– Я еще и отстроиться толком не успел, – ворчал первый военный комендант Тира, распределяя прибывших по местам проживания, – а теперь еще должен эту делегацию принимать. И как они не побоялись сюда приплыть? Война же идет, могли и к египтянам в плен угодить. Видно, что-то важное хотят обсудить, раз так неймется. Да, недосмотрел Гасдрубал за своими подданными.
Однако, Ганнибал, едва прибыв в Тир, как будто ничуть не удивился посольству из великих мужей Карфагена.
– Будем к ним благосклонны, – успокоил он немного взвинченного Федора, которого уже несколько дней донимала расспросами вся эта толпа в пестрых хитонах. – Они так долго ждали его освобождения, что боги подсказали им когда прибыть. Я должен принять их. Ты уже подготовил царский дворец?
Чайка инстинктивно кивнул, мгновением позже поймав себя на мысли, что запросто говорит с самым могущественным из ныне живущих финикийцев. «Мне только в царскую свиту не хватало попасть, церемониймейстером сделаться, – ворчал он, провожая Ганнибала в этот дворец, где повсюду стояли охранники из числа морских пехотинцев, за неимением вышколенных слуг, – я солдат. Надо отпроситься отсюда подальше за линию фронта. Лучше уж с египтянами воевать, чем вариться среди этих пестрых красавцев».
Впрочем, Чайка лукавил. Ему ужасно захотелось узнать, зачем прибыли в Тир, где еще не была полностью смыта кровь с мостовых, все эти купцы и географы, рискуя своей жизнью. Федор почему-то был уверен, что не только для того чтобы поклониться освобожденному святилищу Мелькарта. Наверняка была у них и другая цель. Или что-то случилось или они обнаружил что-то такое, что заставляло их спешить, невзирая на риск угодить в рабство или найти смерть. А что купцу дороже жизни? Правильно.
«Наверное, хотят первыми начать здесь торговать, – презрительно усмехнулся Федор, в котором за время новой войны торговец умер, а воин прочно занял его место. – Открылся новый рынок. Скоро здесь все закипит. Конкуренция».
Проводив Ганнибала, он решил оставить его на растерзание пестрой толпе гостей, дожидавшихся его во дворце, и собрался вернуться к своим делам коменданта, но тиран задержал его.
– Останься и послушай, – приказал Ганнибал.
Федор нехотя остался, считая, что зря потеряет время, но приказ тирана закон. Приладив ножны фалькаты, он присел на скамью в глубине полукруглого зала с колоннами, выходившего на террасу, откуда открывался великолепный вид на море. От нечего делать Чайка осмотрелся. Стены и колонны были сделаны из коричневого пористого камня, а плиты на полу отполированы до блеска. Все, кто прибыл на трех кораблях из Карфагена, расположились полукругом на раззолоченных скамьях, а Ганибалл сел перед ними на огромном резном кресле, обсыпанном украшениями и сильно напоминавшем трон.
– Мы рады приветствовать тебя, Ганнибал Великий, – поклонился один из старцев в зеленом хитоне, при этом его золотая цепь с амулетом в виде птицы едва ли не коснулась пола, – как освободителя земли наших предков.
– Боги были благосклонны ко мне, Ханиф, – слегка поклонился в ответ Ганнибал, как оказалось знавший главу делегации лично, – и я всего лишь выполнил свой долг перед народом Финикии. Но, что привело вас ко мне в это опасное время? Нам предстоит война с Египтом, и торговать еще рано.
– Войну с Египтом ты выиграешь, – уверенно заявил Ханиф, бывший, судя по всему одним из главных купцов Карфагена, – а торговать можно и во время войны. Но, не о здешней торговле прибыли мы поговорить с тобой, хотя…
Он невольно оглянулся, лишь скользнув взглядом по большому свертку, лежавшему рядом с ним на скамье.
– Хотя многие из прибывших хотели бы вновь обосноваться в Тире, охраняемом самими Мелькартом, и возродить его былое могущество.
Федор присмотрелся к оратору. Старец был еще вполне крепок телом и ясен умом. Говорил складно и, похоже, привык добиваться своего. Но Чайка, не бывавший в Карфагене со времен его освобождения, в котором он принимал непосредственное участие, лично Ханифа не знал. Возможно, этот старец не выходил на первый план при сенате, а может, находился в изгнании. На память Федору приходил отчего-то только меняла по имени Шагар.
– О здешней торговле мы поговорим чуть позже, – решил Ганнибал, и Федор уловил недовольный ропот в задних рядах, впрочем, не слишком сильный. – Когда мы захватим Египет и отстроим город. Сейчас же расскажите мне о главной причине, что привела сюда столь много достойных мужей из Карфагена.
Ханиф помолчал немного, вновь окинул взглядом собравшихся, словно напоминая Ганнибалу, что выступает от их лица.
– Ну, что же, слушай. Почти двадцать дней назад к берегам Ликса, что за Мелькартовыми столпами морем прибило корабль. Это была квинкерема купца Хосесса, пропавшего почти два года назад. Ее опознали. Но, ни самого Хосесса, ни одного из матросов или солдат, отправившихся с ним, на корабле не обнаружили. Похоже, они все погибли в море. Зато нашли сундуки с одеждой и приборами, свитки, не поврежденные водой, а также карту.
Ханиф замолчал, выдержав паузу. Ганнибал поднял голову, невольно показав, что заинтригован и сделав знак продолжать.
– Мы все знали Хосесса, как самого отчаянного мореплавателя, – вновь заговорил Ханиф, и на этот раз за его спиной раздался рокот одобрения. – Многие из тех, кто отваживался лишь на ближние путешествия вдоль Африки в поисках новых колоний для Карфагена, смеялись над ним, когда он отправился в открытое море туда, где не бывал еще ни один из нас.
Федор выпрямил спину. Это сказание начинало интересовать и его. «Похоже, я не зря сюда пришел, – изумился Чайка, почесывая бороду, – хоть байки послушаю про путешествия в далекие края».
– Так вот, два года назад Хосесс уплыл на трех кораблях к поискам новой благословенной и богатой земли, которая по его словам находилась очень далеко за Мелькартовыми столпами. Он провел много дней за древними свитками, пытаясь отыскать дорогу, но не находил. Никто из наших предков еще туда не добирался, мы не знаем о такой земле. И он решил быть первым. Хосесс принес жертвы духу моря Ашерату, погрузил запасы на три корабля, в которые вложил все, что у него было, и отправился на поиски новой земли.
Ханиф облизал пересохшие губы, подходя к главному.
– Из плавания он не вернулся. Пропали все его корабли и жена с детьми, ставшая нищей, оплакивала его судьбу. Но, недавно один из его кораблей нашелся. И на нем мы обнаружили много золотых украшений, которых не делают в известных нам землях…
Купец развернул лежащий рядом свиток и предъявил Ганибаллу нечто походившее на корону в виде искусно сделанной головы ягуара с оскаленными клыками.
– В нашей земле таких зверей нет, – ответил он на немой вопрос тирана, внимательно изучавшего драгоценное изделие, – но не это мы считаем бесценным сокровищем, а карту Хосесса. Взгляни, Ганнибал Великий, ты видишь ее первым из властителей. Твой брат находился уже в походе, когда мы нашли корабль и решили плыть прямо сюда.
Ганнибал подался вперед и взял из рук старца карту, слегка поврежденную на краях соленой водой, а затем осторожно развернул, положив на небольшой столик, находившийся рядом. Федор не выдержал и приблизился к нему, любопытство победило. Жрецы, купцы и географы, позабыв обо всем, окружили столик со всех сторон плотной стеной, так что Федор успел вовремя.
На карте была очень точно нанесено все Средиземноморье и Африка, вплоть до знакомых Федору по прежней жизни Камеруна на западе и Сомали на востоке. Имелись на ней и смутные очертания Индии, а также очень четкий силуэт Британии и южная часть скандинавских стран. Но, если верить Ханифу, на ней впервые появилось то, что Федор разглядел намного левее побережья Испании и Мелькартовых столпов. На большом удалении от них были частично нанесены берега того, что называлось Америкой. Южной или Северной было не разобрать, на папирус был нанесен лишь небольшой клочок побережья и пара островов. Но на этой карте они уже были.
«Черт побери, да они уже Америку нашли, – едва не вскрикнул Чайка, за реалиями войны совершенно позабывшей о постоянной тяге к странствиям, которой были заражены все финикийцы, как народ моря, – вот это да! Все-таки добрались без всяких паровых двигателей».
Он с восхищением посмотрел на стоявших перед ним старцев, словно хотел снять шляпу перед их упорством в освоении неизведанных и опасных земель, а потом на самого Ганнибала, Новый тиран, похоже, совершенно позабыл о Египте, поглощенный открывавшимися перспективами. Только Федор не сразу их уразумел, а лишь после того, как главный купец озвучил то, о чем думали все прибывшие.
– Там, за этим огромным морем, находятся горы золота, – он указал на украшение с изображением неизвестного зверя, – мы нашли в корабле Хосесса несколько ящиков с изделиями столь же искусными, что говорит о повсеместном распространении этого металла и драгоценных камней среди местных жителей. Они используют его везде, не скупясь, словно запасы золота там бесконечны. Побывав там первыми, разведав и покорив эти далекие земли, Карфаген навсегда станет владыкой мира.
