Гарат подобрался к краю, затем спрыгнул и скрылся из виду. Госпожа Зависть услышала снизу поцокивание когтей.
Со вздохом она последовала за псом.
Никакой лестницы не было, а каменные плиты на полу лишь через некоторое время остановили замедленное магией падение. Обострив зрение, она огляделась по сторонам, принюхалась. Храм состоял из одного этого зала – убогого, с низким потолком, хотя балки, конечно, уже давно сгнили. Алтаря не было, но Зависть знала, что для этого Взошедшего подобную функцию выполнял весь каменный пол. В давние, кровавые дни…
– Понимаю, что́ пробудило для тебя это место, – проговорила женщина, глядя на Гарата, который уже улёгся и засыпал. – Столько крови, кровь текла вниз и капала, капала на твой алтарь. Честно говоря, мне больше нравится твоя обитель в Даруджистане. Там храм куда более величественный, почти достойный моего высочайшего присутствия. А здесь… – Она сморщила носик.
Лежавший с закрытыми глазами Гарат вздрогнул.
– Добро пожаловать, госпожа Зависть.
– Твой призыв был непривычно спутанным, К’рул. Это работа Матроны и её немёртвых охотников? Если так, звать меня сюда было необязательно. Я прекрасно осведомлена об их умениях.
– Пусть он покалечен и скован, госпожа Зависть, но этот бог никогда не действует настолько прямо. Его игра выдаёт умелую руку мастера. Всё не так, как он хочет нам показать, а к невольным слугам он столь же жесток, как и к врагам. Подумай, например, о Паннионском Провидце. Но нет, в Низину смерть пришла с моря. Пронизанный Путём флот. Убийцы-нелюди с холодными глазами. В своих бесконечных поисках они теперь бороздят океаны мира.
– В поисках чего, позволь спросить?
– Достойного противника, ни много ни мало.
– И как же называются эти жуткие убийцы-мореходы?
– По одному врагу за раз, госпожа Зависть. Тебе стоит поучиться терпению.
Женщина скрестила руки на груди.
– Ты меня разыскал, К’рул, и уж будь покоен, я не предполагала ещё хоть раз с тобой встретиться. Старшие боги ушли – и скатертью дорожка, как по мне, в том числе и моему отцу, Драконусу. Разве мы с тобой были спутниками двести тысяч лет назад? Думаю, нет, хотя признаюсь, что помню то время смутно. Не врагами, это точно. Но друзьями? Союзниками? Наверняка нет. Но вот ты пришёл. Я собрала твоих собственных невольных слуг, как ты и просил. Ты хоть представляешь себе, сколько сил у меня уходит на то, чтобы держать в узде троих сегулехов?
– Да-да, а где сейчас Третий?
– Лежит без чувств в половине лиги от города. Нужно его любой ценой удерживать подальше от этого т’лан имасса – видят боги, я его с собой притащила не ради приятной компании. Но ты меня не понял, К’рул. Сегулехов невозможно контролировать. Я даже не уверена, кто над кем смеётся, когда дело касается этих трёх ужасных воинов. Мок вызовет на бой Тлена. Запомни мои слова – хоть я бы с удовольствием посмотрела на эту схватку! Тем не менее гибель любого из них не пойдёт на пользу твоим планам, как я понимаю. Турул почти сумел одолеть Первого Меча, если не знаешь. Мок его порубит в щепки…
Негромкий смех К’рула заполнил её сознание.
– Надеюсь, это произойдёт не раньше, чем Мок и его братья прорубятся в тронный зал Паннионского Провидца. К тому же Онос Т’лэнн куда умнее, чем тебе кажется. Пусть сразятся, если того пожелает Мок. Однако, я полагаю, Третий может удивить тебя своей… сдержанностью.
– Сдержанностью? Скажи, К’рул, мог ты вообразить, что Первый Сегулех пошлёт воина такого высокого ранга – Третьего! – во главе своей карательной армии?
– Признаюсь, нет. Ради того, чтобы заставить Провидца разделить силы, я рассчитывал на три-четыре сотни посвящённых Одиннадцатого уровня. Этого бы хватило, чтобы Провидец решил перебросить армию-другую на юг, прочь от наступающих малазанцев. Тем не менее, учитывая отсутствие Второго, а также растущее мастерство Мока, уверен, у Первого были на то веские причины.
– Остался последний вопрос. Зачем я вообще оказываю тебе услугу за услугой?
– А ты дерзишь, как и всегда. Хорошо же. Ты отвернулась, когда в прошлый раз в тебе была нужда. Увы, но всё-таки собралось достаточно сил, чтобы Сковать его – пусть и дорогой ценой, которую твоё присутствие могло бы уменьшить. Но даже скованный, Увечный бог не сидит без дела. Его терзает бесконечная, мучительная боль, он разбит, изломан внутренне и внешне, но сумел обратить это в силу. Топливо для своей ярости, жажды отмщения…
– Идиоты, которые его призвали, давно мертвы, К’рул. Отмщение – это лишь предлог. Увечный бог одержим амбициями. Жажда власти кроется внутри его прогнившего, сморщенного сердца.
– Может быть – а может быть, и нет. Время покажет, как говорят смертные. Так или иначе, госпожа Зависть, ты не откликнулась на призыв, когда мы собирались его Сковать. Я не потерплю такого отступничества во второй раз.
– Ты? – Женщина насмешливо ухмыльнулась. – Разве ты мне хозяин, К’рул? С каких это пор…
Её сознание внезапно заполонили видения, госпожа Зависть зашаталась. Тьма. Затем хаос, дикая, бесцельная мощь, целая вселенная, лишённая смысла, контроля, значения. В этой буре летят сущности. Заблудшие, испуганные рождением света. И вдруг – боль, будто от перерезанных вен, тепло вытекает прочь – решительное установление порядка, сердце, из которого ровным, мощным потоком течёт кровь. Два предсердия – Куральд Галейн, Путь Матери-Тьмы, и Старвальд Демелейн – Путь… драконов. А кровь – поток силы – теперь мчится по венам и артериям, которые разветвляются, принизывают всё мироздание… и это принесло мысль, от которой тело женщины похолодело. Эти вены, артерии – это же Пути!
– Кто создал это? Кто?!
– Госпожа, – ответил К’рул, – ты получила ответ, и будь я проклят, если стану поощрять твою дерзость. Ты – чародейка. Клянусь Гривой Света, силу твою питает кровь моей вечной души, и в этом деле ты мне будешь покорна!
Госпожа Зависть сделала неуверенный шаг – видения оставили её, голова кружилась, сердце глухо стучало в груди. Женщина резко втянула воздух.
– Кто знает… правду, К’рул? – О том, что, шагая по Путям, мы двигаемся по твоей плоти. О том, что, когда мы зачерпываем силу Пути, зачерпываем твою кровь. – Кто?
В ответе угадывалось небрежное пожатие плечами.
– Аномандер Рейк, Драконус, Озрик и немногие другие. Теперь и ты. Прости меня, госпожа Зависть, я не желаю быть тираном. Моё присутствие на Путях всегда было пассивным – ты вольна действовать по собственному разумению, как и всякое другое существо, плывущее в моей бессмертной крови. У меня есть лишь одно оправдание. Увечный Бог, этот чужак из неведомого мира… Госпожа Зависть, мне страшно.
Когда эти слова улеглись в её сознании, женщина похолодела.
Через некоторое время К’рул продолжил:
– По глупости мы потеряли союзников. Дассем Ультор был сломлен тем, что Худ забрал его дочь во время Сковывания – это был сокрушительный удар. Дассем Ультор, возрождённый Первый Меч…
– Думаешь, – медленно спросила она, – Худ бы не тронул её, если бы я откликнулась на призыв?
Может, это я виновата в трагедии Дассема Ультора?
– Лишь сам Худ мог бы ответить на этот вопрос, госпожа Зависть. И скорее всего, соврал бы. Дассем, его Поборник – Дэссембрей – набрал силу, уже сравнимую с его собственной. Мало проку размышлять над такими вопросами, кроме того, чтобы выучить очевидный урок: бездействие – смертоносный выбор. Подумай: из-за гибели Дассема империя смертных теперь стоит на краю хаоса. Из-за гибели Дассема новый человек воссел на Втором Престоле. Из-за гибели Дассема… да что там, покатились костяшки домино, их не счесть. Дело сделано.
– Чего ты от меня хочешь теперь, К’рул?
Была нужда – показать тебе истинные размеры угрозы. Этот Паннионский Домин – лишь часть целого, но ты должна отвести моих избранников в самое его сердце.
– А потом? По плечу мне справиться с силой, которая там обосновалась?
– Возможно. Но идти по этой тропе, быть может, неразумно, госпожа Зависть. Я полагаюсь на твоё собственное суждение, твоё и других, невольных слуг и преданных служителей. Действительно, ты можешь попробовать рассечь узел, что скрывается в сердце Домина. Или придумаешь способ его ослабить, освободить всё то, что пробыло в заточении триста тысяч лет.
– Хорошо, будем импровизировать. Какая радость! Можно мне уйти? Я изнываю от желания вернуться к остальным, в особенности к Току Младшему. Он такой очаровательный.
– Береги его, госпожа. Шрамы и увечья – вот что Скованный ищет в своих слугах. Я попытаюсь сохранить от его хватки душу Тока, но прошу и тебя – будь настороже. К тому же… есть что-то в этом человеке, что-то… дикое. Однако придётся дождаться пробуждения этой силы, прежде чем мы обретём понимание. Да, и последнее…
