ведь ждёт? Этого ждёт?
И не торопит. Преодолев большую часть расстояния между нами, он снова ждёт, когда я решусь и сделаю свой шаг – тот единственный, которого нам не хватает сейчас особенно остро.
Привстав на цыпочках, мягко уткнулась лбом в его подбородок. Закрыла глаза и сделала глубокий вдох, впитывая теплый запах его шеи, тела. Его самого.
Так хорошо, уютно. И нет места более желанного, чем то, что я занимаю сейчас под сводом горящей арки рядом с ним.
На полный шаг в его сторону я оказалась внутренне не готова. Но ведь полшага – лучше, чем трусливо стоять на месте?
И арка не гаснет…
Глава 35
Едва успела увернуться от вышедшего из актового зала клоуна.
Самые веселые и находчивые нашего университета готовились к межвузовскому конкурсу-приветствие. Об этом я знала только потому, что музыка-отбивка между их сценками звучала как во время пар, так и в перерывах, а затем и в моей голове назойливым лейтмотивом.
В странном несуразном танце обошли с клоуном друг друга стороной. Поулыбались сложившейся дурацкой ситуации и разошлись.
Карина с Данияром снова ловили момент и, должно быть, сейчас коротали время на заднем ряду в актовом зале. Потому что Данияр – капитан нашей команды веселых и находчивых, что совсем немудрено, учитывая его способность оборачивать в шутку вообще всё.
Поправила лямку рюкзака на плече и стала взглядом выискивать на дверях номер нужной мне аудитории.
Я всё ещё не купила линзы и, кажется уже не куплю. Оказалось, что в универе можно за ними не прятаться, так как в большинстве своем все здесь друг к другу равнодушны, либо просто не проявляют того назойливого любопытства, тыча пальцем мне в глаза, как было в школе.
За пять дней я не услышала ни одной оскорбительной шутки. Только иногда чуть более пристальные взгляды одногруппников или преподавателей.
Подошла к нужной аудитории, которая оказалась закрыта. Привычно привалилась бедром к подоконнику напротив двери. Неожиданно пальцев коснулась знакомое тепло.
– Привет, – мгновенно, как защитными куполом, меня окружил запах Никиты.
– Привет, – улыбнулась в ответ. Опустила взгляд на переплетение наших пальцев и попыталась ненавязчиво прервать прикосновение.
– Ты чего? – в голосе парня послышалась небольшая обида.
– Давай, не будем делать этого в универе, – ответила я мягко.
– Ты меня стыдишься? – отпрянул он и убрал руки в карманы джинсов. Теперь обида не казалась мне такой уж небольшой.
– Не стыжусь. Просто… – осеклась, подбирая нужные слова. Опустила голос почти до шепота и едва заметно кивнула в сторону, где стояли две девчонки и уничтожали нас взглядами, в которых читалось одновременно обожание к Никите и лютая ненависть ко мне. – Просто твои поклонницы не в восторге.
– Ты серьёзно? – хохотнул он, расслабившись. Обида улетучилась с красивого лица. – Не все ли равно?
– Не знаю, – дернула плечами. – Я здесь первый год, еще не со всеми порядками знакома.
– Иди ко мне, – сказал Никита, обхватил меня за талию и резко притянул к себе. От неожиданности ткнулась носом в татуировку на его шее. Напряжение покидало мое тело с каждым новым вдохом дорого для меня тепла. – Они всё ещё смотрят?
Не сразу сообразила, о ком он.
Нашла тех девчонок взглядом и заметила, как лица побледнели, когда их покинула последняя надежда.
– Кажется, их сейчас стошнит, – шепнула я, стараясь не касаться губами его горячей кожи.
– Надеюсь, не в нашу сторону? – его голос отдавался приятной вибрацией в моей груди.
– Думаю, брызги могут долететь.
Не зная точные границы дозволенного, осмелилась положить ладони на его плечи. Мягкий тонкий джемпер приятно согрел ладони. Так близко к нему я была последний раз пять дней назад – под аркой. На большее я не осмелилась.
Даже сейчас, стоя с ним в коридоре под объективом чужих взглядов, я не до конца понимала, правильно ли я всё делаю, правильно ли у нас всё идёт.
Я привыкла жить за стенами, которые надежно закрывали всё то, что у меня внутри. Но рядом с Никитой чувства прятать было невозможно. Наверняка всё было написано на моём лице каждый раз, когда он ловил мой взгляд в коридоре или касался, проходя мимо. Все видели мою реакцию на него, моё слабое место – брешь в некогда надежной стене высотой равной его росту.
– Ну, – мягко отстранилась и убрала руки с его плеч. – Не будем сводить народ с ума. Девчонки мне и навалять могут за такую вольность с самым популярным парнем универа.
– Я не самый популярный. Я – самый приевшийся, потому что старшекурсник. А если кто-то даже подумает тебя обидеть, то всегда есть я или мои пацаны, – кивнул он в сторону галдящих парней в другом конце коридора. – Никто тебя не тронет.
Его пацаны – неприятные для меня парни. Я всё ещё считала их скалящимися шакалами, ловя, порой, на себе их косые взгляды и тихие смешки за спиной. Они были покорны и держали себя в рамках только тогда, когда их вожак, с черной ласточкой на шее, был рядом. Из их числа исчез разве что Рава, который теперь ходил один по коридорам и не выражал никаких эмоций, кроме холодного презрения, даже если мы случайно пересекались взглядами. Он был изгнан вожаком, и мне всё ещё неизвестно за что. Остальные, похоже, вели себя сдержано, не желая совершить ту же ошибку, чтобы их не постигла та же участь.
Замученный временем звонок прозвенел над головами. Студенты стали плавно исчезать из коридора, заполняя аудитории.
– Я вечером заберу тебя из кафе, – сказал Никита, уходя от меня спиной вперед.
– Хорошо, – улыбнулась ему напоследок и проследила за тем, как он скрылся в своей аудитории вслед за преподавателем.
А вот наш препод всё ещё не явился, поэтому группа была вынуждена продолжать ждать в коридоре и вести себя потише, чтобы проблем не возникло ни у нас, ни у опаздывающего преподавателя.
– Слушай, – встала ко мне плечом к плечу зацелованная Карина с горящими влюбленностью глазами. –
