«Точно! В магазине! В магазине женского белья! Эта Жанна была там вместе с Леной!» — наконец, вспомнила Рита.
И тут ее осенила вторая мысль: «Ну, конечно, Лена! Тварь! Это же она! Она могла ее убить. Чтобы Молотова подставить, чтобы мне отомстить! Конечно, это она! Она замешана по-любому! И если не она сама зарезала Жанну, то это сделали по ее указке. Она же ненавидит и меня, и Молотова! Господи, спасибо!» — Рита была переполнена решимости доказать причастность Глазовой к смерти Жанны.
На следующее же утро Рита распечатала фото Лены и направилась в тот самый дом, где жила Жанна, чтобы узнать, не видел ли кто в тот день там и Лену. В первую очередь, Рита позвонила в квартиру той женщины, что видела Молотова, выходящего от Жанны, а значит, косвенно подтверждала его вину.
— Кто?
— Я помощница адвоката, который защищает Молотова Романа Валентиновича, подозреваемого в убийстве вашей соседки, вы не могли бы взглянуть на одно фото?
Женщина несмело приоткрыла дверь, но увидев на пороге только одну хрупкую девушку, решилась выйти.
— Посмотрите, вы не видели здесь этой девушки? — спросила Рита, протянув женщине фотографию с Леной.
— Бывало. Заходила она к Жанне. И в тот день утром была.
— Точно?
— Да. Сначала подруга приходила, я как раз с рынка шла. Вы знаете, я каждое утро за свежим творожком хожу и в тот день ходила. Мы с ней еще в лифте вместе поднимались. Ушла она днем.
— А вы откуда знаете?
— Слышала. Они громко в коридоре разговаривали. Эмоционально так. Вот эта девушка, — говорила соседка, указывая на фотографию Лены, — Жанне говорила, что та дура наивная, и ничего у нее не получится и надо было все делать так, как она говорила.
— Ясно. А вы в суде сможете подтвердить эти слова?
— Могу. А что, это как-то меняет дело? — удивилась женщина.
— Возможно. И еще один вопрос. У вас в подъезде живет женщина с пекинесом?
— Галина Павловна. Этажом выше. Только сейчас она у дочери, в Подмосковье, через пару дней должна вернуться, — все как на духу, выложила старушка.
— Возьмите, пожалуйста, номер моего телефона, и как только она приедет, дайте мне знать, хорошо? — попросила Рита.
— Хорошо, — согласилась соседка.
Рита уехала домой. Она позвонила Мейерхольду, и все честно ему рассказала. Конечно, он ее несколько пожурил за проявленную самодеятельность, но информацию признал более, чем ценной.
Когда в городе появилась «дама с собачкой», Рита узнала об этом первой и тут же сообщила адвокату. Она прекрасно понимала, что он лучше знает, что и как нужно спросить, чтобы прояснить ситуацию, поэтому доверилась профессионалу. И не зря. Он сумел разговорить женщину и выяснил, что она действительно видела уходящего Молотова и кричащую в окно в его адрес оскорбления Жанну. И даже больше! Она так же видела Лену. Только совсем в другое время. Оказывается, что после прогулки с собачкой, женщина пошла в магазин через дорогу за покупками. У подъезда она встретила Лену, но особо не заострила на ней внимание. Запомнилась она ей позже, когда пенсионерка возвращалась с покупками, а та чуть было не сшибла женщину, выбегая из подъезда. А на вопрос Мейерхольда, почему она раньше не сказала об этом полицейским, делающим опрос, честно сказала, что наутро уехала к дочери, на неделю, и вообще не знала, что тут произошло. Мейерхольду стало ясно, что на допрос нужно вызывать Лену и «колоть» ее по полной программе.
Тем не менее вначале Кирилловым были допрошены свидетельницы, на что ушло еще больше недели, а Молотов так и продолжал сидеть на нарах и хлебать казенные харчи. Только подробно расспросив обеих женщин, Кириллов, заручившись поддержкой начальства, решил вызвать на допрос и Лену.
Лена никак не могла понять, зачем ее вызвали, но для себя решила, что скорее всего для того, чтобы пролить свет на взаимоотношения Жанны и Молотова.
Однако, ей начали задавать вопросы о том, не возвращалась ли она к убитой в тот вечер после ухода Романа. Лена не могла понять к чему ведет Кириллов, и категорически заявляла, что уже днем улетела в Петербург.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Как же вы улетели, если гражданка, живущая этажом выше убитой Агалямовой, видела вас, выбегающей из подъезда около восьми часов вечера?
— Может быть, она меня с кем-то перепутала?
— Да, нет, женщина утверждает, что это именно вы, чуть было не сбили ее с ног.
— Ну, а вы не думаете, что я действительно зашла к Жанне поговорить, после того, как она должна была встретиться с Молотовым? Я знала, что он неадекватен и хотела поддержать подругу, но когда я вошла, она была мертва. Я испугалась и убежала. Я думала Молотов и меня убьет, как свидетельницу, — строила умозаключения Лена.
— Но когда уходил гражданин Молотов, Жана оставалась еще жива. Поскольку есть свидетель, которая видела живую Агалямову, кричавшую в окно на уходящего Молотова.
— А-а! Я поняла! Молотов купил ее, да? Эту свидетельницу, да? — негодуя закричала Лена.
— Не надо мне здесь сцен устраивать! — жестко перебил девушку Кириллов.
— Вы что намерены меня задержать? Я протестую. На каких основаниях?
— Не горячитесь, никто вас пока не задерживает. Через три дня суд, и вы обязаны явиться на слушание в качестве свидетеля. А пока подпишите подписку о невыезде.
Лене ничего не оставалось, как подписать предложенную бумагу и ждать суда. Она изо всех сил старалась придумать правдоподобную историю ее появления в подъезде Жанны, но главное, она пыталась настаивать на том, что свидетельницу подкупил Молотов.
На девятнадцатое февраля назначили день суда. Рита переживала так, словно судили кого-то по-настоящему ей дорогого. Да, она не любила, а порой и ненавидела Молотова, но вовсе не желала ему участи заключенного. Сам же Молотов не спал всю ночь.
«Что будет завтра? Что будет, что будет? — усмехался Роман, — И так ясно, что — завтра из бизнесмена я превращусь в зека. Интересно, сколько мне дадут? Десять? Больше? Меньше? Вот шарада, так шарада. Мама… Милая мамочка, прости меня. Прости за все. Мне так стыдно перед тобой» — почему-то думалось Молотову, когда за решетками начало вставать солнце.
Рита сидела в зале, когда в специальную камеру ввели Романа. С него сняли наручники и он сел на скамейку. Вошел судья. Началось слушание. Когда перешли к опросу свидетелей защиты, Роман был удивлен и обрадован тому, что Мейерхольд и Рита все же сумели найти «даму с собачкой» — Чериченко. Но когда та заявила, что видела подругу Жанны после того, как от нее ушел Молотов, Роман несколько удивился.
«Какая еще подруга? Марго ее купила что ли? Чтобы отвести подозрения? Чтоб искали какую-то мнимую подругу? Нет, спасибо, конечно, но это мне вряд ли поможет», — думал про себя Роман, сидя на скамье.
Затем женщине предъявили фото нескольких девушке, на которых она опознала Лену. Ее же опознала и Громушкина — та самая женщина, что слышала спор Лены и Жанны сутра, а потом видела уходящего Молотова.
И тут вызвали Лену. В ту секунду, когда она вошла в зал, Молотов наконец-то все понял. Конечно, это она! Месть униженной женщины — что может быть страшнее?
Лена юлила то так, то сяк. Было видно, что она что-то недоговаривает, но обвинять ее в убийстве подруги никто не торопился, тем более, что ее отпечатков на ноже не обнаружено, хотя, справедливости ради стоит заметить, как и отпечатков Молотова.
— А это правда, что вы желали вступить с Романом Валентиновичем в любовную связь, но он, как честный человек, рассказал о ваших приставаниях вашему свекру — сотруднику Романа Валентиновича, и в итоге вас бросил муж? — неожиданно для Лены спросил Мейерхольд.
— А при чем здесь это? — возмутилась Лена.
— Ну, как же? Вы обиженная, брошенная женщина, решившая отомстить обидчику. Посадить его в тюрьму, лишив доброго имени и свободы? Разве это не подходящий вариант для мести? — продолжал спрашивать Мейерхольд.
— А с чего вы взяли, что я была зла на Молотова? Пускай на него эта дура злится, — сказала Лена, кивнув головой в сторону Риты.
