блондинка с фиалковыми глазами, уже как будто успевшая растерять иллюзии и не особо это скрывавшая. Почти каждый день Пэт замечал ее в столовой, где она одиноко сидела за чашкой чая, и однажды свел знакомство, просто подойдя и присев за тот же столик.
— Привет, Лизетта, — сказал он. — Я Пэт Хобби, сценарист.
— О, как поживаете?
И она одарила его столь ослепительной улыбкой, что Пэт на мгновение даже поверил, будто ей и впрямь известно его имя.
— Когда состоятся пробы?
— Не знаю. — У нее был едва заметный, очень милый акцент.
— Главное, не спеши соглашаться на все, что предложат. Ты слишком хороша для ролей заднего плана. — Ее красота пробудила в Пэте давно заржавевшее красноречие. — Стоит подмахнуть долгосрочный контракт, и они продержат тебя в дублершах до беззубой старости только потому, что ты похожа на какую-нибудь раскрученную звезду.
— О нет! — простонала она с ужасом.
— О да! — авторитетно заявил Пэт. — Можешь мне поверить. Вот почему я советую, не порывая совсем с этой студией, одновременно договориться с другой, чтобы они могли тебя «одолжить» под какой-нибудь свой проект. Думала о таком варианте?
— По-моему, это здорово.
Он был настроен на долгую беседу, но мисс Стархейм взглянула на свои часы и поднялась:
— Мне пора идти, мистер…
— Хобби. Пэт Хобби.
После ее ухода Пэт перебрался за соседний столик, где режиссер Датч Уэггонер лениво болтал с официанткой, явно никуда не торопясь.
— Между фильмами, Датч?
— Еще как между! За шесть месяцев не снял ни одной картины и еще на полгода вперед повязан здесь контрактом! Ума не приложу, что с этим делать. А кто была та блондинка?
…Вернувшись в свой кабинет, Пэт поведал об этих встречах всезнающему Эрику.
— Многие вот так сидят на контрактах без дела, и деваться им некуда, — сказал Эрик. — Взять хотя бы Джеффа Манфреда — это который ассистент продюсера. Целыми днями шлет записки большим боссам, а они — через меня опять же — все как один отвечают ему, что уехали в Палм-Спрингс.[142] Прямо сердце разрывается, как на него поглядишь. Вчера уткнулся башкой в стол и плакал аж навзрыд.
— Хотел бы я знать, к чему это все идет, — сказал Пэт.
— К смене руководства, — мрачно предположил Эрик. — Будет большая перетряска.
— И кто останется на плаву? — спросил Пэт с тревогой.
— А бес его знает, — сказал Эрик. — Хоть бы мне чуток подфартило! Давно мечтаю заделаться сценаристом. Уже есть наготове три идеи — все новые и свежие, как утренняя роса.
— Жизнь сценариста — не сахар, — заверил его Пэт. — Я бы хоть сейчас поменялся с тобой местами…
На следующий день Пэт перехватил в коридоре Джеффа Манфреда, торопливо шагавшего в никуда с видом очень занятого человека.
— Что за спешка, Джефф? — спросил Пэт, подстраиваясь под его шаг.
— Завален сценариями, — пропыхтел Джефф, но прозвучало это неубедительно.
Пэт схватил его за локоть и затащил в свой кабинет:
— Джефф, ты в курсе, что готовится большая перетряска?
— Послушай, Пэт… — Джефф нервно оглядел стены. — Что еще за перетряска?
— Я слышал, в новые боссы прочат Хэрмона Шейвера, — ляпнул Пэт на свой страх и риск. — Уолл-стрит берет все под свой контроль.
— Хэрмон Шейвер! — воскликнул Джефф. — Да он же ни бельмеса не смыслит в кино — это ходячий денежный мешок и ничего больше. Вечно блуждает по студии как неприкаянный. — Джефф опустился на стул и ненадолго задумался. — С другой стороны, если ты прав насчет назначения, Хэрмон — это хотя бы человек, к которому можно подступиться. — Он горестно взглянул на Пэта. — Я уже целый месяц не могу связаться ни с Левинем, ни с Барнсом, ни с Биллом Берером. Мне не дают никаких заданий, не дают актеров, не дают сюжетов. — Он помолчал. — Я уже подумываю о том, чтобы начать свой собственный проект. Может, у тебя есть какие-то идеи?
— Есть ли у меня идеи? — переспросил Пэт. — Да у меня их сразу три — все новые и свежие, как утренняя роса.
— Кого планируешь на главную роль?
— Лизетту Стархейм, — сказал Пэт. — А режиссером будет Датч Уэггонер. Как тебе такой расклад?
III
— Я с вами на все сто процентов, — заявил Хэрмон Шейвер. — Давно мечтал заняться чем-нибудь этаким, сделать собственный фильм. — Он зычно гоготнул в манере, характерной для биржевых спекулянтов. — Черт возьми, это напоминает мне домашний цирк, который мы устраивали в детстве.
Они собрались в его офисе, стараясь не привлекать к себе внимания, словно заговорщики. Помимо Шейвера, здесь были Джефф Манфред, Уэггонер, мисс Стархейм и Пэт Хобби.
— Вам понравился этот сюжет, мисс Стархейм? — спросил Шейвер.
— По-моему, это здорово.
— А вам, мистер Уэггонер?
— Пока я знаком с ним только в общих чертах, — с обычной для режиссеров осторожностью высказался Уэггонер, — но задумка выглядит многообещающе. — Он подмигнул Пэту. — Я и не знал, что старый бродяга еще способен на такое.
Пэт сиял от гордости. Джефф Манфред тоже был в приподнятом настроении, однако ликовать не спешил.
— Важно, чтобы никто не проговорился раньше времени, — сказал он. — Боссы легко могут задавить проект в зародыше. А вот через неделю, когда у нас уже будет готовый сценарий, мы поставим их перед фактом.
— Согласен, — сказал Шейвер. — У них на студии все схвачено, я не доверяю даже собственным секретарям — сегодня отправил их на скачки.
По возвращении в свой кабинет Пэт застал там посыльного Эрика, даже не подозревавшего, что он является осью, вокруг которой начало раскручиваться большое дело.
— Как тебе мои сюжеты? — спросил Эрик.
— Неплохо, совсем неплохо, — ответил Пэт с притворной небрежностью.
— Ты обещал накинуть побольше за новые идеи.
— Имей совесть! — обиделся Пэт. — Когда это посыльным платили по семьдесят пять баксов в неделю?
— А когда это посыльные придумывали сюжеты фильмов?
Пэт быстро подсчитал в уме. До сей поры с двух сотен в неделю, выделяемых Джеффом из своего кармана на проработку сюжета, Пэт взимал комиссионные в размере шестидесяти процентов.
— Ладно, подниму до сотни, — пообещал он. — А сейчас выйди со студии и жди меня перед входом в бар Бенни.
…Когда Пэт объявился в больничной палате, Эстелла Хобби Девлин даже попыталась подняться с постели ему навстречу — настолько ее впечатлил этот нежданный визит.
— Я так рада, что ты заглянул, Пэт! — сказала она. — Очень мило с твоей стороны! Ты получил мою записку?
— Забудем об этом, — пробурчал Пэт.
Эта жена ему никогда не нравилась. Поначалу она слишком сильно его любила, пока вдруг не обнаружила, что как любовник он оставляет желать лучшего. В ее присутствии он чувствовал себя
