Выстроившись в боевой порядок, насколько позволяла ширина дороги, воины шли колонной, приподняв щиты и озираясь по сторонам. Долгое время им никто не встречался. Зато передвижение пошло гораздо быстрее и, через несколько километров они увидели развилку. Едва различимая дорога уходила вправо. Это произошло уже у самого подножия гор.
– Надо посмотреть, что там, командир, – подзадорил Леха своего друга, вытащив из-за пояса акинак. Но, Федор уже отдал приказ и пятьдесят воинов отделились от основной группы.
– Остальным ждать здесь, – приказал Федор Гебалу, который командовал в этом походе морпехами и был сейчас «третьим по званию», после Чайки и Ларина.
Дорога, на которую они свернули, становилась все уже, но все время поднималась вверх. Метров через пятьсот деревья расступились, и они оказались на поляне, примыкавшей к открытой скале. Посреди поляны Федор увидел высокий камень прямоугольной формы, в центре которого что-то блеснуло. У его подножия вся земля была обуглена, очертив возле этой стелы почти ровный круг метра три шириной. В золе виднелись какие-то белые вкрапления. Чайка осторожно приблизился, заметив в глубине под деревьями несколько приземистых хижин, очень походивших на деревню местных жителей. Но, никакого движения там не происходило, деревня казалась покинутой.
Федор сделал знак рассредоточиться по поляне и шагнул еще ближе к изваянию, засмотревшись на камень. Эта стела была искусно обработана. Грани выглядели ровными. Сверху камень был плоским и острым, как копье. На ближней стороне Федор разглядел изображения солнца, рассылавшего лучи во все стороны, а под ним довольно точную фигурку какого-то существа с телом человека и головой ягуара. Этот монстр поедал обычных людей, которые лежали перед ним со связанными руками и ногами. Картина была вполне ясной. Над высеченным изображением была выдолблена глубокая ниша, в которой лежал, и тускло поблескивал какой-то шарообразный предмет, залитый чем-то грязным.
– Алтарь, – заключил Федор, и, присмотревшись к земле, где белели кости и черепа, добавил, – здесь сжигали людей.
– А это что? – Леха указал на блестевший предмет и, протянув руку, достал его из ниши.
На ладони у Ларина лежала отлитая из золота голова какого-то животного с разинутой пастью и клыками. Эта пасть была заляпана засохшей кровью.
– А это, видимо, их золотой бог, – предположил Федор, озираясь по сторонам, – ягуар, который питается человеческой кровью.
– Думаешь? – словно не поверил своим глазам Леха, взвешивая золотого ягуара на ладони, – не меньше килограмма будет. Если тут в каждой деревне по золотому ягуару…
В этот момент раздался еле различимый свист, и стрела ударила в шлем Ларина, отскочив со звоном в сторону. Федор едва успел вскинуть щит, как еще одна отскочила от него. Но пятерым воинам повезло меньше, они упали замертво. Град стрел накрыл финикийцев, сразив многих, несмотря на защиту. Стреляли явно меткие воины.
– Атаковать деревню! – приказал Федор, выхватив фалькату.
Подняв щиты, морпехи бросились в атаку, и вскоре между хижин завязалось сражение, в котором им противостояли странные воины. На первый взгляд их было не много, человек двадцать. Все они были набедренных повязках, с узкими, размалеванными яркими красками щитами и телами, покрытыми рисунками. Лица у всех закрыты звериными масками. Вооружены копьями и луками. Несмотря на отсутствие доспехов, бились они хорошо и уничтожили в ближнем бою человек тридцать опытных и хорошо обученных воинов в доспехах. Чайка смог зарубить лишь одного, да и то с большим трудом. Тот вертелся как юла, издавая утробное рычание и уходя ото всех ударов массивной фалькаты. У Чайки возникло ощущение, что он сражается не с человеком, а с какими-то диким зверем. Но, в конце концов, Федр достал его неожиданным выпадом, проткнув клинком.
Когда скоротечный бой закончился, Федор приблизился к мертвецу. Отбросил подальше концом ноги его остроотточенное копье, – на всякий случай, кто знает, сколько у них жизней, – и внимательно рассмотрел маску. Это была ярко рыжая пятнистая маска с оскаленной пастью и «окровавленными» клыками.
– Ну, здравствуйте, дети ягуара, – поприветствовал он мертвецов, расправив плечи.
Пересчитав оставшихся в живых, Чайка с удивлением увидел, что их осталось не больше дюжины.
– Надо возвращаться, – решил он, – больно лихо дерутся эти звероподобные.
И обернувшись к Лехе, вытиравшем окровавленную фалькату о траву, уточнил:
– Ты куда золотую голову дел?
Ларин озадачено на него посмотрел, словно совсем про нее забыл.
– Выронил, когда все это началось.
Леха порылся возле алтаря и, отодвинув труп одного из местных, нашел под ним тускло блестевшую драгоценность.
– Спрячь пока у себя, – приказал Федор, – вещица небольшая.
За неимением ткани, Ларин сорвал набедренную повязку у одного из мертвецов, смастерил из нее мешок для золотой головы и брезгливо подвесил к поясу. В этот момент с дороги послышались крики и звон оружия.
– Быстро назад! – приказал Федор, оглядываясь по сторонам и ожидая нового нападения. Оно могло произойти откуда угодно: из леса или со скал, в которых вполне могли быть тайные тропы, пещеры или даже тоннели. Место было подходящее.
Добравшись до дороги, Чайка увидел, что его основные силы атакованы такими же аборигенами в масках, которые только что уничтожили его авангард. Но, на сей раз, нападавших было больше сотни, и появились они со стороны гор.
– Теперь ясно, куда идти, – махнул Федор, на расщелину из которой продолжали появляться гости.
– Да, только надо сначала этих научить уму разуму, – крикнул Леха, бросаясь в самую гущу.
К счастью нападение раскрашенных в яркие цвета индейцев не произошло для финикийцев внезапно. Они стояли на дороге ровным строем, готовые ко всему. Поэтому отбили атаку довольно быстро.
– Вперед, воины! – крикнул Федор, – мы поднимемся в горы, чтобы разгромить их логово! За Карфаген!
Изрубив местных в куски, и потеряв при этом человек тридцать, отряд двинулся вверх по дороге, вскоре превратившейся в широкую тропу среди скал. Чайке не очень нравилось чувствовать себя конкистадором, который пришел сюда грабить местных жителей, но такой уж была у него сейчас служба. Он должен был проверить, откуда они появляются. В конце концов, сам напросился. А подобная прогулка в дикую Америку не могла обойтись без жертв.
Продвигаясь вверх по широкой тропе, явно служившей местным жителям дорогой к морю, Федор рассчитывал найти еще одну или несколько деревень. Провести там картельную операцию, поскольку начать с мирных переговоров не получилось, и вернуться назад, сделав передышку. В первых двух столкновениях, он уже потерял немало людей, и рассчитывал хотя бы оценить боевые возможности новых врагов, чтобы знать, к чему готовиться дальше.
Пройдя беспрепятственно метров пятьсот вверх, они углубились в скалы, оказавшись в узкой долине, по дну которой стекал ручеек. Воины Чайки осторожно продвигались вперед, вглядываясь в нависавшие со всех сторон скалы, за каждой из которых могли прятаться лучники. Дойдя до конца долины, где она делал резкий поворот, финикийцы поднялись на небольшой перевал и остановились перед седловиной. Собственно, это был не перевал, а прорубленная в скале дорога шириной метров десять. Гладко обтесанные по бокам камни, говори о том, что местные жители отлично управляются с топорами, раз смогли прорубить такую скалу без всякой взрывчатки.
Здесь Федор остановился. Уж больно заманчивой выглядела перспектива просто пройти этот перевал, оказавшись в другой долине. До сих пор их больше никто не атаковал. Возможно, они перебили уже всех местных жителей, из тех, кто мог сопротивляться. Однако, в эту версию Чайка почему-то не верил. Гораздо больше все это походило на ловушку, в которую их заманивают. Но, иного пути проверить это, чем пройти сквозь прорубленный в скале тоннель не было.
– Гебал, останешься сзади, – приказал Федор старшему среди морпехов, – будешь прикрывать тыл.
Финикиец кивнул, крепче сжав фалькату. А Чайка, поправил шлем и проследовал в голову колонны. Там он бросил напряженный взгляд на скалы и жестом приказал первой сотне морпехов двигаться за ним. Ларин шел рядом, придерживая золотую голову ягуара, болтавшуюся у него на поясе.
Вокруг было так необычайно тихо, что эхо шагов солдат, осторожно переставлявших свои подкованные башмаки, отдавалось от скал. Проход выглядел не очень длинным, метров семьдесят, не больше. Солнце сюда почти не попадало. Когда Чайка добрался до его дальней оконечности и шагнул на площадку, освещенную солнцем, то остановился от неожиданности. В глубине долины лежал настоящий город, посреди которого возвышалась исполинская ступенчатая пирамида, поблескивая золочеными гранями лестниц. Многоэтажные здания, обтекали несколько квадратных площадей, рассылавших во все стороны улицы-лучи, застроенные домами поменьше. Даже отсюда было видно, как множество народа передвигается по мощеным улицам этого неизвестного города, лежавшего на берегу изогнутого озера, не подозревая о приближении завоевателей.
