– Видел.
– И что скажете?
Иван Иванович потер подбородок и принужденно улыбнулся:
– Ну, что вам сказать, голубушка… Вполне вероятно, что ваши предположения верны.
– Я вам не голубушка, – отрезала Инна. – Что делать-то?
– А что он вам сказал, то и делайте. Приготовьте «куклу». Знаете, что это такое? Нет? Это когда сверху и снизу – купюры, а остальное – макулатура. Поедете, оставите денежку в назначенном месте, а мы потом этого гаврика поведем. Потому как совершенно неявно, где его искать. Может, он с Украины, может, наш, местный, тут не понять. Есть, правда, по номерку его одна зацепочка…
– Какая?
– Ну, это вам, голубушка, знать пока ни к чему, – ухмыльнулся он, а Инна, готовая возмутиться в очередной раз, лишь устало махнула рукой. – С клиентом-то потом что делать?
– Делайте, что считаете нужным. Главное, чтобы нигде потом копий не возникло. Ну… словом… сделайте все, как в тот раз.
Иван Иванович кивнул, забрал фотографии и выскользнул из машины неуловимым змеиным движением.
Инна, которую вдруг разобрала невероятная усталость, завела машину и поехала домой.
Проигнорировав расспросы испуганного Димки, она велела ему строгать из бумаги «куклу», а сама ушла в ванную.
Лежа в горячей воде, Инна немного поплакала, от страха и злости, колючей, как кактус…
Подчинившись требованиям шантажиста, Инна поехала куда-то на городскую окраину, где, спотыкаясь о битые кирпичи и разный хлам, оставила сверток в здании заброшенного завода, в железной бочке с намалеванным на ней краской крестом…
После «операции» она уехала, с трепетом ожидая звонка.
На следующий день звонок не последовал.
Точнее, звонили многие, но ни Иван Иванович, ни шантажист не объявлялись.
Инна все порывалась позвонить сама, но потом отдергивала руку от телефона, точно тот был готовым ужалить тарантулом.
Димка нервно грыз ногти и лез с расспросами. Выступал он из рук вон плохо, но привыкшая к халтуре публика не особенно переживала.
Поет – и ладно, чего еще надо?
Иван Иванович позвонил через три дня и назначил встречу в ресторане. Хотел отпраздновать успех.
Инна, которая уже то и дело мелькала по телевизору в разных программах, от встречи в публичном месте решительно отказалась.
Сидя в машине, она удивлялась, что вся эта история проходит как-то… буднично. Словно она подписывает очередной договор, рутинный и ничего не значащий.
Вечер был чудесный, уже почти по-летнему теплый. В воздухе, помимо выхлопных газов, носился аромат распускающейся листвы, настраивавший на романтические и легкие мысли…
Думать о шантаже не хотелось совсем.
Она вдруг поймала себя на мысли, что хочет утку по-пекински, а еще апельсин – с толстой оранжевой коркой, причем просто нестерпимо!
Инне показалось, что в машине пахнуло свежим ароматом цитрусовых, и она даже обернулась на заднее сиденье: вдруг там лежит забытый пакет из супермаркета?
Дверца открылась.
В салон ввинтился Иван Иванович с «дипломатом» в руках.
– Ну, как? – хмуро спросила она, чувствуя себя прямо какой-то девушкой Бонда. Для полноты образа она даже очки, державшиеся на лбу, опустила на положенное им место.
– Здравствуйте, – вздохнул Иван Иванович.
– Здравствуйте. Так что у нас там с делом?
Иван Иванович открыл «дипломат» и вытащил из него несколько снимков.
Инна взглянула и недоуменно покосилась на невозмутимого мужчину, сидевшего рядом:
– Кто это?
На фото было лицо мужчины лет тридцати пяти – сорока, невыразительное, с каким-то усталым, обветренным лицом, короткой стрижкой – ничего общего с описанием, данным Димкой и Егором. На других снимках этот же мужчина пребывал в куда более жалком состоянии: избит, оборван, с распухшим лицом, затекшими глазами-щелками.
– Его зовут Всеволод Саванков. Это начальник пресс-службы тамошних ментов, – охотно поделился информацией Иван Иванович. – Майор, между прочим. Так что вы мыслили верно.
– А… тот лысый, которого они видели на дороге?
– Он ни при чем. Случайный человек, который вылетел в Афины на следующий день. Всю операцию по шантажу разработал Саванков, надо признать, довольно неуклюже. Делиться ему не хотелось, видите ли… Вашего Диму он вычислил сам. Менты тоже носом рыли и даже подозревали, но предпочли замять эту историю. Труп свалили на молокососа, который машину угнал, у него и алиби не было. А вот Всеволод Анатольевич решил по-своему. Никому не сказал о своих открытиях, вылетел в Москву следом за вами, нанял бомжа, чтобы тот пакет принес… Ну, а дальше – дело техники. Мы на него быстро вышли. Он ведь вам звонил с нового номера, а потом с него же еще парочку звонков сделал. Тут и прокололся. Глупая история. Маятная. Беготни много.
– А компромат? – спросила Инна. – Вы уничтожили улики?
– Да нет там никаких улик. На видео лиц не различить. Заявление об угоне машины ваши пацаны подали честь по чести, да и преступник у них есть – нарик обдолбаный. Никому эта история больше не нужна. Саванков, кстати, так и не смог узнать, кто был вторым, так что Егору Александровичу наше почтение. На него вообще ничего нет. Любая защита, даже самая захудалая, легко разобьет все пункты обвинения, если таковое возникнет.
– Понятно, – вздохнула Инна. – Мы зря паниковали.
При мысли, что можно было отделаться малой кровью и не прибегать к помощи этого неприятного человека, ей стало как-то гадко.
Иван Иванович улыбнулся тонкими губами, обнажив мелкие мышиные зубы:
– Ну, как сказать… Конечно, если бы эта история попала в газеты, шуму было бы много. А вам это зачем? Теперь можете быть уверены – никто не будет болтать.
Инна молча сунула руку в сумку и вынула оттуда объемный пакет.
Иван Иванович заглянул внутрь, довольно крякнул и уложил пакет в «дипломат».
– А Саванков? – спросила Инна. – Он точно ничего не скажет?
– Точнее некуда, – улыбнулся Иван Иванович, и от его тонкой улыбки Инну мгновенно замутило. – Не желаете ли поужинать со мной, голубушка?
– Не желаю, – отрезала она. – И я уже сто раз говорила: никакая я вам не голубушка! Прощайте.
– До свидания, – вежливо сказал Иван Иванович и вышел.
Инна стартовала с места, как ракета, бросая сердитые взгляды в зеркало заднего вида.
Иван Иванович стоял на тротуаре и смотрел ей вслед.
Инна поежилась.
Ей внезапно показалось, что теперь она по-настоящему заключила сделку с дьяволом.
Часть 7
– Но почему? – обижено всхлипнула Марина. – Чем я хуже других?
– Не хуже, не лучше, – брюзгливо пояснил Ашот. – Молодая еще просто. Не засветилась как следует.
– Да я уже везде выступаю! – попробовала возразить она. – А для Кремля что, рожей не вышла?
