Упрямство поможет ей прекрасно вписаться в их семью, подумала Ариана.
— Хочешь — верь, хочешь — не верь, но я учитываю в этом деле твое желание. А что, если отдать Спэнк дрессировщику? Или, может, нам удастся найти кого-то, кто живет поблизости, и тогда ты сможешь часто навещать ее. Мы отдадим Спэнк только тому человеку, которому можно доверять, который хорошо обращается с животными и не наказывает их.
— Ты меня об этом спрашиваешь? — Глаза Сэм расширились от удивления. Она не могла поверить, что кто-то интересуется ее мнением.
— Разумеется. Ты ведь любишь Спэнк, и ты — член нашей семьи. Я хочу знать, что ты думаешь по этому поводу. — Ари положила руку на плечо Сэм, но она резко отдернулась и открыла дверцу машины.
— Но Спэнк — тоже член семьи. Елена всегда так говорила, и вот теперь ее отдают. Может, в следующий раз они захотят отдать кому-нибудь и меня? — С этими словами Сэм выскочила из машины и побежала к крыльцу дома родителей Арианы.
Наконец Сэм открыла, что являлось настоящей причиной ее страха. Ари поняла, что Елене и Николасу будет очень трудно разубедить Саманту в том, что никто и никуда не собирается отдавать ее.
Ари последовала за Сэм и прошла в гостиную, в которой уже сидели ее родители. Елена рассказывала Саманте, какие законы существуют в их семье. И самым главным законом было уважение друг к другу. Елена сказала, что Сэм нарушила это правило, она убежала из дома, никого не поставив в известность о своих планах. Она всю семью заставила волноваться и поэтому будет наказана.
Как ни странно, но Саманта восприняла предстоящее наказание с радостью, что лишь укрепило Ариану во мнении — Сэм ждала подтверждения того, что Николас и Елена ее не оставят. В данном случае они поступили с Сэм именно так, как поступили бы настоящие родители со своим непослушным ребенком. Она должна подчиняться общим правилам, за нарушение которых ее будут наказывать.
После того как Ариана поговорила с Сэм, ей многое стало понятно в поведении девочки, и это еще сильнее сблизило их. Ари в детстве испытывала похожие чувства. Она, конечно, не боялась того, что семья откажется от нее, зато боялась стать чужой для родителей. Она всегда ощущала себя в каком-то смысле изгоем, не настоящим членом семьи. Похожие чувства, видимо, владели и Самантой.
Но как бы то ни было, Ариана всегда чувствовала поддержку семьи. Ари была упрямой и считала, что ее дорога единственно верная, что ее идеалы лучше и чище, чем идеалы ее семьи. Следуя своим идеалам, Ари отгородилась от семьи и даже постаралась избавиться от воспоминаний о близких людях. Она удалила из своей жизни все, что хотя бы отдаленно напоминало хаос, царящий в родительском доме. Как и Сэм, она бежала от тех, кто любил ее больше всех, от своих родителей, от сестры, а теперь пыталась убежать от Куинна. Тем самым она обеднила свою жизнь, лишив ее чувств, уповая лишь на разум. Но привычки ведь можно изменить. Можно ли?
Куинн пригласил Ари пройти в комнату. Он не знал, зачем она приехала к нему. Сэм нашли, девочка была теперь в безопасности, поэтому у Ари не было причин навещать его. Он закрыл за своей гостьей дверь, прислонился спиной к стене и сложил на груди руки.
— Сэм попала под домашний арест на весь следующий месяц. — Ари неловко переступила с ноги на ногу.
— Хорошо, если она не сорвется с места раньше времени, — пробормотал Куинн.
Он немного расслабился, потому что Ариана рассмеялась:
— Думаю, это не должно больше повториться. Мой отец считает, что семья строится на уважении друг к другу. Родители объяснили Сэм, что очень переволновались из-за нее.
Взгляд Куинна опустился на белый треугольник ее груди, видневшийся в вырезе, и по телу пробежала легкая дрожь.
Зачем дразнить себя и думать о том, чего он не мог получить? Куинн рано усвоил это правило. Но сейчас почему-то получалось так, что Ари заставляла его забыть все усвоенные раньше уроки.
— Сэм ждала от них определенной реакции, и, слава Богу, они повели себя правильно. — Ари высказала вслух свои мысли. — Они доказали ей, что действовали исходя из ее интересов, а не из своих. Она, наверное, первый в мире ребенок, который с восторгом принял наказание, сочтя это проявлением любви.
Куинн кивнул. Он воспитывался примерно в таких же условиях, как и Саманта, и поэтому прекрасно понимал ход ее мыслей.
— Если твои родители смогут выбрать правильную линию поведения, она будет их слушаться. Честно говоря, я уверен, что у них все получится.
Куинн чувствовал, что на этот раз не ошибся в выборе родителей для Сэм и что Николас и Елена на самом деле полюбили девочку. Найти этих людей ему помогла Ариана, она всегда говорила и делала правильные вещи, но никак не могла стать собой.
Ари тряхнула головой.
— Хотя Сэм всего тринадцать, она все понимает и очень глубоко чувствует. Я была просто потрясена, обнаружив в ней эту глубину. Сэм сказала, что мои родители называли Спэнк членом семьи. И вот теперь они собираются отдать обезьяну в хорошие руки. Это очень испугало Саманту, она решила, что в следующий раз отдадут ее.
— Значит, ее побег — это проверка?
Ари кивнула:
— Ее прежние родители не прошли эту проверку. Куинн остановился в центре комнаты.
— Помоги Господь Елене и Николасу. Ари встала рядом.
— Я так испугалась, когда она исчезла. Меня все еще трясет от этого приключения, — мягким, чуть хрипловатым голосом проговорила она.
Она встретила взгляд Куинна и облегченно вздохнула. Куинн смотрел на нее и не мог понять, что Ари хочет от него теперь. Однако внутреннее чутье подсказывало ему, что в их отношениях наступил поворотный момент. Похоже, Ариана собиралась сказать что-то важное, то, что раньше говорить не хотела. Что ж, он готов с радостью откликнуться на любое ее предложение.
— И чего же именно ты испугалась? — спросил он, прижимая руки к туловищу. Все силы уходили на то, чтобы не прикоснуться к ней, чтобы не обнять ее, не притянуть к себе.
Он боялся даже пошевелиться. Боялся обмануться и принять желаемое за действительность. Она должна раскрыться, чтобы он смог довериться ей.
— Я испугалась, что с тобой что-нибудь случится во время этой операции… с Деймоном, — прошептала она, неуверенно обведя рукой комнату. Ари не знала, есть ли в комнате прослушивающие устройства или уже нет.
Умная девочка, подумал про себя Куинн, радуясь тому, что она оказалась такой сообразительной. Но сейчас его больше интересовало то, что творилось в ее сердце.
Он подошел ближе.
— Но почему? — В голосе Куинна послышалось напряжение, он был готов услышать в ответ все, что угодно.
