Коновалов ударился ведром о потолок погреба. Ведро его спасло. Если бы он приложился головой без ведра, то было бы ему в десять раз хуже.
– Майна-вира! – закричал он.
Коновалов с Пачкиным немного опустились обратно вниз, а потом их рвануло, и они выскочили из погреба в избу.
Пачкин загорелся уже в избе и поджег собой Мишкину одежду. Рука монстра полыхала у Коновалова на спине. Мешалкин и Абатуров продолжали накручивать ручку. Коновалов и Пачкин проехали по полу, врезались в подоконник, проехали по подоконнику и свалились вниз. Тут Мишка отцепился от упыря и откатился в сторону. Он сбил рукавом телогрейки пачкинскую горящую руку и стал освобождаться от одежды.
Когда они с монстром проезжали по подоконнику, загорелись занавески, теперь они полыхали вовсю.
Никто не подумал, что получится столько огня. А воды из колодца набрать было нечем – ведро-то они продырявили.
Через минуту от вампира остались кучка пепла и почерневший череп с зубами. А еще через полчаса сгорел дом Абатурова. От дома остались только каменные стены. Если бы дом был не каменный, а деревянный, наверняка бы огонь перекинулся на всю деревню.
9
Абатуров поскреб затылок.
– Жаль дом. Сто лет простоял…
– И ночь продержался, – пошутил Коновалов.
– Говно ты, Мишка, человек! У человека всё сгорело, а он ухмыляется… сука! У человека ничего, кроме штанов сраных, не осталось, а ты ему такие слова! Тьфу на тебя, антихристоса! – у деда Семена на глаза навернулись слезы.
– Не обижайся, антииуда, – Мишка приобнял Семена за плечо. – Ты у нас, старикан, молодец… Ты не расстраивайся, мы вампиров перепротыкаем, и вся деревня – наша. Живи, хоть в сельсовете, хоть в клубе! Все – ничье!
– Да… – Абатуров почесал бороду и наморщил лоб. – Не пойму чего-то я… вроде ты всё правильно говоришь, а всё как-то неправильно… Чего-то ты неправильно говоришь… Вот только не пойму – чего…
– Чё ж неправильно?.. – Коновалов посмотрел на череп. – Если мы не займем, то понаедут из Москвы носатые и всё сами захватят! И опять в деревне какая-нибудь дрянь начнется!
– Это да…
– Чего да? Не так, что ли? Конечно, понаедут!
Абатуров улыбнулся:
– А я, Мишка, знаю, почему ты носатых не любишь!
– Ну?..
– Это потому, что у тебя на немок встает.
– Ну и что? – Мишка посмотрел на Ирину и почему-то опустил глаза. – Это плохо, что ли… что встает?.. У тебя, что ли, не встает на них? Ты, дед, расист!
– А ты антисемит!
– Антисемит у тебя в жопе!
– Ладно, хорош… Согласен я. Если не занять, то понаедут разные… – он покосился на Мешалкина.
Юра вдруг разозлился:
– Чего ты косится?!. Мне ваша деревня не нужна ни в год ни разу! Я из-за вашей вонючей деревни семью потерял! Я проклинаю тот день, когда привез их сюда впервые!.. – он резко выдохся и заплакал.
Наступила долгая неловкая пауза.
А я проклинаю всю Россию! — подумала Ирина.
– Перестаньте издеваться над человеком! – выпалила она. – Перестаньте его доводить! Зачем нам нужна ваша деревня?! Таких деревень по всей России столько… Нет же! Всем нужно именно вашу занимать!
– То-то вы здесь стоите! – Абатуров прищурился. – А то бы и стояли теперь в другой деревне! Ишь, мля, деревня ей наша не нравится! Вертихвостка-сникерс! – от последнего замечания Ирина вздрогнула. – Да если хочешь знать, дед мой здесь жил и дед моего деда! В этом самом доме! – Он показал вилами. – Этот дом уже раз десять горел! И все зачем-то его опять восстанавливали!.. И почему-то ни в какую такую другую деревню деды мои не уходили! А она говорит, что деревень таких до хрена! Одна такая деревня! Где мы родились и всю жизнь прожили!
– Да… одна! – голос Ирины звучал язвительно. – Одна такая, другой такой не найдешь, где по ночам людей вампиры кусают!
– Точно… кусают, – не сдавался дед. – Плохую бы деревню никто бы не стал кусать. На плохую деревню дьявол бы нападать не стал! Потому что Красный Бубен имеет важное стратегическое значение! – он поднял палец.
Ирину переполняла злость, но профессионал взял верх, и последнее предложение Абатурова она автоматически занесла в записную книжку своего мозга.
– Ага, имеет! Вот и оставайтесь здесь в своей стратегической деревне! А я пошла! – она резко развернулась и быстро зашагала прочь, прямо через поле, туда, где за небольшой лесополосой проходило шоссе.
Никто не стал ее останавливать. Мужчины повернулись и молча смотрели вслед удаляющейся фигуре.
– Зря ты так, – сказал деду Коновалов. – Хорошая девчонка… И так, вообще…
– Баба с возу… – ответил Абатуров неуверенно. Ему стало стыдно. И почему-то не хотелось, чтобы Ирина уходила.
И всем остальным тоже не хотелось, хотя они и понимали, что для нее так будет лучше. Она уходила от опасности.
– Эх, – Коновалов вздохнул и перевел тему. – А вот если бы огонь перекинулся с твоей исторической избы на всю деревню, тогда бы, может, все вампиры сгорели.
– Вампиры от такого огня не умирают. Они умирают только от солнечного света и от огня, которым сами загораются… изнутри… А еще от осинового кола и серебряной пули… А от такого огня они не погибают… Маленько обгорают и всё…
– Как отдыхающие на юге? – спросил Мишка.
– Точно… Типа того… Сметаной помажешься – и пройдет…
– А еще они чеснока боятся, – сказал долго молчавший Мешалкин.
– Боятся, – Абатуров кивнул, – но не помирают.
– Смотря сколько съесть, – сказал Коновалов. – Если кило съесть, то можно запросто кинуться… У нас случай в армии был. Одному хохлу его родичи с Украины прислали посылку… сала прислали и чесноку два кэгэ. А он, чтоб не делиться, ночью съел всё сало и килограмм чесноку… И помер…
– То – человек, а то – вампир… Вампир чеснока жрать не станет…
– А если ему в глотку затолкать?
– Попробуй затолкай.
Коновалов поднял с земли череп и осмотрел.
– Во-во, – сказал Абатуров. – Что ж ты Панкину не затолкал?
– У меня с собой не было… Эх… – снова вздохнул Мишка. – Был человек и нету…
– Это не человек никакой был… Нечего его жалеть…
– Это сложный вопрос, – подошел Мешалкин поглядеть на череп, – сложный вопрос, где кончается вампир и начинается человек…
– Наоборот только – кончается человек и начинается вампир, – Коновалов аккуратно поставил череп на землю.
– Вы мне мозги-то не крутите! По-вашему мы сейчас человека убили? Если бы он человек был, он бы света не боялся и на солнце бы не вспыхивал, как спичка… Время мы с вами тут только теряем! Надо кольев настругать и за дело приниматься!
Глава четвертая
ИСТРБЕСЫ
– На хер? – спросил Абатуров голосом тевтонского рыцаря.
1
На изготовление осиновых кольев мужчины потеряли один час десять минут. Сначала они искали топоры, потом подходящую осину, потом пилили-рубили. И нарубили уже четыре десятка кольев, когда Мешалкин сказал:
– А зачем нам столько много?
– Как зачем? – удивился Абатуров. – Ты что, не видел с колокольни – сколько их там было? В деревне у нас больше ста человек живет! Не факт, что всех уже не перекусали! Вон, деревня-то какая тихая! Ни души!
– Да это я понимаю! – Мешалкин воткнул в дерево топор. – Только зачем нам колья в каждом вампире оставлять? Проткнул, вытащил и дальше идешь!
– Точно! – воскликнул Коновалов. – Чё ж ты раньше-то молчал?!
– Ну! – Абатуров сплюнул. – А мы столько времени потеряли!
– Я только что это понял, – объяснил Юра. – Думаю, делаем что-то не то, а чего не то – никак не пойму… А тут – бамц! – сразу понял!
Мужчины выбрали по колу и приделали к ним веревки, чтобы вешать колы за спину, как винтовки. Запасные колья спрятали под кустом.
– Ну, с Богом, – сказал дед Семен.
– Пошли, – Коновалов закинул за спину кол.
И они пошли по направлению к ближайшему дому. Отойдя шагов двадцать, Абатуров вдруг резко остановился:
– Я сейчас! Я мигом! – и побежал назад к пепелищу.
– Чего это он? – спросил Юра.
– Хрен знает! Может, у него живот прихватило…
Они увидели, как Абатуров подбежал к дому, пригнулся и вбежал в проем, который раньше служил дверью. Через несколько минут он выбежал с чем-то в руках и побежал назад. Когда он был уже недалеко, Мешалкин с Коноваловым разглядели у него старинную икону, которая чудом осталась цела.
– Чудо! – закричал Абатуров. – Весь дом сгорел, а она не сгорела!
– А паникадило сгорело? – спросил Коновалов.
– Паникадила не видел. А эту, как забежал, сразу увидел! Лежит на видном месте, сверкает! Даже не закоптилась!
– А моя икона? – спросил Юра.
– А твоя сгорела почти вся!
– Новодел, – кивнул Мешалкин.
– Хорошо, что я крест не снимал, – Мишка потрогал на груди большой крест.
– Он-то тебя в подполе и спас, – объяснил Абатуров. – А был бы ты некрещеный, тогда б тебе крышка!
– Сам знаю…
