можно было ожидать. Как бы вскользь оброненное замечание Би являлось дружеским — или не очень дружеским — предупреждением. Значит, надо убираться и отсюда. Опасность шла за ним по пятам, и негде ему было преклонить свою бедную непокрытую голову.
Я об этом ничего не знаю, — пробормотал он и быстро покинул комнату.
II
Войдя в вестибюль студийной столовой, Пэт огляделся. Охранников поблизости не было, а из обслуги присутствовала только продавщица сигарет за стойкой неподалеку. Это облегчало задачу, однако похищение чужой шляпы имеет свои особенности: очень сложно на глазок определить нужный размер, тогда как вид человека, поочередно примеряющего шляпы в раздевалке, наверняка вызовет подозрения.
Нельзя было сбрасывать со счетов и личные предпочтения. Пэту сразу же приглянулась мягкая темно-зеленая федора с жизнерадостным перышком, но она была слишком заметной и узнаваемой. То же самое касалось и прекрасного белого стетсона — классический ковбойский стиль. Наконец он остановил свой выбор на сером хомбурге — прилично, солидно и не бросается в глаза. Дрожащей рукой он снял шляпу с вешалки и покрыл голову. В самый раз! И Пэт пошел к выходу, могучим усилием воли заставляя себя двигаться неторопливо и естественно.
В течение следующего часа никто из встречавшихся ему людей не упоминал о мотелях, и Пэт начал успокаиваться. Последние три месяца выдались очень тяжелыми, и, чтобы хоть как-то свести концы с концами, он временно устроился работать ночным портье в мотель «Селекто», разумеется скрывая сей позорный факт от своих голливудских друзей. Но этим утром в мотель нагрянула полиция и, судя по тому, что рейд затянулся, накопала достаточно для того, чтобы Пэт (или Дон Смит, каковым именем он здесь назвался) был задержан и допрошен в качестве свидетеля. Пэт не стал этого дожидаться. Его побег из мотеля вполне соответствовал жанровым канонам мелодрамы. Оставив шляпу на вешалке, он выскользнул через боковую дверь, заскочил в ближайший магазинчик на углу за остро необходимой полпинтой, на попутках пересек по диагонали огромный город, замирая при виде каждого постового полисмена, и перевел дух лишь при виде парящей над окрестными зданиями эмблемы киностудии.
Посетив студийного букмекера Луи, которому Пэт в свои лучшие времена оказывал всемерное покровительство, он отправился в офис Джека Бернерса. Никаких идей или предложений у Пэта не было, но ему посчастливилось застать Джека в момент отбытия на важную встречу и получить неожиданное приглашение посидеть в кабинете до его прихода.
Это был во всех отношениях прекрасный, богато обставленный кабинет. На письменном столе ничего заслуживающего интереса не обнаружилось, зато бар порадовал его графинчиком бренди и бокалами на изготовку. Сполна отдав этому должное, Пэт прилег на большой мягкий диван у стены и уснул.
Разбудило его возвращение Бернерса, который был вне себя от злости.
— Это черт знает что, уже ни в какие ворота! Назначено собрание начальников всех отделов. Мы собираемся, одного не хватает, мы сидим и ждем. Наконец он появляется — понятно, на него спускают всех собак из-за угробленного времени на тысячи долларов. И какое, ты думаешь, он приводит объяснение? Мистер Маркус, оказывается, потерял свою любимую шляпу!
Пэт не углядел в этой новости никакой связи с собой.
— И вот работа остановлена уже во всех отделах! — продолжил Бернерс. — Две тысячи человек брошены на поиски шляпы — какого-то серого хомбурга! — Он опустошенно рухнул в кресло. — Поговорим о твоих делах в другой раз, Пэт. К четырем часам мне позарез нужно название для фильма о злоключениях в мотеле. Есть идеи на сей счет?
— Нет, — сказал Пэт. — Никаких.
— Тогда зайди в офис Би Макилвейн, — может, вместе что-нибудь придумаете. На кону пятьдесят долларов.
Как в полусне, Пэт поплелся к двери.
— Эй! — окликнул его Бернерс. — Не забудь свою шляпу.
III
Сумбурный день, проведенный в бегах от закона, и немалая доза бренди от Бернерса вдобавок к выпитому ранее — все это давало о себе знать, когда Пэт опустился на стул в кабинете Би Макилвейн.
— Мы обязаны придумать название, — мрачно сказала Би.
Она вручила Пэту карандаш и копию объявления о награде в пятьдесят долларов. Пэт уставился на текст, не в силах его прочесть.
— Ну, что скажешь? Есть предложения?
Последовала долгая пауза.
— «Летчик-испытатель» вроде уже было? — рассеянно молвил он.
— Проснись! При чем тут авиация?
— Просто я думаю, что это хорошее название.
— Как и «Рождение нации».
— Но не для этого фильма, — пробормотал Пэт. — Для этого фильма «Рождение нации» не подходит.
— Издеваешься? — возмутилась Би. — Или крыша поехала? Тут серьезная проблема, между прочим.
— Еще бы… Я понимаю… — Нетвердой рукой он нацарапал несколько слов внизу страницы. — Я пропустил стаканчик-другой, врать не буду, но сейчас в голове уже проясняется… Просто я вспоминаю самые удачные названия фильмов. Беда в том, что все они уже были использованы, как «Это случилось однажды ночью».
Би взглянула на Пэта с тревогой. Он уже начал клевать носом — не дай бог, завалится дрыхнуть у нее в офисе. Спустя минуту она позвонила Джеку Бернерсу:
— Ты не мог бы сейчас подойти? У меня набралось несколько вариантов.
Джек явился с толстой пачкой листов — то были предложения, поступившие со всей студии, но в этой куче пустой породы не нашлось ни единой золотой крупицы.
— А что у тебя, Пэт? Придумал что-нибудь? — спросил Джек.
Пэт с трудом разлепил глаза.
— Лично мне нравится «Это случилось однажды ночью», — безнадежно сказал он и опустил взгляд на листок со своими каракулями, — или… или «Гранд-мотель»…
Лицо Бернерса просветлело.
— «Гранд-мотель»… — повторил он. — Черт побери, да это в самое яблочко! «Гранд-мотель»!
— Я сказал «Гранд-отель»,[150] — поспешил исправиться Пэт.
— Да нет же! Ты сказал «Гранд-мотель» — и теперь награда, считай, у тебя в кармане.
— Я хотел бы прилечь, — вдруг объявил Пэт. — Что-то мне нехорошо.
— Напротив есть пустой офис, можешь устроиться там. Отличная идея, Пэт! «Гранд-мотель» — или, может, «Мотельный портье»? Как тебе такой вариант?
Беглец уже почти достиг двери, когда Би вложила ему в руки шляпу.
— Классно сработал, старина! — сказала она.
Пэт схватил шляпу обеими руками, как суповую миску, и вдруг мощно, с протяжным звуком изрыгнул в нее все, что накопилось внутри.
— Уф… полегчало… как будто… — простонал он через несколько секунд. — Скоро вернусь.
И он побрел в сторону туалета, пошатываясь и расплескивая содержимое шляпы, — несчастный, преследуемый человек.
Забавы художников[151]
I
Это случилось в 1938 году, когда мало кто из европейцев верил в возможность новой
