Более чем скромные успехи в воздушных боях поляки в какой-то мере компенсировали удачными атаками на привязные аэростаты наблюдения. При этом дважды отличился уже знакомый нам Стефан Павликовский. 18 мая он шесть раз обстреливал аэростат 25-го воздухоплавательного отряда, поднятый для корректировки артогня невдалеке от Приямино. И только после шестого захода водород в оболочке вспыхнул.
В гондоле аэростата находились воздухоплаватель Арвид Банкер и артиллерист-наблюдатель Гаврилов. Для Гаврилова это был первый полет в жизни. Когда баллон загорелся и стал падать, Банкер застегнул на своем растерявшемся напарнике лямки парашюта и буквально силой вытолкнул его из корзины. Парашют системы Жюкмеса раскрылся автоматически, и Гаврилов благополучно спустился на землю. Банкер выпрыгнул следом, но высоты для раскрытия купола уже не хватило. Самоотверженный воздухоплаватель погиб.
Следующим утром над Приямино поднялся в воздух резервный баллон, но и его через день расстрелял зажигательными пулями все тот же подпоручик Павликовский. После уничтожения второго аэростата 25-й воздухотряд прекратил свою деятельность, так как запасных оболочек больше не было. В конце мая его сменил на фронте 26-й воздухотряд. Когда он приступил к работе, красные, наученные горьким опытом, стали поднимать для защиты аэростатов истребители.
19-го мая советские войска форсировали Березину возле Борисова. Западный фронт перешел в наступление. В этот день самолеты эскадрильи Ширинкина совершили более 40 боевых вылетов, сбросив на противника 107 бомб различных калибров. Бомбардировке подвергся борисовский железнодорожный узел, аэродром в Жодино и польские артбатареи. Три самолета вернулись из-за неполадок с двигателями, летчик Рожин по неизвестной причине разбился на взлете, но остальные успешно выполнили задание.
Польский историк Кшиштоф Тарковский в книге Lotnictwo polskie w woine z Rosja soviecka пишет, что на перехват советских самолетов взлетели пилоты 19-й истребительной эскадры поручик Мрочковский и подхорунжий Туровский, но их воздушный бой закончился безрезультатно. Интересно, что никто из красных летчиков даже не заметил вражеских перехватчиков, во всяком случае, не отразил этого в своем докладе.
20-21 мая части Красной Армии, закрепившиеся на западном берегу Березины, создали непосредственную угрозу польскому аэродрому в Жодино. В этой связи 23 мая самолеты 14-й и 19-й эскадр были эвакуированы на тыловой аэродром Слепянка под Минском. Активность польской авиации на Западном фронте резко упала. Тем не менее, до конца мая состоялось еще несколько воздушных боев, в которых снова добились успеха советские летчики. 27-го мая истребитель подхорунжего Туровского получил серьезные повреждения от огня двух красных «Ньюпоров». Поляк совершил вынужденную посадку на своей территории, при этом его самолет был разбит, а сам он получил ранение.
На следующий день летчик Екатов вылетел на «Ньюпоре-24» с двумя 15-фунтовыми бомбами для бомбежки Борисова. Над целью его перехватили два «Спада». Искусно маневрируя, Екатов сумел зайти в хвост одному из противников и обстрелять его из синхронного «Викккерса». По докладу пилота, он успел заметить, как очереди трассирующих пуль прошли сквозь крылья вражеского биплана.
Видя такой оборот, поляки решили не рисковать и со снижением вышли из боя. Екатов же продолжил полет и успешно выполнил задание. Но лихие маневры не прошли для его самолета бесследно. По возвращении на аэродром было отмечено (цитата): «Ньюпор», осмотренный после боя, оказался весь разрегулированным, нервюры в крыльях расклеившимися, и полотно – отставшим от нервюр, и все гвоздики вылетели...» Окажись враги более решительны, этот бой наверняка бы закончился для красного летчика плачевно. Его аппарат в любой момент мог просто развалиться в воздухе.
29 мая вновь сошлись в воздушном поединке красвоенлет Александр Петров и подпоручик Стефан Павликовский. Петров сумел намертво «вцепиться в хвост» неприятелю и вогнать в него пулеметную очередь. На «Спаде» с красно-белыми квадратами был пробит радиатор, и поляку только за счет скорости удалось оторваться от преследования. Вскоре вода из системы охлаждения вытекла, мотор заклинило, и Павликовский, едва перетянув через линию фронта, совершил вынужденную посадку.
Кстати, в том бою красный летчик показал такое мастерство владения машиной, что поляки решили, будто оппонентом Павликовского был «красный ас» Сапожников. Подобного мнения придерживается, в частности, Томаш Говорек, автор книги Pierwsze samoloty mysliwskie lotnictwa polskiego. Но документы свидетельствуют, что единственным советским пилотом, дравшимся с противником 29 мая, был Александр Петров из 11-го истребительного отряда.
Всего в мае Славненская эскадрилья совершила 311 боевых вылетов, сбросив на противника 234 авиабомбы и более 100 кг агитационной литературы. За это же время летчиками эскадрильи сбито в воздушных боях два и серьезно повреждено не менее трех вражеских самолетов. Собственных боевых потерь не было. По различным причинам (в основном – из-за отказа техники) произошло 12 аварий и одна катастрофа. К концу месяца в эскадрилье числилось 18 боеспособных истребителей и семь разведчиков.
Еще одну воздушную победу одержал командир Салтановской эскадрильи Сапожников. Сводных данных по количеству боевых вылетов этой эскадрильи за май не сохранилось, но в общем можно считать, что салтановские пилоты воевали не менее активно, чем их коллеги из Славного.
В начале июня поляки на западном фронте предприняли контрудар, оттеснив советские войска на исходные позиции. Фронт вновь стабилизировался вдоль Березины и Днепра. Но совсем иная картина складывалась на юго-западном направлении. Здесь подтянутая с Северного Кавказа 1-я Конная армия Буденного при поддержке дивизии Якира и бригады Котовского 5 июня прорвала фронт южнее Киева. Разгромив передовые части противника, буденновцы вышли на оперативный простор. За два дня красные конники продвинулись почти на 100 километров, обходя столицу Украины с юго-запада. Под угрозой окружения полякам пришлось оставить Киев и начать спешный отход на запад.
Столь внезапный поворот событий заставил польских летчиков на Украине пережить то же самое, что выпало на долю советских авиаотрядов в апреле – торопливую хаотичную эвакуацию.
Американцы из 7-й истребительной эскадры, едва успев собрать вещички, улетели с аэродрома Белая Церковь буквально за несколько минут до того, как туда ворвались кавалеристы в буденновках. Перед тем они сожгли три новеньких, только что полученных из Италии истребителя «Ансальдо Баллила», у которых почему-то не запустились двигатели. На оставшихся машинах янки приземлились в Бердичеве, но и там их едва не настигли красные конники. В этот раз всё происходило еще более сумбурно и беспорядочно. Два неисправных «Баллилы» даже не успели сжечь и просто бросили (на одном из них в дальнейшем летал А.Д. Ширинкин). Истребители капитанов Купера и Кроуфорда столкнулись на взлете, а самим пилотам пришлось спасаться бегством. К концу июня эскадра, растерявшая большинство своих аппаратов, кое-как добралась до Львова.
Не многим лучше обстояли дела и в других польских эскадрах, вынужденных не столько воевать, сколько убегать от сабель буденновцев, постоянно меняя аэродромы и теряя при этом людей и технику. Так, 17-я разведэскадра 10 июня располагала тремя боеготовыми «Бреге-14». Два из них были разбиты при эвакуации, а последний совершил до конца месяца девять вылетов на разведку, но затем и он потерпел аварию. Эскадру без самолетов в начале июля отправили в тыл.
5-го июня красвоенлет Прохоров из 21-го разведотряда Юго-западного фронта атаковал в районе Остер «Бреге-14», принадлежавший Управлению 5-го дивизиона[32]. Прохоров выпустил по врагу 70 пуль, затем у него отказал пулемет. «Поляк» ушел на свою территорию, о чем красный летчик и доложил по возвращении. Он не знал, что одна из пуль ранила летнаба вражеской машины поручика Дашевского. А пилотировал «Бреге» сам командир дивизона майор Коссовский. На следующий день другой самолет из той же эскадры бомбил советскую переправу у Окунинова. Пулеметным огнем с земли летчик сержант Дабровский был тяжело ранен. Летнаб поручик Рудницкий взял управление на себя и привел машину на аэродром Пост-Волынский, но приземлиться не смог. При заходе на посадку «Бреге» сорвался в штопор и врезался в землю, похоронив экипаж под обломками.
В подготовке и осуществлении буденновского прорыва большую роль сыграла авиация Первой конной. За несколько дней, предшествовавших наступлению, красные летчики совершили 16 полетов на разведку, выяснив расположение фронтовых и резервных дивизий противника. Это позволило нанести удар по наименее защищенному участку, а в дальнейшем – громить врага по частям.
Когда кавалерия ушла в прорыв, перед буденновскими летчиками встала постоянная проблема Гражданской войны – неизбежное отставание аэродромных служб от стремительно продвигавшихся вперед наземных войск. Проблема как всегда усугублялась разрушением мостов и железных дорог отступающим противником. Чтобы в какой-то мере исправить положение, решили выделить из общего состава авиасил так называемый «передовой эшелон», включив в него несколько самых надежных и боеспособных самолетов. «Эшелон» должен был перебазироваться вслед за кавалерией по воздуху, используя в качестве аэродромов любые подходящие площадки. Для перевозки необходимого минимума горючего, боеприпасов и запчастей, «эшелону» придали девять грузовиков и несколько конных повозок.
