более пристальные взгляды, чем обычно.
Возможно, дело в Никите, которого почти каждую перемену видели рядом со мной в коридорах или аудиториях, или дело в том, что с возрастом у людей, всё-таки, отрастают мозги до нужной степени соображения и терпимости к тому, что человек рядом с ними может чем-то отличаться.
Смена в кафе подходила к концу, зал почти опустел. Только молодая парочка терлась носами за одним из столиков, невольно вызывая улыбку у меня и закатывание глаз у Димы, который всеми силами делал вид, что его тошнит от подобной мимишности.
– Так нормальный мужик может позориться только в темной-темной комнате наедине со своей девушкой. Как я, например, – сказал Дима, ехидно при этом ухмыляясь.
– Угу, – усмехнулась я, делая вид, что тоже протираю стойку вместе с ним, чтобы не глазеть на парочку.– А на людях нормальный мужик – это одинокий независимый волк?
Девчонок мы опять отпустили пораньше. Хотя я была готова отработать за них всю смену в знак благодарности, что прикрыли меня.
– Ну, да. Я же говорю, что как я, – указал парень на самого себя, сделав грудь колесом.
– То есть, даже если сейчас в кафе зайдет твоя девушка, ты будешь строить из себя одинокого независимого волка только потому, что рядом есть еще кто-то кроме вас двоих?
– Не начинай, – отмахнулся от меня Дима. – Когда рядом со мной моя девушка, я вообще мало что соображаю. И вообще, собирайся. За тобой твой волк приехал, – кивнул он в сторону окна.
Повернула голову и увидела черный «гелик» Никиты, из которого выходил сам парень.
– До конца смены еще десять минут, – выпрямила я спину и продолжила натирать стойку.
– Одинокий волк – парень, а не ты, Яся, – забрал у меня Дима тряпку. – Всё, иди. Я всё закрою.
Колокольчики тихо зазвенели над открывшейся двери.
– Вдруг он хочет что-нибудь заказать, – стояла я на своем, не планируя поворачиваться, хотя уже спинным мозгом чувствовала взгляд Никиты на себе.
Шаг за шагом он становился всё ближе, пока его тепло не коснулось моей спины.
– Привет, – прозвучало тихое у самого уха.
– А… привет! – ответила растерянно и отошла чуть в сторону, чувствуя, как расшалились мои руки, которые стали хаотично поправлять волосы, перекидывать косу за плечо и почесывать нервно лоб. – Ты… ты будешь что-нибудь заказывать?
– Что ты обычно пьешь? – спросил Никита, улыбаясь уголками губ.
– Воду, – выронила я торопливо.
– Я знаю, что она обычно пьёт. Правда, происходит это крайне редко, но происходит, – вклинился Дима, за что получил от меня взгляд полый осуждения.
– Сделай два стакана с собой, – сказал ему Никита и снова посмотрел на меня. – Едем? Или мне тебя опять заболтать, чтобы последний автобус уехал?
– Я не поведусь второй раз на это, – сузила угрожающе глаза.
– Тогда переодевайся, пока я не придумал новый коварный план.
Как там говорил Дима? Одинокий волк?
Попыталась изобразить из себя сие существо, но в итоге, глупо улыбаясь, ушла переодеваться.
Вернулась, когда Дима ставил перед Никитой два закрытых стаканчика.
– Побольше топпинга, Яся, – подмигнул мне бармен. – Только для избранных.
– Спасибо, Дима, – аккуратно приняла из рук Никиты горячий ореховый латте. – До послезавтра.
– До послезавтра, – махнул мне парень, пока Никита терпеливо прошёл вперед и открыл для меня дверь.
– Спасибо, – выходя из кафе, поблагодарила его машинально.
Подошла к машине, остановилась я двери, которую Никита открыл для меня сам и помог устроиться в кресле.
Пристегнулась сама. Ухаживания ухаживаниями, но способность самостоятельно двигать руками я еще не потеряла.
– Куда поедем? – спросил Никита, заведя двигатель.
– Не знаю, – повела плечами. – Я думала, в общагу.
– А по городу не хочешь прокатиться? Может какое-то место посетить? – посмотрел на меня с любопытством и отпил немного латте. – М! А это вкусно! Надо запомнить свой новый любимый напиток. Только не говори, что он девчачий.
– Не скажу. Пусть это будет маленький девчачий секрет.
– Между нами, девочками, значит? – усмехнулся Никита и отпил еще кофе. – Ну, так что? Куда поедем?
– Я ничего в этом городе не знаю, – покрутила в руках горячий стаканчик. – Я еще даже в городском парке ни разу не была.
– Значит, поехали в городской парк, – с легкостью отозвался Никита, и мы бодро влились в поток машин.
Через несколько минут припарковались у парка, и я поняла, что из окна автобуса многое не видела, когда прямо перед нами обнаружилась потрясающе красивая аллея со множеством деревянных, фигурно оформленных скамеек и многочисленной белой гирляндой, которая словно дождем свисала с деревьев и проводов между столбами.
– Красиво! – выдохнула я, потеряв способность моргать.
– Так красиво здесь только когда ночь, – встал рядом со мной Никита у капота машины.
– Почти как в Новый год.
– В Новый год здесь… – указал он рукой на небольшой пятачок в перекрестке тропинок. – … ставят большой шар со снегом и символом наступающего года внутри. Он тоже с подсветкой и ветром гоняет внутри белые хлопья.
– Ого! Хотела бы я посмотреть.
– Скоро увидишь. В конце ноября уже начнут устанавливать.
– Невероятно, – выдохнула я, разглядывая парк.
Должно быть, летом или весной здесь существует тоже своя особая атмосфера, в которую вмешаны настоящие живые цветы.
Пока я любовалась парком, порыв холодного ветра ударил в спину и заставил чуть поежиться.
Повернулась к Никите, вспомнив, что его волосы, как обычно, влажные.
– Накинь капюшон, – попросила я. – Ветер холодный, простынешь.
– Руки заняты, – торопливо обхватил он стакан обеими руками и, повернувшись ко мне, слегка склонился, едва не коснувшись моего носа своим. – Поможешь?
Коротко усмехнулась, но, всё же, натянула на его голову капюшон и пробежалась пальцами по слегка влажной челке, чтобы та не торчала и не лезла ему в глаза, которые он не сводил с моего лица.
Возможно, когда-нибудь, я перестану смущаться его взгляда, но мне для этого понадобиться еще очень много времени.
Свой капюшон надела сама.
– Чем ты занимаешься? –
