И кто тебе представляется особенно перспективным?
Ковалев пожал плечами, а я продолжила:
— Думаю, нам стоит обратить внимание на Авдотьева. О моем интересе ему сообщил Вадим Аркадьевич, и вскоре в машине меня поджидал наш маньяк.
— Морда для маньяка у него самая подходящая, — кивнул Ковалев.
— Значит, им и займемся, тем более что других идей все равно нет. Давай заедем в редакцию, надо распечатать фотографии.
— Какие фотографии?
— Увидишь. Тебе наверняка понравятся.
По дороге я продолжила свои размышления. Внезапное появление Пашки в моей жизни, мое чудесное спасение, а главное, невероятное совпадение: он свидетель убийства, то есть похищения, которое меня очень интересовало, всерьез настораживало. Предположим, никакое это не совпадение. Зачем кому-то сваливать убийство на Гризли? Первое, что приходит в голову: чтобы отвести подозрение от себя. Если учесть, что подозреваемый отсутствует, то это довольно затейливо. Второе: Пашка надеялся таким образом заручиться моим доверием и признательностью, в которых он видит необходимость. Третье: кто-то желает избавиться от Гризли, а возможно, и от его хозяев. То есть идет нормальная борьба конкурентов, в которой ничем не брезгуют. И четвертое: кто-то просто желал мне помочь и давал подсказку. Эта идея представлялась самой маловероятной, потому что в безвозмездную доброту я не верила. Выходило пятьдесят на пятьдесят. Пашка мог соврать, а мог сказать правду. В пользу его правдивости тот факт, что некий крутой дядя, желая поквитаться за убийство сына, обратился с просьбой к местным господам бандитам. Допустим, они ищут убийцу и решили, что Петров и Прибытков имеют к убийству отношение. Вот и следы пыток на теле…
— О чем думаешь? — спросил Ковалев, видимо, уже некоторое время наблюдавший за мной.
Пока я прикидывала, что ответить, надобность в этом отпала — мы подъехали к редакции.
Лилию удалось застать на рабочем месте. Воспользовавшись ее занятостью, я распечатала фотографии, не привлекая к ним внимания. Представляю, что бы началось, если б она их увидела. Фотографии получились неплохого качества, а выглядели так зловеще, что я теперь диву давалась, как не скончалась от страха на кладбище.
Ковалев ждал меня в машине. Я положила фотографии ему на колени, он посмотрел на них, перевел взгляд на меня и спросил:
— Что это?
— Бомж не врал. На кладбище происходят странные вещи.
— Господи! — пробормотал Ковалев. — Я думал, это кадр из фильма ужасов. — Теперь он рассматривал фотографии очень внимательно. — Откуда они у тебя? — наконец спросил он.
Я пожала плечами:
— Нетрудно догадаться.
Но Ковалев в тот миг догадливостью не блистал.
— В каком смысле?
Мы взглянули друг на друга, и он в очередной раз переменился в лице. Впрочем, в последнее время он так часто менялся в лице, что, должно быть, привык. Да и я уже восприняла это как должное.
— Объяснись, — приказал он. В голосе металл, в глазах гнев.
— Рассказ Антоныча произвел впечатление, я решила проверить его слова. Результат у тебя в руках.
— Ты хочешь сказать… ты раскопала могилу? — Такая мысль ему казалась настолько абсурдной, что он и сам не верил в то, что сказал.
— Я хрупкая девушка, физическая работа мне в тягость.
— Так вот ты чем занималась ночью… И кто тот придурок, что помогал тебе? Тот самый Павел Рагужинский? Ты нашла себе подходящего помощника.
— Он не читает мне нотаций, что уже хорошо.
— Я не собираюсь читать тебе нотации, — усмехнулся Ковалев. — Совершенно бесполезное занятие. Я хотел бы знать, что ты собираешься с этим делать? — Он кивнул на фотографии.
— Пока ничего, — вздохнула я. — Не в милицию же с ними идти. Твои коллеги в лучшем случае примут меня за сумасшедшую, а в худшем вполне могут решить, что голову я ему сама оттяпала.
— Кстати, мысль не совсем идиотская, — съязвил мой участковый. — Если женщина способна раскапывать могилы, от нее можно ожидать чего угодно. И чтобы доказать свою правоту…
— Какую? — перебила я и вздохнула. — Какую правоту? Кончай злиться и давай подумаем.
— У тебя с головой проблемы, — пробормотал он. — Ты хоть понимаешь… Черт, почему ты мне ничего не сказала?
— А ты пошел бы со мной?
— Нет, конечно. Самое скверное… — он ткнул пальцем в фотографии, — они не могут являться доказательством.
— Знаю. А между прочим, там есть еще свежие могилы… Уверена, они это проделывали не раз.
— Они?
— Конечно. Ты же помнишь, что рассказал Антоныч.
— Какая-то банда развлекается тем, что калечит покойников?
— Они наверняка видят в этом смысл.
— Сатанинский ритуал? Черная магия?
Я кивнула.
— Ты о чем-нибудь подобном слышала?
— Может, здесь мы найдем разгадку. — Я протянула ему папку.
— Что это?
— Скачала из Интернета. То же самое нашли в тайнике у Светки.
— Черт-те что, — сказал он со вздохом. — Будем изучать?
— Придется. Кстати, мне это так же не нравится, как и тебе.
— Обещай, что ты больше ничего не предпримешь, не посоветовавшись со мной. А если бы те психи явились на кладбище?
— Я думаю, с их стороны разумнее свернуть бурную деятельность. По крайней мере, сейчас. Убийство Агнессы взбудоражило весь город… По словам соседки, Светка ходила ночью на кладбище, — напомнила я задумчиво.
— Тем более тебе стоит держаться от него подальше.
— «Он выходит из темноты», — пробормотала я. — Так она написала.
— У меня от этой мистики уже мозги пухнут, — пожаловался Ковалев.
— Нам стоит навестить Вадима Аркадьевича.
— Зачем?
— Зададим ему несколько вопросов.
— Об Авдотьеве? Даже если ему что-то известно, он вряд ли станет откровенничать с тобой. А вот Авдотьев, узнав о твоем внимании…
— Алексей Дмитриевич, по-вашему, с какой целью я собираюсь задавать ему вопросы? Если мы будем сидеть в уголке и ждать невесть чего, вряд ли продвинемся в своих изысканиях.
— Значит, ты хочешь его спровоцировать? Что ж, в таком случае нам придется быть неразлучными. Прими это к сведению.
— С чего ты взял, что я начну возражать? — изобразила я удивление. — Да я буду счастлива, начни ты мелькать у меня перед глазами двадцать четыре часа в сутки!
— Да? А как же Павел?
— Павел мне тоже интересен, но в настоящее время ты занимаешь меня гораздо больше.
Алексей Дмитриевич нахмурился, как видно, пытаясь понять, есть ли в моих словах скрытый смысл, но уточнять не стал.
— Едем, — буркнул недовольно.
* * *
Не застань мы Вадима Аркадьевича в «Белых облаках», я бы совершенно не удивилась. Более того, если бы он внезапно покинул город, я бы и это приняла как должное. Не берусь объяснять, откуда у меня появилась уверенность, что он причастен к происходящему, но она была. И даже крепла с каждой минутой. Поэтому наличие его в собственном кабинете, наоборот, слегка
