И с этими словами золотошкурый вождь вручил мне продогловатый предмет, что держал до этого в лапах. Как оказалось, это был не просто какой-то наконечник, а металлический нож, со временем проржавевший и погнувшийся, однако его форма, расположение рукояти и длина всё ещё угадывалась моим разумом.
В доме Анемоса не было источников света, а без них в помещении стояла темнота, поэтому я подошла к окну и подставила ржавое оружие красным лучам, изучая его поверхность.
«Оружие и в самом деле зазубренное. Оно очень опасное, насколько знаю. Причём настолько, что в средние века рваная царапина, нанесённая таким лезвием, могла стать смертельной, а за его наличие могли при попадании в плен… если тебе его вставят в одно место, то, считай — легко отделался», — начала вспоминать я экскурс в историю. Ею я интересовалась ещё с прошлой жизни, но скорее чисто на любительском уровне. А тут мне предоставили возможность пожить в древнем мире, потому я с интересом изучала находку, — «Зазубренное оружие оставляет более жестокие гниющие рваные раны, которые тогда не умели лечить. И я, кажется, знаю, почему Анемос не выкидывает его, несмотря на то, что с годами оно испортилось и пришло в негодность».
— Это оружие, которое Ур’Ша использовал, чтобы убить Анемоса. Оно сделано из… — я пригляделась к металлу и попыталась понять, что же это был за материал. Медь? Нет, она бы приобрела голубой цвет. Может, железо? Вполне вероятно. Но ведь помимо железа есть ещё и бронза, и никель, и алюминий. Вряд ли это могла быть сталь или вольфрам. Первая сложна в изготовлении и требует добавление углерода в железо, а второй — слишком тугоплавкий.
Данный же материал имел практически чёрный оттенок. Но, возможно, он таким стал из-за ржавчины? А какой он внутри тогда?
Я напряглась и попыталась согнуть металлический нож. Разломать даже ржавый металл у меня не получилось, но трещина, образовавшаяся на его поверхности, сразу обнажила его сероватую поверхность.
«Железо…» — теперь у меня не оставалось сомнений в материале, из которого оружие было изготовлено. Однако когда я повернулась обратно к Анемосу, чтобы сообщить ему об этом, я запнулась буквально на середине фразы, не зная, как обозвать железо. Ведь у дракх’кханов моего племени это слово так же отсутствовало.
— Серый камень. Прочнее обычного. Может быть найден в горах или в недрах, — пояснила я, оперируя исключительно примитивным языком племени Рокхана.
— В пещерах? — красный драконид Хаар медленно подошёл ко мне и грубым движением отобрал у меня погнутый нож, изучая его сам, — Хаар не видел такого раньше. Хаар сомневается в словах Атакамы.
Он фыркнул и отвернулся от меня, словно демонстрируя своё отношение к моим словам. До чего же неприятный дракх’кхан! Похоже, он меня с самого начала не особо и жаловал и даже не скрывал этого факта. Вроде и является одним из ах’ханов, а по характеру — как один из прапорщиков в нашей роте, где я когда-то давно служила. Мерзкий и явно упивается данной ему властью.
Дор’манд же скептично хмыкнул и затем перевёл взгляд на меня:
— Атакама сможет проверить ближайшие скалы на наличие серых камней?
Я сложила шейный гребень и чуть склонила голову. Получается, теперь я буду заниматься прогрессорством уже официально? Звучит интересно.
— Такие камни могут находиться возле света или лавы. Думаю, лучше начать поиски оттуда, — добавила я в ответ на вопрос вождя.
Анемос ничего не ответил, а лишь взял обратно у ах’хана погнутый нож и кинул его обратно к своим трофеям, рыкнув на нас с Хааром:
— Атакама и Хаар отправляются в это извержение света и достанут серый камень. Анемос хочет знать про способ обработки такого камня.
С вождём не поспоришь: раз он сказал, значит, надо делать. Поэтому мы с Хааром отправились готовиться к походу. Признаться, я не хотела с этим красношкурым никуда идти из-за личной неприязни к нему. Но он был и больше меня, и выше, так что просто взять и дать ему камнем по голове за мерзкий характер я не могла. В прямом столкновении он, скорее всего, победит. Более того, когда я выходила из дома дор’манда, он одарил меня весьма неоднозначным взглядом и хищно облизнулся, что слегка насторожило меня. Однако задирать меня вновь Хаар не стал, и мы просто разминулись.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В течение некоторого времени я готовилась. Взяла пустой мешок, пращу, собственный лук с тремя готовыми стрелами к нему. А также открыла то, что приносила с собой из клана Силлас.
«Семена… они сейчас не нужны. Сухофрукты тоже: я так далеко не собираюсь идти. Травы, которые я собирала в Орос’Энх…» — задумчиво перебирала я различные варианты. А затем внезапно улыбнулась, ибо у меня неожиданно созрела одна интересная идея о том, как можно улучшить своё оружие.
<center>* * *</center>
Спустя примерно два часа я встретилась у почти пересохшего ручья рядом с Хааром, который накинул на себя шкуру алкалмаза и уже постукивал оглоблей по ладони, ожидая меня. Он скептично оглядел моё снаряжение в виде лука, пращи и небольшого мешка, и затем фыркнул.
— Клан Рокхана не охотится этим. Кого Атакама собралась убивать таким снаряжением? — рыкнул он насмешливо, указывая на лук за спиной, — тонкая палка… кожаная тряпка…
— Атакама покажет, — парировала я с явным безразличием к его оскорблениям. Красночешуйчатый драконид презрительно ухмыльнулся в ответ и показал мне в сторону ближайших гор.
— За Хааром. И Атакаме лучше не отставать, — прорычал он мне, и, больше не оглядываясь, двинулся вперёд. Он шёл так же быстро, как и Эрдарион, но мне было не привыкать к гиперактивному темпу: я сразу его догнала и больше не отставала. Конечно, после моего долгого похода на земли клана Силлас нижние конечности отзывались болью от напряжения, но я уже настолько привыкла к подобным перегрузкам, что за шестнадцать рогов своей жизни в новом мире попросту перестала обращать на это внимание.
А мы вскоре начали активно подниматься в гору, а потом и пошли по плато, усеяному редкими костями и черепами различных хищников. И это место мне казалось смутно знакомым.
— Дор’манд Анемос называет это место долиной хшико. Здесь часто водятся эти звери, а также алкалмазы или региус’вараны. Иногда даже региус’архи, — на секунду остановившись, разъяснил мне старший охотник и занёс оглоблю на своё плечо. Он принюхался, осмотрелся, после чего с небольшим разочарованием гортанно рыкнул и, прижав гребень к шее, продолжил путь.
Я знала, чем отличаются «вараны» от «архов». Если первые представляли собой что-то вроде двуруких наг, то последние — более крупная их версия и уже с четырьмя руками. Это были что-то вроде «старших наг» среди всех этих хищников, и некоторые охотники дракх’кханы поговаривали, что видели целые стаи «варанов» под предводительством «арха». Зная, насколько опасны их младшие собратья, я бы предпочла не встречаться в это извержение света с региус’архом.
— Тогда будем быстры. Найдём, что нужно, и обратно, — немного запыхавшимся голосом дополнила я. Хаар же ничего мне не ответил, а пока просто двигался дальше. Однако когда мы подошли к дымившемуся каньону посреди плато, я, наконец, вспомнила это место: то самое, где на меня напал лавовый прыгучий зверь во время моего первого испытания. Из-за постоянных извержений и землетрясений, которые периодически проходили здесь, рельеф местности менялся, и порой даже до неузнаваемости. Перекрывались одни пути, образовывались другие, и этот процесс иногда мог привести к смене ареалов обитания некоторых зверей и мест для охоты на них, как и случилось это здесь. Однако сейчас я чётко вспомнила, через что я прошла около этого места извержения лавы (или света, как дракх’кханы её чаще называют) и как едва не погибла в подростковом возрасте от лап какого-то лавового хищника. Признаться, тогда я изрядно переволновалась за свою жизнь…
Из внутреннего потока мыслей меня вывел красный драконид, который грубо тронул за плечо и сжал его когтями, заставив меня рыкнуть от боли.
— Атакама и Хаар на месте. Что теперь? — спросил он меня, тут же отпуская. Я несколько раз моргнула и осмотрелась, пытаясь понять, с чего мне начать поиски железа. Лава на дне расщелины практически не бурлила и не выделяла ядовитых газов, так что я могла спокойно здесь находиться и дышать полной грудью. Недавнее извержение привело к тому, что ближайшие высокие скалы дали трещины, и сейчас возле самой расщелины валялась куча потрескавшейся породы, а скалы местами даже обрушились вниз, изменив ландшафт плато в сторону каменистой пустоши.
