Я улыбнулась. Ведь это мое золото.
— Отец, почему он вызывает у тебя столько неприязни? Ты же его впервые видишь, — лорд н'Одеррит напрягся.
— Не впервые, — прошипел он, сжимая челюсть. Это было не похоже на идеальную ледяную маску, что обычно крепко держалась на лице мужчины. Неужели все настолько серьезно? — Он втянул тебя в слишком опасное дело. Я всегда пытался уберечь тебя именно от него. Ты не должна была ввязываться в эту войну. Она не твоя.
Вопросов становилось все больше. Но я понимала, что задать их смогу только дома, без лишних глаз и ушей.
Боги… дайте мне силы.
Вальс закончился, как и наш разговор с отцом. Теперь мне предстояло как-то объяснить все Рину, но папа освободил меня от этой задачи.
— Ваше Высочество, — обратился он к хмурому принцу, что до этого беседовал с Брианом. — Я… одобряю ваш брак с моей дочерью. Но только после того, как вы закончите свое дело. Я, как ее отец, не хотел бы подвергать Элиссию опасности. Поэтому, пока все не разрешиться, Элиссия будет жить в фамильном особняке, — я резко повернула голову, приподнимая брови. Мы так не договаривались! — А сейчас мы вынуждены вернуться домой: мне сообщили, что моей супруге стало хуже. Лорд н'Оттит, простите, что не смог погостить у вас подольше.
— Ничего страшного, лорд н'Одеррит. Семья — это главное, — дружелюбно улыбнулся мой друг. Я же в это время отвела Рина в сторону.
— Элис, какого?!… — начал он тихо возмущаться, но я не дала ему закончить:
— Я вылечу Арис и вернусь сегодня же. Если я не появлюсь до завтрашнего утра — бей тревогу. Отец явно что-то задумал.
— Я не отпущу тебя одну. Я пойду с вами, — вертикальный зрачок в глазах дракона стал ещё уже, выдавая всю злость мужчины. Я покачала головой.
— Рин, мне кажется, что отец замешан в нашем деле. При тебе он будет осторожничать. Я постараюсь узнать как можно больше информации изнутри, — Эмраэт схватил меня за руку.
— Это опасно. Я не хочу рисковать тобой.
— Доверься мне, — улыбнулась я, гладя Рина по щеке. — Отец явно не собирается причинять мне вреда. Со мной будет все хорошо, — он выдохнул, перехватывая мою ладонь и целуя в запястье. Рука заискрилась золотом и на безымянном пальце появилось небольшое кольцо.
— Если что-то случится, поверни кольцо три раза. Я сразу примчусь к тебе.
— Спасибо, любимый, — мне стало намного спокойнее. Я ведь и сама внутри тряслась, как осиновый лист, боясь вернуться в родовое поместье. С радостью бы осталась с Рином, держа его за руку и прячась за широкой спиной. Но нет. Хватит бояться.
— Береги себя, — напоследок мужчина снова поцеловал мою руку и отпустил, еле сдерживаясь, чтобы не остановить.
Я справлюсь, Рин. Все будет хорошо.
Глава 29. Даруя спасение
С характерным скрипом открылись высокие ворота, украшенные железными вензелями. Силовое поле над особняком немного замерцало, впуская внутрь истинных хозяев поместья.
Как давно меня тут не было…
А дом все прежний. Даже ни капельки не изменился, словно застыл во времени. Все то же мрачное здание, увитое розовым плющом. Все те же мощеные аллеи и тропинки с красивым каменным узором. Все те же душистые, но колючие розы, что растут по всей территории поместья. И прекрасный мраморный фонтан со скульптурой феи, которую ранит, обвивая, тот самый розовый куст.
Знаменитая символика дома н'Одеррит. Смерть среди прекрасного. Роскошь и красота, что когда-нибудь убьет тебя, стоит тебе забыться.
Мне всегда казалось это слишком жестоким. Может и благородный посыл, но… Но слишком живыми казались муки статуи, что застыла в безмолвном крике.
Я выдохнула, подходя к цветам, что росли вдоль аллеи. Мне нужно перевести дыхание.
Дом, что ассоциируется у меня с тревогой и болью. Тяжело здесь находится… И лишь нежные бутоны успокаивают меня. Они ведь такие же пленники, как и я: вынуждены расти среди шипов, что кажутся защитой, а на деле представляют собой ещё большую опасность для соцветий.
Я коснулась пальцем совсем маленького бутона, что никак не мог раскрыться. Он был готов, но что-то ему мешало. Забирало все силы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Небольшой магический импульс сорвался с ногтей. Простой фокус, что я проделывала не раз, правда, красные лепестки покрывались сеткой из черных "вен", словно каждый раз напоминая мне, кто я есть. Зато розам уже не были страшны ни время, ни иглы, ни погодные условия. Они расцветали и хорошели с каждым днём, несмотря ни на что.
Эти цветы спасли меня когда-то. Каждый день дарили уверенность в том, что я справлюсь. Я расцвету и освобожусь от боли, несмотря ни на что. Хоть тьма и пронизывает мои вены… Это сделает меня сильнее.
Но вдруг что-то резко выпрыгнуло из куста прямо на меня. Что-то маленькое, тонкое и опасное. Однако в последний момент я успела перехватить небольшое тельце, которое собиралось вцепиться клыками мне в нос.
Змея. Крохотная черная змейка, чья чешуя при движении приобретала красный оттенок. И несмотря на боевой позыв, она достаточно быстро успокоилась, обвив своим хвостом мое запястье. Словно больше не чувствовала опасности от меня.
Забавно.
— Так здесь твое гнездо? — прошептала я, спокойно глядя в хищные желтые глазки.
Умные, они пристально смотрели на меня в ответ. Моргнули, и вытянутая мордочка уткнулась мне в палец, обмякая всем телом. Видимо, змейка соскучилась по теплу.
— Хорошая реакция, — заметил отец, подойдя и положив руку мне на плечо.
— Спасибо маме и ее крысам, — усмехнулась я, гладя свою новую подружку подушечкой пальца. — Откуда здесь змеи?
— Видимо, приползли из леса. Весна ведь, — мужчина протянул свою руку к змее, и та быстро переползла на более горячую ладонь.
— Избавишься от них? — папа отодвинул пару бутонов и позволил змейке вновь уединиться в своем гнезде.
— Нет надобности, — взмах аристократичных пальцев, и гнёздышко покрылось согревающей пленкой, что очень понравилось чешуйчатой малышке. — Даже самые ядовитые змеи не нападают, если не чуют опасности. Просто не нужно нарываться. Идём в дом. Скоро дождь начнется.
Я кивнула, и проследовала за ним, цокая каблуками.
Дворецкий на входе отворил двери, впуская хозяев поместья, а я с удивлением отметила, как мы похожи с отцом.
В зеркале, что сразу встречало гостей, на мгновение отразилось два одинаковых лица, чьи различия всплывали лишь на вторую секунду. Волосы цвета красного вина, холодный блеск золота в глазах, бледная кожа и каменная маска вежливости, замораживающая всех и вся. Только черты лица у папы были грубее да рост намного выше, что свойственно всем мужчинам.
Я непроизвольно поежилась.
Аж страшно… Страшно быть настолько похожей на того, кого боюсь. Ведь это означает, что я такая же, как и он.
Встряхнув головой и отведя от себя лишние мысли, я смело пошла вперёд. Арис. Моя цель — вылечить Арис, а остальное меня не должно волновать. По крайней мере сейчас.
Я осмотрелась по сторонам. Светлый коридор, картины, прозрачные занавески… Все такое родное и чужое одновременно.
Вот на этом подоконнике я встречала зиму, восхищаясь красотой пушистого снега. А здесь больно ударилась виском о раму картины, когда мама была не в духе.
Странное чувство. Смешанное.
В этом доме были и хорошие моменты. Правда были. Вспомнить только лимонный пирог или первый сборник сказок, подаренный отцом.
О! А тут мы с моей первой горничной играли в прятки, когда мне было лет семь. Я притаилась за тяжёлыми шторами, сдерживая смех маленькими ладошками, и совсем не подозревала, что черные туфельки выдают меня с головой. А Клари (так звали служанку) охотно подыгрывала мне, громко спрашивая, куда же я подевалась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Даже улыбаться хочется.
Эх… Странное ощущение. Очень странное.
— Готова? — спросил папа, отвлекая от ностальгических мыслей, когда мы подошли к комнате Арис. Да, они с отцом порой ночевали вместе, но чаще моя мачеха спала в отдельном помещении.
