— Я думаю, нам надо сыграть иначе, — сложив пальцы домиком, сказал я.
Господа в окнах конференции обратили все внимание на меня. Я начинаю все больше убеждаться в своей ведущей роли в диалоге.
— Нет сомнений, что сейчас Сенат чувствует себя в относительной безопасности, — продолжил я. — Граждане Полисов удовлетворены их работой, а мы по уши заняты защитой границы. И если сенаторы ведут какую-то свою, неизвестную нам, игру, то они наверняка понимают — пока у нас есть непосредственный враг в лице кваари, мы для них не угроза. И, поверьте, они будут делать все, чтобы не оставить нас без дела. Но если мы задумали действовать, то, на первый взгляд, у нас есть два варианта. Или решительно свергнуть их власть, ввести войска, взять в кольцо здание Сената. Или попытаться действовать тайно и провести все без лишней шумихи. Но в обоих случаях малейшая наша ошибка и ее неверная трактовка в СМИ приведет к ярости всего человечества в наш адрес. Помните? Они живут хорошо, они не знают, чего нам стоит их спокойствие. Это мы в их лице «не справляемся с обязанностями» на границе. Не надо и гадать, чью сторону примет народ. Значит, единственный верный для нас вариант — завоевать в первую очередь доверие людей. Для этого нужно обличить Сенат в явной измене Человечеству и заполучить крепкую победу над кваари. Подвинуть их так далеко, чтобы еще полвека мы могли спать спокойно.
Они выслушивали меня и размышляли. Я видел, как они верили моим словам и соглашались с ними. Пока что у них было море вопросов, но они еще не сформулировали их. И когда я дал им небольшую паузу для осознания сказанного, Виктор выцепил главное в услышанном:
— Их игра непонятна для нас, это верно. И самое худшее, что пока она построена так, что фактически разоружает нас и ведет к истреблению поодиночке.
— Либо мы чего-то не знаем, либо нас уничтожают намеренно, — нахмурился Клайв. — Но как-то не верится в столь очевидный второй вариант.
— Бессмыслица какая-то, — выдал Ральф.
— Если им не нужен Воздушный Флот, то почему бы его просто не расформировать, — задумалась вслух Марлен. — Зачем нас подставлять?
— Бред, — снова согласился Ральф.
— Хорошо, оставим пока кваари, — рубанул ладонью Кэхел. — Как мы докажем измену Сената?
— Соберем данные по всем их отказам в сотрудничестве, — стала перечислять Марлен. — Приложим прогнозы аналитической группы. Найдем несоответствия.
— Этого мало, — покачал головой Кэхел. — Вернее даже наоборот слишком много, и вряд ли кто будет в этом разбираться. Нужно иное. Нужно что-то шокирующее.
— Нужно разгадать их игру, — снова подвел я итог, мягко войдя в их перепалку.
И вновь все разом, не сговариваясь, замолчали, ожидая от меня продолжения. Тогда я окончательно понял, что эти пятеро лидеров признали за мной право вести их команду. Одновременно со мной это уловили еще некоторые и кратко ухмыльнулись.
Я заставил себя забыть об этой маленькой победе и вернуться к теме беседы.
— Некоторое время я потратил на то, чтобы разузнать через своих доверенных лиц, куда направляются недостающие для нас ресурсы и средства. По моим подсчетам добрая половина из них одно время утекала на подпольное производство техники. Другая же исчезала в Колонии. Естественно, Сенат не одобрял это странное финансирование. Но если раньше любое подпольное производство строго пресекалось, то на это сенаторы просто закрыли глаза. Что, в общем-то, меня и заинтересовало.
— И у тебя есть информация по тому, что происходит в Колонии? — деликатно с надеждой поинтересовалась Марлен.
Мы, командующие Воздушных сил, как и весь мир, имели нулевое представление о том, что вообще творится за стенами Колонии. Серые хранили свои тайны превосходно и, пожалуй, только высшие сенаторы имели представление о внутренних делах инопланетян.
Я вздохнул, сдержанно извинился одним лишь взглядом и ответил:
— Я проверяю свои подозрения. Максимум в течение месяца я получу полную информацию.
— А как насчет финансирования подпольной техники? — не упустил Виктор.
— Я знаю, где она, и предлагаю воспользоваться ей для атаки на кваари.
Ну что ж, господа, не подведите. Я хорошо помню предостережения Сената насчет моей информированности. Помню, как мне угрожали отставкой за одно лишь упоминание о секретной Базе. Но если уж я взялся играть — то только ва-банк. Пора становиться безжалостным.
Решив не тянуть, я развил идею до конца.
— Сенат ведет нас к поочередному уничтожению и делает невозможным наш ответный удар. При этом у него нет четкого плана действия на случай полностью вышедших из-под контроля кваари. Они считают, что вся ситуация в их власти, в то время как именно мы держим границу. Только наши действия или, иной раз, бездействие, сдерживают волны атак. И поэтому в наших силах повернуть события так, как будет выгодно нам. А нам нужно только выжить и удержать Границу. В связи с этим, я предлагаю сделать неожиданный ход, который определит всё. Я предлагаю вынудить кваари и позволить им напасть на нас по всему фронту. В этом случае мы объявим им долгожданную войну.
— Ресурсы, Джейк, и техника, — не сводя с меня своих умных глаз, напомнил Виктор.
— Вся техника собрана в одном месте и находится в полностью работоспособном состоянии, — подняв голову, отчеканил я. — Число единиц достаточно, чтобы вооружить весь ведущий состав Воздушных сил.
— Защита?
— Не имеется.
Клайв подозрительно прищурился. Ты понял верно, друг мой. Ты должен вспомнить это место.
— «Проект 116», — догадался и впервые за время беседы изумился Виктор.
— Да, — я все же позволил себе победную улыбку.
— Так оно устояло после испытаний антивещества?
— Их и не было.
— Так ты летал туда… — прищурился Виктор.
Я расплылся в довольной улыбке и сдержанно кивнул.
— Ну ты и змей! — поняв, что я снова его обставил, хмыкнул Виктор.
— Мы так поняли, — вклинился в наш диалог «стариков» Ральф, — это означает, что техники у нас в достатке.
— Да, — подтвердил я. — Но есть небольшой нюанс. В течение ближайшего месяца, пока мы не получим новую информацию из Колонии, я бы хотел, чтобы весь ваш ведущий летный состав был готов пересесть на новые самолеты. Каждый из вас получит от меня файл с полной документацией и одну единицу боевой техники. Скажу более — достаточно недели, чтобы полностью переквалифицировать Пилота. Аппарат предельно прост и интуитивно понятен.
— Звучит как сказка, — потер руки Клайв.
— Она самая, — не удержался я, после чего вновь собрался, — Официально новые аппараты и так поступят вам для ознакомления. В планах правительства не секрет, что Воздушные силы скоро будут полностью переоснащены. Сегодня я объявлю о завершении испытаний и полной пригодности аппаратов для боевых действий. Послезавтра — назначу закрытую демонстрацию для представителей всех Баз. Я не знаю, кто еще будет просить предоставить им испытательный образец, и как на это отреагирует Сенат. Но я точно уверен, что в условиях напряженной боевой обстановки я пробью право передать летному составу самолеты для скорейшего обучения.
— А если нет? — засомневался Клайв.
— Тогда вы получите самолеты неделей позднее, — с железной уверенностью ответил я.
Сомнения по этому пункту, как ни странно пропали. Все знали, как надо уметь «списывать» оборудование.
— А что в итоге, Джейк? — спокойно, даже с какой-то теплой и будничной интонацией спросил Ральф, подперев голову рукой. — Что будет, если мы загоним кваари обратно на юг и сместим Сенат?
— Будущее, — коротко ответил я, готовый к этому вопросу. — У нас появятся силы идти дальше, а не буксовать в этой вечной войне. Человечеству давно пора оторваться от планеты и посмотреть в небо. Мы можем это уже сейчас, но война приковывает нас.
— Но кто поведет нас туда?
А этого вопроса я искренне боялся. Не потому, что у меня не было на него ответа, а потому что ответ я позволю выбирать всем, кроме себя. И мне впервые за весь разговор стало не по себе. Ни когда я предлагал свергать Сенат, ни когда предлагал объявлять войну — я не испытывал такого чувства ответственности за свои слова, как сейчас. Что мне ответить? Что я не знаю? Не поверят. Что это должен выбрать народ? Надо мной посмеются, потому что народ — это самое безмозглое стадо, да простит меня Человечество. Народ может идти только за лидерами и подчиняться их воле. А народ, который столетие шел за Сенатом, не видит иной формы правления и иной реальности. Поэтому толпа не имеет права делать столь серьезный выбор. Тогда кто? Светлые умы человечества? Найдите в достатке таких, кто не прикормлен этим же Сенатом. А где гарантии, что они не захотят выдвинуть наверх себя? И начнется все сначала. Борьба за власть, делёжка территории, накопление личных сбережений. Не хочу! Ничего из этого я для человечества не хочу. Так же как и не хочу, чтобы оно и дальше задыхалось от господства чужих на южном полушарии. Это наша Земля. И я всегда считал, что соглашение, которое было подписано Сенатом с кваари — самая главная ошибка. А моя самая главная ошибка — в том, что позволил этому Сенату быть. Когда не стало нашего единственного лидера, Командора, когда мы, его воспитанники, получили право голоса… Я был в числе тех, кто согласился сформировать Сенат вместо избрания нового Лидера. Тогда я поддался на уговоры. Я был частью толпы. И много лет прошло, пока я понял свою ошибку. Но с тех пор я зарекся иметь собственное мнение. Которое подсказывает мне сейчас, что Я просто НЕ ХОЧУ людям ни одного из рассмотренных вариантов развития. Я думаю, что знаю, что им нужно. Но не это ли ответ на заданный вопрос? А готов ли я взять на себя ответственность перед человечеством? Даже не так — хочу ли я взять ее на себя?
