Разрушая храм, мусульмане, очевидно, раскололи плиты с пиктограммами, кроме той, что оставалась целой еще несколько месяцев назад, пока и ее не разбили по недосмотру вождя, который сейчас созерцал гору битого камня, сидя на ограде. Под толстым слоем известки красивые солнечне диски и цветки были надежно скрыты от глаз мусульман, и они, похоже, только теперь увидели эти орнаменты.
Несколько человек во главе с Шёльсволдом побывали в восточной части острова и осмотрели там большую хавитту. Холм из битого коралла был для нас уже привычным зрелищем, и, поскольку на земле вокруг хавитты не лежало никаких облицовочных блоков, Шёльсволд вернулся, чтобы приступить к каталогизации найденного рядом с мечетью.
В это время из самой мечети медленно вышел улыбающийся Лутфи.
- Нашел,- возвестил он.
- Что нашел?
- Недостающие куски!- Он торжествующе рассмеялся.
Мы живо перебрались через ограду и проследовали за ним к колодцу перед мечетью. Перед тем мы видели, как голые по пояс островитяне производили здесь омовение. Зачерпнув из колодца воду жестянкой на длинной палке, они обливались с головы до ног, тщательно моя руки и ступни, как заведено у мусульман. При этом они стояли на гладких плитах, которыми была вымощена площадка вокруг колодца, чтобы люди не ступали в грязь.
Довольно посмеиваясь, Лутфи показал пальцем на эти плиты. Они еще не успели просохнуть и были совершенно чистые, но без декора. Все мы несколько раз проходили мимо них. Что тут мог усмотреть Лутфи?
- Глядите, что я открыл!- Он наклонился и перевернул три плиты.
Вот они, недостающие письмена! Пропавшие фрагменты. Кто-то положил их здесь лицом вниз для удобства совершающих омовение. Ну и ну! Мы смотрели на строку пиктографических символов между свастикой, большим солнечным колесом и другими диковинными знаками. Всё как на кусках плиты, которые мы обнаружили за дверью чулана в музее. Впрочем, один из трех фрагментов явно был от другой плиты. Новое открытие.
- Да здравствует Лутфи!
Мы поочередно пожали ему руку. У него были все основания смеяться. Целый день мы трудились как проклятые на жаре в нескольких метрах от колодца. Теперь нам оставалось только радоваться вместе с Лутфи. Даже плечистый вождь слез с ограды, обнажив крупные белые зубы в неуверенной улыбке. Зато совсем не весел был муэдзин, когда, выйдя из мечети, увидел грязь вокруг колодца и нас, удаляющихся с трофеями.
Пока мы находились на экваторе, археологам следовало посетить еще один остров. Нельзя было покидать эту астрономически важную широту, не показав им Фуа - Мулаку, одинокий клочок суши в самом центре Экваториального прохода.
На второй день пребывания на Ваду мы около полудня снялись с якоря и пошли южным курсом через пролив. Сидя на корме и провожая взглядом удаляющийся остров, мы уже знали, на чем сосредоточить свое внимание. И не ошиблись: большая хавитта на Ваду заметно возвышалась над лесом. В далеком прошлом нетронутое белое сооружение на низком островке, наверно, служило превосходным ориентиром для мореплавателей. Парусные суда, приближавшиеся в зоне экватора к полузатопленному Мальдивскому архипелагу, издали могли видеть либо хавитты Ваду и Гааф - Гана у северных рубежей пролива, либо холм на Фуа - Мулаку в его центре, или же исчезнувшую в наши дни "башню" на Адду.
Четыре часа спустя после выхода из лагуны Гаафа мы подошли к Фуа - Мулаку. Был конец февраля, и со времени нашего ноябрьского визита муссон успел сменить направление на северо-восточное. А потому мы пришвартовались к толстому канату с другой стороны острова в том месте, где в прошлый раз волны утащили за риф трех кинооператоров.
Оседлав прибой, мы живо добрались до крутого каменистого берега, где островитяне - юные и взрослые - подхватили наш плоскодонный катер. Над группой малорослых встречающих великаном возвышался Ибрахим Диди, у которого мы жили в ноябре. Его дом сразу за широкой песчаной дюной ждал нас. Поскольку "Золотой луч" стоял в море за рокочущей полосой прибоя, надо было устраивать базу на берегу. Снаряжение и провиант мы привезли с собой и, занеся вещи в дом, направились в деревню, чтобы раздобыть велосипеды.
Под высоким навесом из пальмовых листьев на другом конце острова мы увидели пузатый корпус строящегося корабля. Высокий и широкий, как испанский галеон, он напрашивался на сравнение с Ноевым ковчегом, каким его представляют себе дети. Идеально обструганные и пригнанные доски из распиленных вручную стволов кокосовой пальмы соединялись деревянными гвоздями. Этот тип судна сильно отличался от длинных и стройных открытых дхони с их элегантными египетско-финикийскими обводами и загнутым кверху носом. Лутфи не разделял нашего восхищения. Он рассказал, что несколько десятилетий назад его родичи в атолле Адду строили трехмачтовые корабли такого же типа, но куда больших размеров. Назывались они веди. Возможно, в названии - ключ к происхождению этой конструкции, ведь в языках Северной Индии "веди" означает "корабль" (Maloney (1980, p. 155). ). Несомненно, корабелы такого высокого класса могли поддерживать сообщение с народами любых прибрежных стран Индийского океана.
Причем здешние мореплаватели были не только искусными плотниками. Их канаты не уступали лучшим в мире. В прошлом доски не сколачивали деревянными гвоздями, а сшивали не боящимися воды веревками из волокна оболочек кокосовых орехов. Что до 150-метрового каната толщиной десять сантиметров, к которому сейчас был пришвартован "Золотой луч", то жители Фуа-Мулаку сплели его из коры гибискуса.
Первым делом мы направились к мечети Кедере, где намечали расчистить наполовину засыпанную песком чашу бассейна, искусно сложенного из каменных блоков. С пятью местными помощниками я занялся этой работой, а остальные члены нашей группы покатили на велосипедах дальше, к большой хавитте. Шёльсволд хотел поискать там следы первоначальной кладки.
Углубиться в грунт между великолепными стенами ритуального бассейна мне понадобилось для того, чтобы проверить, не тянутся ли вдоль них скамьи, как в кирпичном бассейне в Мохенджо - Даро и в облицованном плитами на Бахрейне. Пока что было видно только, что вертикальные стены и широкая лестница уходят в сухой песок вперемешку с битым кораллом. Однако в колодце посередине бассейна поблескивала вода. Местные жители рассказали нам, что этот колодец был одет камнем не так давно, когда бассейн засыпали по велению властей в Мале.
Разгребая руками и лопатами песок и гравий, рабочие выбрасывали наверх крупные обломки мусульманских могильных плит и украшенных символом лотоса блоков из домусульманских храмов. Кто-то основательно потрудился, маскируя священную купальню.
