– Ага. А если не понравится – тут же зарэжут, – сказала Нинка.
– Нэ зарэжут, – в тон ей, стараясь придать разговору шутливый оборот, ответил Моня.
– Хватит болтать, – неожиданно резко оборвала беседу Эльвира. – Зарежут – не зарежут… Это непрофессионально, девушки мои. Наше дело – песни петь и за это деньги получать. А Моня у нас получает зарплату в том числе и за то, что обеспечивает нашу безопасность. Правильно? Ты директор или кто?
– Правильно, правильно, – сказал Моня, оглядываясь по сторонам и пытаясь найти в толпе знакомые лица – Игната, Крохи или еще кого-нибудь, с кем можно было бы перекинуться словом-другим. Дикий посадил их за столик в баре и исчез, и теперь группа вместе с директором Моней явно выпадала из общей тусовки, привлекая к себе внимание фланирующих вокруг бандитов и их шлюх.
Игнат возник за спиной Мони беззвучно, словно его фигура соткалась из плотного от дыма и алкогольных паров воздуха.
– Привет, девушки! Чего сидим?
– А что? – хмуро спросила Эльвира. – Танцевать, что ли?
Игнат взглянул не нее, улыбнулся и ответил:
– Нет, танцевать мы будем после. А сейчас прошу в гримерку.
Моня поднялся первым, девушки последовали за ним и вскоре очутились в маленькой комнатке за сценой.
– Ну, с богом, Элька!
Сказав это, Игнат исчез так же неожиданно, как прежде появился за спиной Мони.
Люда пришла в себя только тогда, когда Эльвира запела последнюю песню из программы концерта. Выходя из гримерки, она впала в какое-то подобие ступора, пребывая в котором могла извлекать из своей скрипки нужные ноты и звуки, но не понимала, не видела и не слышала ничего, кроме звона бокалов в зале, хрупанья тяжелых бандитских челюстей, вгрызающихся в сочные куски жареного мяса, и бабаханья пробок, вылетавших из бутылок с шампанским, которое сопровождало все выступление группы, словно еще один ударный инструмент.
Пробыв под гипнозом весь концерт и отыграв его, что называется, на автопилоте, Людка только во время последней песни смогла внимательно рассмотреть публику и оценить ее реакцию.
К ее удивлению, эти страшенные бандиты, собравшиеся в клубе, дабы отпраздновать день рождения своего "братана", слушали "Сов" внимательно и с видимым удовольствием, что, впрочем, не мешало им жевать, пить и весело переругиваться между собой.
В гримерке их встретил виновник торжества.
– Ну, девчонки! Ну, дали!..
Кроха шагнул к Эльвире, которая уже успела накинуть на себя белый махровый халат. Основной, ударный трюк "Сов" – пение голышом – Эльвира проделала и сейчас, и только после концерта Людка оценила мужество своего художественного руководителя.
"Могли ведь и на части разорвать нашу Элечку, – подумала она, глядя на раскрасневшееся лицо Крохи. – Чуть-чуть побольше выпили бы в зале, может быть, и не сдержались бы. Слава богу, что все обошлось".
Обойтись-то, оно, конечно, обошлось, да только сразу после выступления все участники концерта поехали домой к имениннику.
Гости остались догуливать в клубе, артистов же Кроха пригласил к себе. А Игнат дал понять Моне, что от таких приглашений не отказываются.
После того как Кроха, уже будучи у себя дома, утащил сопротивляющуюся (больше, конечно, для виду) Эльвиру в спальню, Игнат стал подбивать Людку последовать примеру художественного руководителя, но что-то у него не сложилось. То ли он перепил, то ли перекурил, но во всяком случае авансы, которые Игнат делал Людке, оказались чрезвычайно слабыми и невразумительными – так, похватал за бока, погладил по головке, а потом неожиданно встал и, ни слова не говоря, не прощаясь, куда-то уехал.
Вслед за ним уехали и все участники группы – Моня, Нинка и Люда, оставив Эльвиру с Крохой наедине.
Эльвира позвонила Людке только следующим вечером.
– Ты где? – спросила Люда.
– Где-где, – отозвалась художественная руководительница. – Там. На верхней полке.
– Где? – переспросила Люда.
– Да дома я, дома. Ходить не могу. Он, понимаешь, такой здоровый оказался, Кроха этот… – Люда услышала в голосе подруги явное и нескрываемое удовлетворение. – Такой он, Людочка, неуемный… Я, признаться, ничего подобного еще не встречала.
– Что же, завидую, – сказала Люда.
– Подожди, не завидуй. На тебя ведь Игнат глаз положил. Может быть, они все такие. Значит, будет и на твоей улице праздник.
– Ты это называешь праздником? Трахаться с бандитами?
– Не важно с кем. Главное – по-человечески. Знаешь, у меня по этой части какой-никакой опыт имеется, но подобного я раньше даже представить себе не могла. И в кино не видела.
– Ну вот, а говорят еще, что все бандиты импотенты.
– Это какие-нибудь другие бандиты. Наши не такие.
– Наши? Они теперь что – "наши бандиты"?
– Да. Кроха сказал, что будет спонсировать "Сов". По полной программе.
– Хм, – сказала Людка. – А это не опасно?
– В каком смысле?
– Ну, мы им вроде будем обязаны?
– Ничего не бойся. Наша задача – двигаться вперед. А здесь мы вообще сочетаем приятное с полезным… И потом, я его за язык не тянула…
– Ты его за другое тянула.
– Не важно. В общем, он сам предложил. Я ничего не просила. А сам сказал – пожалуйста, ради бога, мы от помощи не отказываемся.
Концерт в "Ленсовета" прошел на ура. "Совы" теперь работали с сопровождающей группой – молодые ребята, которых Эльвира разыскала в каком-то музыкальном училище, играли на довольно высоком уровне, и это было как раз то, чего не хватало "Совам". При всем эпатаже шоу, при всех авангардных текстах Эльвиры группе недоставало, собственно, качественной музыки. Теперь она появилась, и Моня, наблюдавший концерт из зала, окончательно убедился, что если Эльвира не свернет со своего пути, то группу действительно ожидает большое будущее. И, соответственно, большие деньги.
После концерта вся компания, как и планировал Игнат, собралась у него.
Разумеется, он мог устроить совещание в любом другом месте, в любом ресторане города, в любой гостинице, в офисе одной из многих – на выбор – контролируемых им питерских фирм, имеющих отношение к шоу-бизнесу. Но все же на этот раз Игнат остановился на собственном доме. С одной стороны, разговор был строго конфиденциальный, а с другой – он очень хотел затащить в постель Людку, скрипачку "Сов", которая запала ему в душу уже давно, но у Игната все не было времени реализовать свои желания в отношении этой барышни.
Игнат давно и успешно работал с Крохой и лучшей доли для себя не желал. Их познакомил сам Грек, сейчас поднявшийся уже просто на какой-то космический уровень и почти вышедший из круга общения Игната.
Ко времени знакомства с Крохой Игнат сотрудничал с Греком уже несколько лет и занимался работой самого разного толка. Последнее время его патрон постепенно отходил от прямого бандитизма. Он передал своим молодым ставленникам все торговые точки, которые некогда контролировал самолично, и с головой погрузился в банковские операции, в торговлю радиоаппаратурой, бытовой техникой и автомобилями, а Игната использовал в качестве "гаранта" во время переговоров, совещаний и споров с партнерами, которые отчего-то не спешили доверять невесть откуда взявшемуся бизнесмену с темным кавказским лицом. Тем более что об этом бизнесмене ходило множество слухов, и слухов очень нехороших.
Партнеры начинали упираться, крутить, вилять, и тут на сцене появлялся Игнат. Он действовал старыми как мир и проверенными на многочисленных страдальцах-бизнесменах способами. Кого пугал словесно, кому взрывал машину, кому калечил охрану, кого шантажировал, подсовывая, например, солидному пожилому женатому банкиру проституток и записывая веселые игрища на видео. Все способы отлично срабатывали, а репутация Грека, как ни странно, при этом крепла от одной сделки к другой. Сам он в силовых наездах не участвовал, работать с ним оказывалось выгодно, и вскоре напуганные Игнатом партнеры Грека начинали понимать, что пострадали они лишь от собственной недоверчивости и только.
В конце концов, репутация Георгия Георгиевича вознеслась на такую высоту, что ему не оставалось ничего другого, как перебираться в Москву.
– Ухожу поближе к Кремлю, – уклончиво и полушутливо ответил он на вопрос Игната о дальнейших делах своего патрона. – А ты тут оставайся за главного. Я тебя, Игнат, ставлю на свое место. Поработаешь пока в Питере? Потом, если хочешь, возьму тебя в первопрестольную.
– А на хрена она мне? – спросил Игнат. – Мы и тут с Крохой неплохо живем. Устанем – слетает на недельку в Калифорнию, погреемся и обратно. Нам тут все знакомо, связи отлажены. Если мы уйдем, другим придется годы тратить на наработку, так сказать, коммуникативного обеспечения.
– Ну смотрите, оставайтесь, – согласился Грек. – Тем более что Питер – очень важный для нас регион…
