его рот скользнул вниз по моему горлу, покусывая и посасывая каждую часть обнаженной кожи. Пьянящие ощущения кружились глубоко в моем животе. Это напоминало гром в палящие летние ночи или вспышки молнии, угрожающей спалить наш мир дотла.
Бедра задрожали, я закрыла глаза и покачнулась. И сила этого единственного, медленного удара разорвала меня пополам, выбивая имя Джареда из моих легких, размягчая мои кости, опаляя мою плоть. Сдавленное проклятие вырвалось у Джареда и эхом отразилось от стен, которые видели, как он вырос из невинного ребенка в порочного мужчину.
Но кто мог похвастаться невинностью на самом деле? Не Ева, которая всю свою жизнь принижала меня. Не Ашер, который несправедливо оценил грешника. Не Селеста с ее острым язычком и еще более острым умом. Не Тристан, который вырвал ногти у мужчины. И не я.
Больше нет.
Когда влажное тепло Джареда впиталось в кружево моего нижнего белья, наполнив воздух знойным мускусным ароматом, я поняла, что не потеряла ни перышка. Несмотря на все их правила и предписания, удовольствие не считалось грехом для моего вида. Я не могла определиться, чувствовать себя возмущенной из-за того, что меня кормили ложью с ложечки, или благодарной за то, что это все же не порок.
– Теперь ты можешь уничтожить мою душу, – медленно произнес Джаред, лениво поглаживая основание моего позвоночника пальцами.
Я пригладила его растрепанные волосы.
– Твоя душа в порядке, Джаред Адлер, но я не могу сказать то же самое о твоих штанах.
Он откинул голову назад, и темные, сияющие волны его смеха захлестнули мое сердце, разом разбивая его на части и усиливая каждый удар.
Глава 39
В ту ночь грань между неправильным и правильным еще больше стерлась. Приняв душ в своей спальне, Джаред в черном халате поверх пары черных облегающих трусов вернулся ко мне. Он запер дверь, затем бросил халат на костюмную вешалку.
Мягкий свет лампы в ванной подчеркивал солидный размах его плеч, рельефные мышцы бедер и темные завитки волос на груди, редкие на прессе, но более частые ниже пупка. Этот человек был шедевром из плоти и мускулов, измученный и мучительный. Он заметил, что я смотрю на него, но не придал этому значения, не спросил, увидела ли я что-то привлекательное. Вероятно, у него не было никаких сомнений в том, что я увидела что-то привлекательное – его.
– Ты будешь против, если я переночую здесь сегодня, Перышко?
Вопрос заставил меня оторвать взгляд от его узкой талии.
– Это твой дом.
Джаред улыбнулся.
– Хоть это и мой дом, выбор все же твой.
Я прикусила нижнюю губу. Пригласить его лечь рядом со мной было лучшей или худшей из всех моих идей?
Я приподняла одеяло и скользнула на середину огромной кровати.
Очевидно, я еще не закончила принимать сомнительные решения.
На шее и вдоль одной руки Джареда пульсировала вена. Я наблюдала за ней, пока он подходил ближе. Я все еще не могла поверить, что в детстве он спал в кровати таких размеров. С другой стороны, он рос словно член королевской семьи, а принцы не спят на двухъярусных кроватях.
Когда большие пальцы Джареда зацепились за резинку его трусов, я взмолилась:
– Пожалуйста, не снимай их.
Я не доверяла ни ему, ни себе. Окунув палец ноги в запретное озеро, я хотела погрузиться всем телом, но мои разум и сердце еще не были готовы к большему. Не так скоро.
– Я не хочу использовать тебя еще больше, – добавила я, когда Джаред опустился рядом со мной.
Он приподнял темную бровь.
– Использовать меня?
– Этим вечером я зла на ангелов.
Он погладил меня по боку, отчего у меня под футболкой побежали мурашки.
– Я не возражаю против того, чтобы ты меня использовала.
– Это не шутка.
– Разве я смеюсь? – он даже не улыбался.
– Лей, – его голос был низким и серьезным, – ты сожалеешь о сегодняшнем вечере?
– Нет, но что, если я пожалею завтра?
Джаред перекатился на спину. Пока он изучал белый потолок, его кадык подпрыгнул.
– Утром ты отправишься в свою гильдию и откажешься от меня.
У меня отвисла челюсть, и я прохрипела:
– Джаред, я не…
– Подожди. Послушай, – он повернулся ко мне. – Меня окружают люди со, скорее всего, высокими двузначными оценками. Я помогу тебе перевоспитать их, чтобы перья, которые ты потеряла из-за меня, снова выросли.
Его слова вырвали вздох из моих приоткрытых губ. Приподнявшись на локте, я моргнула, глядя на него сверху вниз. Я ни капли не жалела о том, что избавилась от тех перьев. Я боялась пожалеть, что переспала с ним, чтобы проверить границы нашей системы.
– Ты завершишь свои крылья, – его челюсть напряглась. – Может быть, даже вовремя для Ашера…
– Джаред, прекрати! Мне не нужен Ашер.
– Но нужен ли тебе я?
Пронзившая мою грудь боль избавила меня ото всех сомнений по поводу нашей близости. Тронутая его альтруизмом, я почувствовала, как по моей щеке скатывается слеза и падает на мое напряженное предплечье. Я попыталась ответить ему, но вместо «да» у меня вырвался всхлип.
Джаред начал поднимать руку, но она замерла в воздухе. Когда новая слеза скатилась с моего подбородка, он вздохнул и притянул меня за руку, укладывая на себя и сжимая мое трясущееся в рыданиях тело.
Я отодвинулась, чтобы он смог увидеть выражение моего лица.
– Да, – прохрипела я. – Ты нужен мне.
Джаред одарил меня доброжелательной улыбкой, какую люди надевают, чтобы быть вежливыми.
– Ты не обязана говорить…
– Заткнись, Джаред Адлер. Заткнись. Я никогда не откажусь от тебя. И больше не из-за твоей души. Я не собираюсь отказываться из-за твоего проклятого сердца.
Черты его лица изменились. Медленно возвращалась уверенность, которая погасла из-за моего глупого языка.
– Я имела в виду, что буду сожалеть о потере девственности в момент злости. Я романтик, помнишь? – сказала я хрипло.
Его губы изогнулись.
– Мое проклятое сердце благодарит тебя и обещает сделать твой первый раз, – Джаред перевернул нас, обхватив мое лицо руками, а бедра коленями, – и все последующие чертовски романтичными.
– Не уверена, что эти два слова подходят друг другу.
Он немного опустился, и его твердая выпуклость уперлась в мою ногу.
– А я думаю, что они идеально выражают мою мысль, Перышко.
Все мое тело пришло в состояние повышенной готовности.
– Джаред, – предупредила я.
Он поцеловал меня в нос, затем приподнялся на руках.
– Это будет долгая, тяжелая ночь, – сказал он, растягивая каждое слово.
Я улыбнулась.
– Ваше чувство юмора лишает меня дара речи, месье Адлер.
Издав тихий смешок, он притянул меня к себе
