Затем в темноте послышались шаги. Вителлий укрылся за кустом олеандра. Какая-то женщина с узелком в руках шла по улице, пугливо поглядывая по сторонам. В чем причина такой настороженности? Какое-то мгновение гладиатор колебался. Имеет ли эта женщина отношение к загадочным ночным звукам? Вителлий осторожно двинулся следом за ней.
В сотне шагов за домом гладиатора женская фигурка свернула влево. Достигнув этого места, Вителлий растерянно уставился в темноту. Женщина исчезла, словно провалившись сквозь землю. Глухого постукивания тоже больше не было слышно. Вителлий вернулся в дом и улегся, глядя широко открытыми глазами во тьму.
Уснуть гладиатору не удалось и следующей ночью. Он глядел в окно на темный сад, когда издали снова послышались шаги. Вновь она, вчерашняя женщина! И вновь она тревожно поглядывала по сторонам, словно опасаясь, что кто-то ее увидит. Сбежав вниз по лестнице, Вителлий поспешил за ней. Стук звучал теперь все громче и громче — вне всяких сомнений, это не было игрой воображения. Как и прошлой ночью, женщина свернула влево. На этот раз Вителлий был совсем недалеко от нее и успел увидеть, как на расстоянии броска камнем женщина исчезла под землей.
Поначалу Вителлий решил, что все это ему снится. На лбу его выступил пот. Во имя Юпитера! В привидения он не верил даже в детстве. Он подошел к корням пинии, которая росла как раз там, где исчезла под землей женщина, и увидел отверстие размером с мельничный жернов, из которого тянуло прохладой. Стертые каменные ступеньки вели вниз. Вителлий прислушался. Стук прекратился, и до Вителлия донесся звук голосов.
Не колеблясь, гладиатор начал осторожно спускаться. Лестница была узкой, чуть больше ширины плеч, и круто шла вниз. Позади остались двадцать или, может быть, тридцать ступенек, когда Вителлий увидел что-то вроде слабо освещенной пещеры. Голоса звучали где-то далеко впереди. В свете закрепленной на стене масляной лампы можно было различить четыре ведущих в разные стороны хода. Незваный гость постоял, прислушиваясь, у каждого из них. Из одного отчетливо доносились какие-то звуки.
В сухом спертом воздухе трудно было дышать. Вителлий начал пробираться по самому просторному из ходов. По обе его стороны в туфе были выбиты горизонтальные ниши. Некоторые из них были вновь замурованы, и на них можно было увидеть какие-то надписи или оттиски монет. Вновь послышался стук бьющих по камню молотков. Гладиатор остановился. Теперь звук был заметно громче. Вителлию показалось, что он слышит приближающиеся шаги. Он втиснулся в одну из стенных ниш, не осмеливаясь даже громко дышать. Теперь виден был уже и мерцающий свет масляной лампы.
В этом слабом, рассеянном свете появилась фигура женщины с наброшенным на голову покрывалом. Лицо ее Вителлий увидел лишь на долю секунды, но и этого мгновения было достаточно, чтобы гладиатора охватило беспокойство. Где-то ему уже приходилось видеть это лицо… Он не успел оглянуться, как женщина исчезла, затих даже звук ее шагов. Гладиатор покинул свое тесное убежище и, держась руками за стены, двинулся дальше, туда, откуда доносился звук работ. Слабый свет впереди говорил о том, что он приближается к месту их проведения. Сразу же за еще одним разветвлением подземных ходов Вителлий наткнулся на ступени, которые вели вглубь. Шум, доносившийся оттуда, говорил о ведущейся с лихорадочной поспешностью работе. Прижавшись к выступу стены, Вителлий выглянул и увидел пятерых полуголых мужчин, кирками и зубилами выбивавших в стене новую нишу. На земле стояли миски и пара кувшинов, очевидно, только что принесенные незнакомкой. Мужчины трудились, не произнося ни единого слова.
Вителлий и сам не знал, что же ожидал увидеть, однако почувствовал некоторое разочарование. Он, несомненно, оказался в одном из лабиринтов, которые (в Риме давно уже ходили об этом слухи) христиане сооружали вдоль Аппиевой дороги для того, чтобы погребать там своих мертвых. Но лицо незнакомки по-прежнему не выходило из головы гладиатора. Все время, пока он на ощупь пробирался к выходу, оно стояло у него перед глазами. Он не мог отделаться от мысли, что уже не раз встречал эту женщину.
На следующий день гладиатор обратился к своему секретарю Корнелию Понтику с вопросом, разрешена или по-прежнему под запретом секта христиан.
— Господин, — ответил тот, — они множатся, как кролики, хотя император не слишком терпимо относится к их верованию.
— Стало быть, процессы против христиан все еще продолжаются?
— Разумеется, господин. Те, кто отказывается возложить жертву перед изображением бога солнца, лицу которого приданы сейчас черты Веспасиана, приговариваются к распятию.
— И христиане отказываются приносить такие жертвы?
— В большинстве своем. Они не слишком-то цепляются за жизнь…
— Я знаю, — кивнул Вителлий и после небольшой паузы добавил: — Ты знаешь кого-нибудь из членов этой секты?
Корнелий Понтик ничего не ответил.
— Можешь сказать мне правду, — настойчиво продолжал Вителлий, — я тебя не выдам.
— В Риме, — сдержанно заговорил секретарь, — почти каждый из тех, кто принадлежит к низшему сословию или рабам, хоть как-то связан с христианами. Это относится и ко мне. Они обещают вечное счастье и жизнь после смерти. Они верят, что настанет день, когда мертвые воскреснут…
— Надо полагать, по этой причине они не сжигают своих мертвых по римскому обычаю, а хоронят в подземных гробницах.
Корнелий Понтик кивнул.
— Ты знаешь места их погребений? — задал новый вопрос Вителлий.
Секретарь покачал головой.
— До сих пор я всегда отказывался от их приглашений, потому что больше верю в наших римских богов с их статуями и храмами, чем в чужого единого Бога из какой-то далекой земли.
На следующую ночь Вителлий вновь стоял у окна. Глухое постукивание, как и накануне, доносилось до его ушей. Дожидаться, пока снова покажется пугливо озирающаяся по сторонам женская фигурка, пришлось недолго. Гладиатор зажег небольшую масляную лампу и поспешил за незнакомкой. Держа светильник в вытянутой руке, он теперь уже намного увереннее спустился по ступеням узкой лестницы. Он слышал, как незнакомка разговаривает с работающими под землей мужчинами, и был уже твердо уверен: с этой женщиной ему некогда приходилось встречаться.
Лампа в руке Вителлия подрагивала, отбрасывая колеблющиеся тени на стену за его спиной. Он ждал в пещере, из которой в разные стороны шли четыре подземных хода. Ему слышен был приятный голос незнакомки, но разобрать он мог только обрывки слов, которыми она негромко обменивалась с мужчинами. Слова, которыми они попрощались с нею, он, однако, понял: «Salve… Будь здорова, Туллия».
«Туллия?»
В следующее мгновение Вителлий услышал приближающиеся шаги. Гладиатор держал лампу в вытянутой руке, словно это было оружие, и думал, что женщина будет до смерти испугана, увидев его. Но она просто остановилась и спокойно произнесла:
— Да славится Господь Бог наш!
Не произнося ни слова, Вителлий поднял свой светильник повыше, сделал два шага вперед и снял накинутое на голову незнакомки покрывало. Он хотел закричать, но из открытого рта не вырвалось ни звука. Он с трудом сглотнул и, запинаясь, произнес:
— Туллия, Туллия!
Женщина опустила глаза и, не глядя на него, прошептала:
— Вителлий… да, это я… Вителлий.
— Но, Туллия… — попытался взять себя в руки гладиатор. — Туллия, ты ведь…
— Ты думаешь, что перед тобой призрак, потому что весталка Туллия была когда-то похоронена заживо? Не опасайся за свой рассудок — это я.
— О боги, не оставляйте меня! — пробормотал Вителлий.
— Твои боги беспомощны, — уверенно проговорила Туллия, — по их воле я обречена была умереть мучительной смертью, но, как видишь, мой Бог оказался сильнее и спас меня.
Гладиатор с недоверием, почти с отчаянием вглядывался в лицо Туллии. Нет, не было никаких сомнений в том, что перед ним та самая женщина, которая четверть века назад за нарушение обета целомудрия весталки была заживо замурована в гробнице на Марсовом поле.
— Когда проливной дождь, — заговорила Туллия, — прогнал охрану и зевак с моей гробницы, Господь наш послал двух спасителей, двух христиан, которые молились за своего распятого брата. Вода уже доходила мне до шеи, когда я услышала их голоса. Да благословит их Господь! Я не понимала, что они говорят, я просто кричала изо всех сил: «Я хочу жить, я хочу жить!» А потом тяжелая плита сдвинулась, и они вытащили меня наружу. Была уже ночь. Они отвели меня за Тибр и приняли в свою общину. С тех пор я одна из них. Я ежедневно обращаюсь с благодарственной молитвой к спасшему меня Богу и отдаю все свои силы служению Ему.
Вителлий поставил лампу в нишу и положил руки на плечи Туллии. В глазах его блестели слезы.
