к железной стене, а вокруг происходили вещи, которые я не понимал.
– Опа! – говорила та девушка с синими волосами и металлической пластиной вокруг глаза, с горящим внутри него оранжевым огоньком. – Открыл-таки очи свои красивые! Подъем, Бостон!
Она выдернула что-то из моего плеча. Я, ощущая себя, как в тех самых глубинах, медленно опустил взгляд и посмотрел, что она там из меня вытянула. И слегка прихуел. Её собственный указательный палец менял форму, возвращаясь из состояния иглы в привычные три фаланги. Я как дурак переводил тупой взгляд с её пальца на собственное плечо. Кожа на нём была порвана, и сквозь неё проглядывали провода и пластины.
Девушка похлопала меня по щеке.
– Приди в себя, Бостон! Ещё немного в этом овощном состоянии, и твой разум удалиться целиком!
– Ты-ы к-кт-то? – выдавил я еле-еле.
Язык будто в клее смочили и в мёд опустили. Он ворочался, как смола в варенье. Мне приходилось выговаривать одно слово в несколько подходов.
Девушка, услышав мой вопрос, погрустнела и поднесла свою механическую руку к губам в озабоченном жесте.
– Ёб вашу мать! – заорал кто-то сбоку.
Я слегка повернул свою вязкую, как и язык, шею.
Здоровенный мужик, на плече у которого был устроен шестиствольный пулемёт, присел рядом с девушкой. Он весь был обвешан разными видами огнестрельного оружия, и оно было словно живое. Когда он присаживался, оно не стесняло его движений, а странствовало по телу, раздвигалось, растекаясь, как вода. Пулемёт отвернулся в сторону, чтобы не ткнуть в меня своими стволами.
– Ну надо же тебе было прямо перед Турнирами перезагрузиться, долбанный нарк! – заорал этот мужик на меня. – На весь Дайкон не найдётся такого дуралея как ты!
У него не было ни одного настоящего зуба, место каждого занимали крючковатые железяки. И в глазах горел такой же огонёк, как у девушки, только не оранжевый, а синий.
– Тише, Гадор, – остановила его девушка. – Крики и ор в этой ситуации - не помощь.
– А как тут не орать, Люкс?! Он же знал, к чему может привести использование Сапфира? Знал! Сам виноват, ублюдок! Ещё и нас подводит!
– И в правду хватит, Гадор, – сказал расплывчатый силуэт, прислонившийся к стене напротив. – Дай ему прийти в себя.
Длинная неоновая лампа над ним меняла цвета, заставляя пятно человеческой формы становиться то фиолетовым, то розовым, то синим, то желтоватым.
– Молчал бы ты, Хазар! – повернулся к нему Гадор. – Сгонял бы лучше за Велором!
– Велор не высунется из дома прямо перед Чисткой, – сказал женским голосом ещё один подошедший силуэт.
– Карэнна, – обратилась к ней Люкс. – Помоги мне с Бостоном.
Силуэт приближался в нашу сторону, и я изо всех сил пытался разглядеть идущую в нашу сторону девушку. Изо всех немногих сил, что у меня имелись. И они быстро закончились. Веки налились свинцом, и я почувствовал, что отключаюсь.
– Эй-эй-эй! – начала трясти меня Люкс. – Оставайся с нами!
Всё расплылось, ставши тьмой, а потом вновь вспыхнуло светом. Свет рассеялся, и я увидел перед собой озабоченное лицо Киры. Она водила у меня перед носом ватку с нашатырем, которую я не стал убирать в сторону, а наоборот, втянул в себя вещество ещё сильнее, цепляясь за этот терпкий запах, как за тростиночку, и возвращаясь к Кире.
– Сколько видела, как тебя били, всегда была уверена, что ты терминатор и тебя хрен выключишь. Никогда не думала, что жизнь убедит меня в обратном.
– Ты меня переоцениваешь, – прохрипел я высохшими связками. – Есть сушняк?
Кира подала мне стакан с водой.
– Привидится же такое, – пробормотал я, утолив жажду.
– Какое?
– Ай, – поморщился я. – Долго объяснять.
«Короче, Кира. Расклад такой. Под землей расположен отдельный мир со своими законами и особенными людьми. Может, слышала городские легенды о нём? Так вот, они частично правдивы. Мне, собственно, там сегодня и помогли, и припарка оттуда. Сначала я побывал в Пункте Промежуточной Помощи – это такое место, которое выручает находящихся в трудной ситуации подземцев. Там я встретил вроде бы знакомого мне человека, который представился, как Велор Дайконовский. Когда я спросил, встречались ли мы с ним, он ответил, что в этом мире – точно нет, а в другом – может быть. Я решил, что он ведёт речь про Верхний Мир и Подземелье. А ещё в момент спуска в Подземку я чуть не отключился, меня заглючило, и я увидел место, в котором я никогда не бывал, но в котором мне всё казалось смутно знакомым. И из нового видения я узнал, что это место зовётся Дайкон, и там живёт некий Велор, который перед какой-то Чисткой не покидает своего дома. Нет, Кира, это не бред. Нет, мне не пора завязывать с травой. Да, все так говорят. И что? Мне плевать, что я сойду с ума.»
Да, объяснять было совсем недолго, но мне не нравился диалог, который может случиться после того, как я закончу свой рассказ.
Я аккуратно приподнял своё плечо, чтобы осмотреть его. Кира уже залатала рану и наложила повязку. Я попробовал напрячь бицепс.
Уф, сука. Нет, рано ещё так забавляться.
Глава 27. Звонки близким и не очень
Кира взяла новую иглу в форме полумесяца с ещё несколькими сантиметрами хирургической нити и занялась рассечениями на лбу и брови.
Я тем временем вытащил раскладной телефон из кармана. Ужас, через что он со мной сегодня прошёл. В этом вся дохлая участь простых телефонов, которые используются для темных дел. Они видят и слышат многое, участвуют в жести, и стремительно заканчивают свою жизнь. Взрываются сверхновой, чтобы потом всё, что должно остаться тайным, исчезло вместе с ними в новообразовавшейся чёрной дыре. Мне кажется, что все эти заводы по производству одноразовых телефонов, знают, для чего они их изготавливают миллионами, а не тысячами. Корпорации и дешевые производители успокаивают себя и общественность рекламами в духе: «Идёшь в поход? Жаль терять свой Яблофон? Купи дешевый аппарат!» или «Ваш ребёнок похерил уже четыре сотовых? Жаль брать новый дорогой, но нужна связь? Наш одноразовый аппарат решит вашу проблему!».
Везде между строк скользят фразы: «Слышь, братан? На дело идёшь, и надо, чтобы мусора не отследили? Ну дык
