— Вам помочь, Харт? — услышал он голос Ришери и оглянулся.
Пленники с трудом поднимались на ноги, разминая затекшие члены.
Когда француз увидел, ради кого они рисковали жизнью и всем дальнейшим ходом экспедиции, он в сердцах плюнул.
— Вот дерьмо! — выругался он. — Сукины дети не стоили таких жертв!
Поддерживая изможденного и исхудавшего Потрошителя за плечи, Уильям посмотрел в глаза французу.
— Мы уже давно ничем не лучше их, — сказал он ему и потащил Потрошителя из клетки.
Ришери задумчиво хмыкнул и, подумав, протянул руку, помогая подняться остальным пиратам.
* * *
Уцелевшие солдаты тем временем перевязывали друг другу раны, оттаскивали подальше в лес трупы индейцев, затаптывали лужи крови и собирали топливо для нового костра.
— Поживее! — орал на на них Кроуфорд. — Скоро половина леса пожалует сюда на ночную трапезу, и нам крупно повезет, если эта половина ограничится теми, кого вы швыряете сейчас в кусты!
Всю ночь никто из отряда Кроуфорда не сомкнул глаз, изредка впадая в легкую дрему, но вздрагивая от несшихся из леса звуков. Из-за деревьев, плотной стеной окружавших поляну, досносились рычание, вой, жадное чавканье и хруст разгрызаемых человеческих костей. Звери пировали, а люди жались к огню и молили Бога, чтобы тварям, скрывающимся под пологом леса, хватило еды до утра.
Только с первыми лучами солнца все вздохнули с облегчением. Наконец они могли как следует заняться своими ранами, похоронить товарищей, тела которых они охраняли всю ночь.
Опомнившийся Потрошитель, глотнув из фляги Кроуфорда, уже бродил вокруг солдат и травил им байки.
— А еще, — донеслось до ушей сэра Фрэнсиса, — мы видели, как…
Англичанин усмехнулся и огляделся. Увидев Харта, с любопытством прислушивающегося к разглагольствованиям своего боцмана, в его глазах мелькнуло нечто, похожее на нежность. Но он уже перевел взгляд на индейца, меланхолично сидящего неподалеку, и взгляд его затуманился.
— …Мы видели, как огромная змея подобно стреле из лука метнулась к нам и, схватив беднягу Боба, обвила его своим телом. А толщиной, вот те крест, змеюка была с ляжку той самой бабенки, которую бедняга Боб охаживал на Тортуге. Вон, Джим не даст соврать. — Потрошитель оглянулся на Джима, и тот судорожно затряс головой, подтверждая слова своего боцмана. Постепенно вдохновенного пирата окружали солдаты, вытягивая шеи, чтобы лучше его слышать.
— Так вот, Боб, конечно, заорал истошно так, как будто поросенка режут, и попытался вырваться. Тогда… — для большей достоверности Потрошитель помогал себе жестами, размахивая перед носом слушателей своей обезображенной клешней, — тогда Джим, ведь так было, Джим, да? — снова отвлекся рассказчик, и Джим снова затряс головой. — Джим у нас молчун, — пояснил боцман окружающим. — Тогда Джим зарядил свой мушкет, а он пока еще не утопил его в болоте, и выстрелил прямо в жирное брюхо этой гадины. И что бы вы думали?..
Кроуфорд поймал себя на мысли, что сам невольно начинает прислушиваться к этой брехне и что еще, пожалуй, счастлив от того, что он снова видит этих людей. Он поднял голову и посмотрел на чистое голубое небо, видневшееся сквозь ветви огромных деревьев. Впервые за много лет он вдруг подумал, что все, что с ним происходит, это и есть сама жизнь, и другой у него уже не будет. Что эти люди, эти смерти, этот смех, эти крики попугаев и улюлюканье обезьян — это его жизнь. Что именно здесь и сейчас он живет, и, чтобы быть счастливым, достаточно просто принять и полюбить то, что приносит ему каждое новое мгновение. И — тут Роджер Рэли перевел взгляд на своего индейца — вовсе не нужно всю жизнь ждать какого-то случая, в результате которого он должен быть счастлив и начать какую-то новую жизнь. Каждая минута и есть этот случай. И чтобы ощутить себя живым, вовсе не обязательно кого-то убивать…
Дружный солдатский гогот отвлек его мысли, и он снова повернулся к Потрошителю.
Тянуло свежим дымком и печеной касавой. Люди готовились к завтраку, кипятили в глиняных плошках чай, размачивали сухари, звенели оружием, переговаривались, перевязывали раны и бродили с места на место, собирая оружие. И было в этой минутной утренней безмятежности что-то, что заставляло каждого из них любить жизнь. И тогда Роджер Рэли подумал, что, если бы он понял это раньше, призрачная в своей неуловимости, хрупкая хрустальная удача возможно давно была бы с ним.
Рэли наклонился и потрепал Чилана по голове.
— Ну что, приятель, хотелось бы мне узнать, знал ли ты все заранее?
Чилан улыбнулся и прищурился, враз сделавшись похожим на статуэтку индейского божка.
— Вот так, мой друг, никто не хочет говорить правды уже с пеленок, — произнес Кроуфорд и ласково дернул мальчишку за длинное ухо. — Все лгут!
* * *
Они вернулись в лагерь задолго до полудня. Первым, как водится, к палаткам выскочил Харон и, заливисто лая, принялся носиться вокруг кострищ, прыгая то на выбравшуюся из палатки Элейну, то на Абрабанеля, который брезгливо уворачивался от грязного шумного щенка.
Следом из зарослей на поляну ступили Кроуфорд, Ришери и Харт. Они весело переговаривались, и при виде этаких праздношатающихся гуляк желчь вскипела как у коадьютора, так и у мистера Смита.
— Где вы шатаетесь?! Где вас черти носят?! — вскричали они едва ли не хором и бросились им навстречу.
Элейна осталась стоять поодаль, только счастливый румянец окрасил ее бледное личико, да в глазах вспыхнула радость.
Вскоре отряд уже разбредался по палаткам, делясь впечатлениями с теми, кто оставался в лагере и не принимал участия в недолгом походе.
Потрошитель естественно тут же завладел всеобщим вниманием и немедленно принялся излагать свою версию произошедшего. То, что он не видел ничего до тех пор, пока Уильям не освободил его, ничуть не мешало ему описывать схватку. И такова была сила его вдохновения, что вскоре даже непосредственные участники, подобно безропотному Джиму, одобрительно кивали головами, заново переживая недавние события.
Но не так-то легко было успокоить потомственного ювелира и министерского клерка. Их совершенно не интересовали подвиги и людоеды, так как все это время они были одержимы только размышлениями об успехе экспедиции. Они подступили к Кроуфорду, и неугомонный ювелир даже слегка прихватил сэра Фрэнсиса за лацканы потрепанного кафтана.
— Сэр, — взвизгунул банкир, наступая ему на ногу, — вы… вы… вы просто авантюрист какой-то!
— Сэр Фрэнсис, — вторил ему занудный Смит, — вы должны немедленно изложить мне план дальнейших действий…
