеть даже Судья.
Потоки света рассеялись. Судья закрыла глаза и пошатнулась. К ней никто не приблизился, чтобы поддержать. Я видел в её спутниках какой-то животный страх, и в то же время безудержную преданность и обожание. Если не сказать - обожествление. Сейчас, когда выносится приговор, никто бы и не посмел к ней приблизиться.
Судья упала на четвереньки. Её вырвало желчью. Она стояла так несколько секунд, тихо постанывая.
- Срам прикрой, - простонала она, наконец.
Гарт едва слышно выругался. Я уже успел заметить, что его лицо слегка перекосилось. Видимо, приговор исполнялся мгновенно самой Судьёй, и я зря волновался несколько последних секунд.
Я поднялся и шагнул к ней, чтобы помочь подняться, но она резко выставила перед собой ладонь.
- Только посмей прикоснуться ко мне. Я бы с удовольствием тебя убила, но это моё личное предпочтение. Истинное же Зрение считает по-другому. Сейчас я оглашу... ох-х... - Судью ещё раз согнул спазм.
Пока я одевался, Инча помогала Судье прийти в себя. На лице друидки читалась искренняя жалость к пострадавшей. На меня она не смотрела.
- Приговор, - тяжело дыша, проговорила Судья. Её усадили на сухую траву, что выгребли из моего шалаша. - Ты обязан возместить утопленнице по имени Синеглазка ущерб... на её усмотрение. В общем, а-а-а-а... твою мать... выплатишь виру. - Правый угол её рта презрительно дёрнулся. - И ещё... Синеглазка. Ты обязана проводить его туда, куда он захочет. И назад, если он соблаговолит вернуться. Или, скорее, если он СМОЖЕТ вернуться. - Судья перевела взгляд на меня. - А вам, ублюдки, я желаю сдохнуть. Не знаю, что вы такое, но скоро узнаю. И тогда я вас найду... и... а-а-а... - Она остановилась, закрывая глаза, а после махнула рукой. - Уходим.
Отряд ушёл, оставив со мной израненного Оскала и недовольную утопленницу.
- Что-то все встреченные мной за последнее время существа грозятся меня убить, - сказал я псу, тяжело вздыхая. Оскал прикрыл глаза. Раны на его теле быстро затягивались. Заживает как на собаке, а?
