Его там давно нет, и всех, кого можно, уже опросили. Никто не знает, куда он двинулся.
– Скинь всё равно. Ладно, держи оборону Олька. Позже свяжемся.
Она не ответила на моё прощание и бросила трубку.
– Чё, глубокая там жопа? – спросила Кира.
– И из более глубоких выбирались. Есть симка левая ненужная с балансом? – спросил я.
– Есть.
– Дай-ка её сюда.
Я не хотел светить Кирин номер, набирая Домыслу.
Уже использованной по своему основному назначению медицинской иглой я отжал раздел для симок в Кирином яблоке и заменил её основную карту на левую.
Память услужливо подсунула мне нужные цифры. Самые нужные цифры. Первому я позвонил не Домыслу.
– Да? – ответил Малой.
– Здорово, родной! Как оно?
– Бостон! Ты как? Это что за номер?
– Я у друзей, и номер их же. Слышь, Серый…
– Что-то стряслось, – с уверенностью сказал Малой. – «Слышь, Серый». Ты всегда с этого начинаешь, когда что-то не так.
– Да, стряслось кой-чего. Малой, тебе нужно будет прямо сейчас собраться и уехать куда-то ближе к Сане. Отпустят тебя с работы на неопределенный срок? Если нет, возьми срочный отпуск.
Малой засопел в трубку.
– Во что ты вляпался на этот раз, Бостон? – сказал он очень спокойно.
Наверное, услышал в моем голосе, что ситуация не из обычных напряженных, что у меня иной раз случаются. У меня бывали тёрки с людьми, которые могут причинить вред моим близким, и я предупреждал Малого, чтобы он ходил по городу осторожнее. Но я ещё никогда не просил его уехать.
– Перешёл дорогу не тем людям, братишка.
– По новостям, – сказал Малой. – По новостям передавали про людей, напавших на полицейских, перевозивших присланную в город гуманитарную помощь. Ты участвовал в этом?
Я пощёлкал, постучал зубами, поцокал, в общем потянул время, как мог, но в итоге мне всё равно пришлось ответить.
– По новостям говорят неправду, Серый.
Малой разразился тирадой. Он выговаривал мне за случившееся сегодня и припоминал все жесткие разы, что были до этого. Он напоминал мне, сколько раз просил завязывать и сколько раз предупреждал о том, что или меня убьют, или кого-то из нашей семьи покалечат.
– Хорош языком чесать, Малой, – строго остановил я его. – Ничего нового от меня ты по этому поводу не услышишь. Что, извиниться перед тобой за то, что я тебя в неудобное положение ставлю? Вот сначала сделай то, о чём прошу, ради своего же блага, а там посмотрим.
– Да пошёл ты, Бостон!
– Давай-давай. Приглядывай за Саньком и его семьей. Ты доедешь уже под утро, поэтому можешь сразу пойти и снять хатку рядом с ними. Отзвони мне на этот номер, когда устроишься, если мой будет отключен. И вообще звони. По любым мелочам. Если учуешь жареное, значит, тебе не показалось, и что-то действительно горит. Но и сильно не очкуй. Мы всё решим. Всё нормально будет.
Малой завершил звонок. Кира увидела, что я допил воду, сходила на кухню и принесла мне компот в длинном стакане с эмблемой одной из бургерных сетей города. Была у неё такая отдушина – она участвовала во всех этих дебильных акция, конкурсах и прочей лабуде. Покупала там сто бургеров, собирала наклейки и в итоге забирала свой заслуженный стакан.
Кира, слышавшая мой разговор с Малым, достала из своего шкафа-самобранки упаковку с ещё одной одноразовой мобилой и положила возле меня.
– Ща, отзвоню Домыслу и перекину симки, – сказал я ей.
– Я должна сегодня встретиться с Альбертом. Он меня уже давно ждёт, нужно позвонить ему.
Лады, чо. Поменяв симки, я вернул ей её яблоко и она вышла поговорить в подъезд.
Я тем временем, попивая компот, звонил Домыслу на его основной номер.
– Кто? – рявкнул на том конце мой горе-подельник.
– Рад слышать тебя в добром здравии, Артур.
– А, выбрался-таки, сволочь! – заорал он. – Губер сказал, тебя хорошо так прижали. Мы думали, что на свободе тебя уже не увидим, а потом по ящику сообщили про количество убитых среди мусоров. Во даёшь, мать твою! Киллер просто!
– Не слишком ли ты весёлый, Домысел? Знаешь, кого ты застрелил?
– Во-первых не я, а мы. Вместе дело делали.
– К словам не цепляйся. Знаешь или нет?
– Знаю, – сказал он. – Зангара Валова. Гох рассказал. Херово, конечно, но следов мы там никаких не оставили. Не найдут они нас.
Я вспомнил про выпавшую из кармана склянку с Р12. Сказать, нет? Может, тогда он согласится избавиться от груза. Нет, рано. Если всё обойдётся – хорошо, не обойдётся – нам грозит крышка вне зависимости от того, предупрежу я его или нет. У нас сейчас шесть звёздочек из долбанной ГТА, поэтому пацаны и так будут ходить тише воды, ниже травы (прям охота какую-то игру слов забабахать со словом «трава», но чёто лень. Извини).
– Что Нюнчес говорит? Убедили вы его не дёргаться?
– А мы не у Нюнчеса грузовики схоронили.
Да ёп вашу душу. Не срачка, так болячка.
– А где, блять?
– Ты мне тут не нервничай, Бостон! Как бы мы проехали на них через весь город, когда такая облава случилась? Мы их у Гоха оставили.
– У Гоха? Он работает на Олькиного отца, а тот сотрудничает с Валовым! Ты чё, Домысел, ситуацию в упор не видишь?
– Слышь, – со злостью сказал он. – Я в Гохе уверен, он свой пацан. Его работа – это его дела, а кенты для него на первом месте. И вообще, Бостон, ты бы со своей осведомленностью про мусорские посты во время оцепления на других людей сильно не гнал бы. Если бы ты тех ментов не завалил, я бы щас даже трубку не поднял.
– Чё тебе там этот параноик Губер напел? И вообще, ты чё нахуй, Домысел? Попутал, что ли? Ты под кого меня тут подписать пытаешься?
– За базаром следи, Бос! Это не у меня подруга в погонах гоняет.
– А хуле ты по её темам со мной катаешься и отмазываешься за её счёт?
– Ладно, бля, – остыл Домысел. – Хорош. Потом всё обсудим, когда всё утихнет. Мы тебя послушали, когда ты решил, что лучше везти груз к Нюнчесу, так теперь ты послушай нас.
– Да вы так-то не отвезли его к Нюнчесу,
