Послушно опустившись на подушку, девушка прикрыла глаза и не раскрыла их, когда Виктор подхватил ее под колени, подтянул к себе и развел ее ноги, одновременно отшвырнув прочь мешавший пододеяльник. И он хотел уже было склониться над ее бедрами, когда цепко она схватила его за плечи и потянула выше, чтобы поцеловать — жарко и искренне.
— Что же ты делаешь? — пробормотал Пчёлкин, разрывая поцелуй и заглядывая в серые глаза, словно силясь получить ответ: безмолвный и абсолютный.
Лизавета не ответила, лишь вновь коснулась губами его губ, а затем провела пальцами по его шее, намеренно задевая плетение горячей золотой цепи. Витя проследил за этими движениями, взял ее тонкое запястье и осторожно, но уверенно завел руку девушки ей же за голову, вновь вынуждая ее лечь и чуть прогнуться ему навстречу. И он уже сделал было движение вперед, будучи готовым войти в нее, но она вдруг дернулась назад — испуганно и резко.
— Витя-Витя… — едва слышно пробормотала она его имя, и даже выставила руку вперед, коснувшись пальцами его груди. — Подожди. Нельзя так…
Он не сразу понял, что именно она имела ввиду, и догадался, лишь когда Лизавета смущенно мазнула взглядом ниже. Пришлось прикрыть глаза и глубоко вздохнуть, успокаивая сбившееся дыхание, а затем перегнуться через кровать и схватить валявшиеся на полу черные брюки, в кармане которых и нашлась еще одна блестящая упаковка. Откинув брюки, он повернулся к девушке, и даже в полумраке сумел разглядеть, как потемневшие от возбуждения серые глаза наполнились успокоением. Тихо шурша простыней, девушка села на постели и, взяв у Пчёлкина упаковку, осторожно вскрыла ее. И ему пришлось до боли стиснуть зубы и плотно закрыть глаза, чтобы подавить рвавшийся из груди стон удовольствия, когда она коснулась своими тонкими пальцами области его паха. Он сам учил ее всему этому, и потому-то ее движения вызывали в нем реакцию, совершенно не походившую на то, что испытывал он с другими девушками. Казалось бы, ничего сверхъестественного она не делала, но движения ее были столь плавными, легкими и… родными, что долго терпеть эти пытки становилось выше его сил. И потому-то он схватил ее за руку вновь, прерывая ласку, и потому поцеловал с таким жаром и желанием, что она даже задохнулась на мгновения. Оставив искусанные губы в покое, молодой человек уверенно скользнул ниже, к шее, ключице и груди, одну руку положив на обнаженную спину девушки, второй схватив ее за затылок и медленно отклоняя назад.
Он вошел в нее резко, резче, чем хотел, и на это его движение она выгнулась и издала стон тонкий и высокий. Эта реакция была ему знакома — всегда она так откликалась на движения, ему в сексе с ней несвойственные.
— Т-ш, тихо, тихо, — он склонился над девушкой и едва слышно прошептал ей слова успокоения, руками проводя от ее груди к бедрам и ягодицам, словно желая успокоить и расслабить. И у него получилось — Витя понял это по глубокому вздоху, что вырвался из груди Лизаветы, когда осторожно он развел ее бедра еще шире и закинул ее ноги себе на поясницу. Закусив губу, девушка схватилась за край подушки столь крепко, что даже в полумраке было видно, как побелели костяшки тонких пальцев. Мазнув губами по нежной коже за ухом, Витя сделал несколько плавных движений, неотрывно глядя прямо в серые глаза, которые она не спешила закрывать. Девушка едва заметно кивнула, и это стало сигналом — Пчёлкин продолжил двигаться, с каждым разом погружаясь в нее все глубже и увереннее. Ноготками Лиза впилась в его спину и закусила губу еще сильнее, но глаз так и не закрывала, словно стремясь сохранить этот зрительный контакт, образовавшийся между ними — такой чувственный и интимный. И это казалось ему невероятно ценным и дорогим; и он прижался лбом к ее лбу, не обращая внимания на упавшую вперед прядь собственных волос, что явно мешала, и коснулся губами ее губ, тем самым заставив ее перестать кусать их. И Лизавета закрыла, наконец, глаза, и провела руками по его спине вверх, и запустила тонкие пальцы в его волосы, отчего он содрогнулся и позволил движениям стать резче и отрывистей. Дрожащей рукой он схватил ее за пальцы, которыми цеплялась она за подушку, и сжал их. Толчки усилились, и тихий стон сорвался с губ девушки; она хотела было оторваться от подушки, чтобы прильнуть к Вите, но он не дал ей сделать этого, вдавив в постель еще сильнее и, возможно, чуть резче, чем следовало бы. Тихо и едва разборчиво произнесла она его имя, и он вновь стиснул зубы, дабы подавить рвавшийся наружу стон удовольствия. Теперь уже он двигался ритмично и жестко, чувствуя ее ответные движения ему навстречу, и по учащавшимся стонам ее понимал, что развязка близка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Лизавета зажмурилась и провела пальцами свободной руки по груди молодого человека. Внутри все дрожало, налитое свинцом, и от удовольствия хотелось кричать, но она сдерживалась изо всех сил, ограничиваясь лишь стонами, и двигалась навстречу ему все уверенней и четче. Долгожданный, но, тем не менее, внезапный спазм сдавил горло, и девушка вскрикнула, не сдержавшись, и прильнула к Пчёлкину, задрожав от сковывавших волн удовольствия, и мышцами обхватила его, как можно плотнее. Витя из последних сил прошептал ей на ухо что-то успокаивающее и несколько раз толкнулся — совсем резко и сильно — доводя до пика и самого себя. Низко и глухо застонав, молодой человек замер, изливаясь в нее, а затем, глубоко дыша и успокаиваясь, осторожно опустился на Лизавету всем телом и коснулся губами сначала уголка ее рта, а затем, откинув налипшую на ее лицо прядь длинных русых волос, кончика носа.
Черкасова дышала рвано, прерывисто, но улыбка, озарившая ее влажное лицо, вышла столь легкой и спокойной, что не смогла не вызвать у Пчёлкина улыбки ответной. Медленно она провела по его щеке кончиками пальцев и прижалась носом к его губам.
— Какие же мы дураки, да? — она усмехнулась, пусть и не слишком весело, но искренне и проникновенно.
Витя не произнес ни слова, но кивок его и без того послужил прямым ответом. Лежа на Лизавете и одновременно с этим следя, чтобы ей не было слишком дискомфортно, он восстанавливал силы и смотрел в сверкавшие в полумраке комнаты серые глаза, словно стараясь как можно лучше запомнить этот полный удовлетворения и чего-то, отчаянно похожего на счастье, взгляд. Они не спешили разрывать объятий, наслаждаясь этой связью, да и не было в том никакой нужды. Спешить им было некуда.
А в Москву тем временем входили танки…
Комментарий к Драббл, NC-17. Витя/Лиза, 1991-ый год.
Зарисовка считается дополнением к тридцатой главе.
Ровно двадцать пять лет назад в Москве произошла попытка государственного переворота, известная как “августовский путч”.
Двадцать пять лет назад умерла Лиза Черкасова. Ей оставалось жить пять дней.
========== Драббл, G. Витя, Космос, Саша, Фил, Лиза, 1986-ой год. ==========
Комментарий к Драббл, G. Витя, Космос, Саша, Фил, Лиза, 1986-ой год.
Не так давно мне на ask.fm пришёл вопрос, в котором интересовались причиной неприязненного отношения Космоса к Лизе в начале рассказа. Эта причина всегда хранилась у меня в голове, и, увидев вопрос, я решила ответить на него в форме такой вот небольшой и лёгкой зарисовки. Приятного прочтения. И я горячо благодарю каждого, кто до сих пор заглядывает в эту работу и перечитывает её. Самая огромная радость для автора —видеть интерес к своему детищу даже время спустя.
Также спешу сказать вам о довольно кардинальных изменениях: пообщавшись с некоторыми читателями и взвесив все “за” и “против”, я всё же решилась создать группу, в которой буду искренне рада видеть каждого из вас: https://vk.com/jane_lana_doe. Я очень жадна до взаимодействия с вами, поэтому добро пожаловать. В группе будут выкладываться различные медиафайлы, связанные с моими работами, анонсы, а так же некоторые интересности, касающиеся “Живи и помни”. Но по большей части создание группы приурочено к началу публикации ориджинала “Страницы минувшего будущего” https://ficbook.net/readfic/5792790. Те, кто давно наблюдает за моими “творческими изысканиями”, наверное, помнят рассказ “Сценарий не лучших времён” по “Бригаде” и его главную героиню Агату Волкову. С рассказом не срослось, т.к. Агата не подходила под рамки фэндома, потому я подумала, что, если изменить некоторые факты, может выйти самостоятельная работа. Первая глава уже опубликована, и я буду несказанно рада, если кого-то привлечёт мой очередной эксперимент
