Джефф шагнул к ней без предупреждения и обхватил ее руками. В этом движении было что-то почти покровительственное. Вздрогнув, она ответила на его поцелуй. С закрытыми глазами она медленно водила руками по его телу, исследуя это неведомое ей пространство, этого незнакомца. На ощупь он был сильным и таинственным. В его железных руках и стальных мышцах живота таилась опасность. Она почувствовала его плоть, прижатую к ее телу, которая возбуждала ее.
Он проник языком в ее рот, а его опытные руки ласкали все ее тело. Их обдало жаром. Он подвел ее к постели, и они вместе отбросили покрывало и верхнюю простыню. Он уложил ее на спину и провел ладонями сверху вниз по ее телу и бедрам. Его язык змейкой проник внутрь ее рта. Она откинула руки назад и, ухватившись за спинку кровати, застонала. Как давно этого не было!
Наконец Джефф накрыл ее своим твердым и жаждущим телом. Сэнди смотрела в его лицо, искаженное страстью, и целовала его долгим и крепким поцелуем, чтобы ощутить вкус собственного возбуждения. Она направляла его, и он вошел в нее. Она почувствовала его отчаяние, поняла ужасную правду о том, что каждая близость с женщиной была для него испытанием, утверждением собственной мужественности и самоценности. Он всегда должен был быть готовым к тому, чтобы брать своих женщин и заставлять их стонать. Он всегда должен был оставаться настоящим Коннери: жеребцом, героем, легендой, — каждый раз, когда он ложился в постель с женщиной. Он кончил и застонал. Она погладила его по волосам и прижала к себе.
Когда жар их первых объятий остыл, он показал себя умелым любовником и откатился в сторону, прежде чем его тело стало казаться ей слишком тяжелым; он лежал на спине, прикрыв лицо рукой и согнув колено. Она гладила и целовала его, вздрагивая от последних легких спазмов.
Какое-то время они лежали обнаженные и говорили ни о чем. Потом она спросила:
— Удалось ли разобраться с последним посланием Люка Эвери?
— Нет, — ответил он из темноты. — Мы прочесали все возможные каналы и все места, где Эвери мог бы останавливаться. Никаких зацепок. Будем искать дальше.
— Имей в виду, что Люк был очень умным человеком, очень образованным, он хорошо владел словом. Он мог оставить скрытое послание.
Она услышала, как он усмехнулся.
— Милая моя, в этом деле все сплошное скрытое послание.
Оба замолчали, и Сэнди чувствовала, что что-то не дает покоя Джеффу. Наконец он сказал:
— Мне сообщил кое-что один приятель из вашингтонского лобби.
— И ты не уверен, стоит ли посвящать в это меня?
Он кивнул:
— Несколько крупных нефтяных воротил собираются… провести уик-энд на яхте Чета Биннса. Большое сборище. Возможно, это связано с Хейгами и с тем, что они замышляют.
Она заинтересованно приподнялась и подперла щеку рукой.
— Ты сможешь туда попасть?
— Я? Исключено. Они бы меня измордовали. И ты тоже не сможешь. Во всяком случае, не на их совещание.
— Что же делать?
Он пристально посмотрел на нее, его взгляд был очень жестким.
— У них будут женщины. Из заведения надежной мадам из округа Колумбия по имени Молли Браун. Очень дорогие дамы для очень интимных услуг. Их отвезут самолетом в Монтаук. Чет очень внимательно к этому относится.
Она опять лежала, чуть вздрагивая, и все еще ощущала запах влажного и возбужденного тела Джеффа. И теперь решительный поступок уже не казался ей невозможным. Ничто не казалось невозможным.
— Я не могу использовать свое тело для подобных дел.
— Конечно, нет. Но вот использовать эту зацепку и попасть на яхту ты могла бы, — сказал он с особым выражением. — В каюту Биннса.
— Он меня пристрелит.
— Возможно. Но он не Хейг.
Джефф замолчал.
— Джефф! Очень мало шансов, что я смогу добраться до Биннса. А что, если кто-нибудь из этих мужчин потребует от меня услуг?
— Постарайся отказаться.
Она улыбнулась в темноте:
— Легко говорить. А для того, чтобы что-нибудь выяснить, мне будет достаточно только спросить, не так ли? Но, в общем, ты прав. Ставки столь велики, что даже малейший намек может представлять ценность. Ну что ж, пойду напролом. Биннсу это должно понравиться.
Игра становилась смертельной, ставки поднялись слишком высоко. Приходилось рисковать головой, и оба были к этому готовы. В темноте она взяла его за руку.
Глава 24
Рубен Хейг, ухмыляясь во весь рот, ворвался на террасу семейного ранчо. Стояла ночь, теплый воздух был полон приятных запахов. На террасе находились Дорин, Си и Джолин, Джонни Уэллс, новый финансовый советник Хейгов, и еще какой-то неприметный человек в костюме и с короткой стрижкой. Все они обернулись и посмотрели на Рубена.
— Сукин сын! — торжествующе рявкнул Рубен. Он швырнул свою шляпу на пустой стул и радостно засмеялся. — Мне это нравится!
Дорин подняла глаза от бокала лимонада, который она пила за столиком со стеклянной столешницей:
— Успешная сделка, дорогой?
— Я вам кое-что скажу, — ответил Рубен. — Эй, Джонни, мы приструнили этих чиканос, раз уж ты взялся за это дело.
Джонни Уэллс был высокий привлекательный мужчина с блестящими волосами и гладко выбритым лицом. Он был одет в простую рубашку и брюки. Его слава холодного, умеющего рисковать финансиста, провернувшего операции по слиянию компаний, где счет шел на миллиарды долларов, сделала его естественным преемником Эда Клири.
— Я закончу эту работу, как только смогу, Рубен. Мы имеем дело с иностранным правительством. Это тебе не лошадь купить!
— А ты поторопись, Джонни! — прорычал Рубен. — Поторопись!
Он снова откашлялся и сказал слуге-мексиканцу, чтобы тот принес ему выпить. Парень кивнул и вышел. Рубен подошел к самому краю террасы и огляделся. Ранчо Хейгов находилось в семнадцати милях от шоссе и в сорока милях от Пэрриша, но дом стоял на возвышенности, и с террасы можно было видеть белое сияние вдалеке, словно там приземлился огромный космический корабль из другой галактики. Сияние было ночной аурой Пэрриша, слишком далекого, чтобы различить отдельные здания, но все же достаточно ярко освещенного. Рубен мог стоять на террасе и обозревать свое царство, включавшее и дикие каньоны, и сияющий огнями город.
