Чтобы ослабить натиск противника на Перекоп, Врангель приказал высадить два небольших десантных отряда в тылу у красных, к востоку и западу от перешейка. Отвлекающий маневр удался, а восточный отряд смог даже закрепиться на Чонгарском полуострове. Этому способствовало прямое попадание бомбы с «Де Хэвилленда» в эшелон со снарядами, стоявший на станции Ново-Алексеевка к северу от Чонгара. В результате чонгарская группировка красных осталась без боеприпасов, а железнодорожные пути были разрушены настолько, что по ним не смогли пройти в район боев советские бронепоезда. К 20 апреля стало ясно, что очередной штурм Перекопа провалился. Это укрепило боевой дух белой армии и дало ей столь необходимую передышку. А начавшееся вскоре польское наступление на Украине временно отвлекло внимание большевиков от Крыма.
В конце апреля и начале мая обе враждующие стороны не предпринимали каких-либо активных действий. Работа белой авиации в этот период ограничивалась ведением разведки и эпизодическими налетами на Херсон, Геническ, Мелитополь и Мариуполь. Во время одного из таких налетов были подожжены интендантские склады в Херсоне, которые горели два дня, повреждено несколько судов на Днепре и уничтожен артсклад на станции Ново-Алексеевка.
Зная о существовании красного аэродрома в Сокологорном, белые долго не предпринимали попыток уничтожить вражеские аэропланы на земле. Они полагали, что риск обстрела зенитками или воздушного боя в тылу противника слишком велик. В этом случае любая поврежденная или неисправная машина досталась бы неприятелю, а у Ткачева и так буквально каждый аппарат был на счету. Только в середине мая четверка «Де Хэвиллендов» совершила налет на Сокологорную, не давший, впрочем, никаких результатов. Опасаясь зенитного огня, белые бомбили с большой высоты, и все бомбы упали мимо. На обратном пути хвостовую машину, отставшую от группы, дважды безуспешно атаковал краснозвездный «Ньюпор». В конце концов «Де Хэвилленд», набрав скорость, оторвался от преследователя. Больше Сокологорную не беспокоили, тем более что красные летчики и так почти ничем себя не проявляли. Лишь изредка над передовыми частями врангелевцев появлялись отдельные машины и сбрасывали куда попало по 2 – 3 мелкие бомбы.
Как и на других фронтах Гражданской войны, постоянной задачей белогвардейских пилотов являлась борьба с советскими привязными аэростатами. И как всегда эта задача усложнялась отсутствием спецсредств (ракет Ле-Приера, разрывных и зажигательных пуль). Приходилось «работать» обычными пулями и осколочными бомбами. Иногда это приносило плоды.
На перекопском фронте действовали 8-й и 9-й воздухоплавательные отряды красных. 17-го апреля самолет из 5-го врангелевского авиаотряда совершил налет на стоянку 9-го воздухотряда в районе Григорьевки. Бомба, сброшенная с «Де Хэвилленда», взорвалась рядом с висящим на небольшой высоте аэростатом. Водород не загорелся, но вся оболочка была иссечена осколками (в ней насчитали около 200 пробоин), и воздушный шар пришлось списать.
2-го мая осколком бомбы, сброшенной с другого «Де Хэвилленда» (пилот подпоручик Качан, летнаб подпоручик Андропов), был перебит трос аэростата 8-го воздухотряда, поднятого красными у станции Рыково. В гондоле находились комиссар отряда Иванов и моряк-краснофлотец Калацкий. Увидев, что неуправляемый баллон ветром уносит к белым, они выпрыгнули с парашютами. Калацкий приземлился благополучно, а Иванов погиб. Его парашют разорвался, зацепившись за свисающий обрывок троса. Аэростат без экипажа приземлился на врангелевской территории.
18-го, 19-го и 21 мая самолет из 1-го врангелевского авиаотряда, управляемый капитаном Бордовским, трижды пытались атаковать очередной баллон 9-го воздухотряда. Летнаб машины Бордовского поручик Кудинов сбросил в общем счете 50 бомб и выпустил более 300 пулеметных патронов. Однако лишь в третьем налете экипажу удалось добиться успеха, серьезно повредив оболочку аэростата. По донесению командира отряда, в нее попало 40 пуль, но все пробоины удалось заклеить, и аэростат вернулся в строй.
Во время налетов «Де Хэвилленд» Бордовского и Кудинова подвергался интенсивным обстрелам из зенитных орудий и пулеметов.
Добить столь «живучий» баллон удалось только 1 июня. В тот день Кудинов с Бордовским сбросили на бивак 9-го воздухотряда еще пять бомб, а затем обстреляли воздушный шар из синхронного и турельного пулеметов, выпустив почти весь боекомплект – 400 патронов. Одна из бомб упала всего в двух саженях (менее пяти метров) от лебедки аэростата. В результате оболочка, получившая 49 пулевых и осколочных пробоин, была признана непригодной к восстановлению. 7-го июня 9-й отряд отвели в тыл.
К концу мая в крымской авиации стала ощущаться нехватка бензина. Чтобы сберечь горючее для намеченного на июнь наступления, Ткачев распорядился временно ограничить боевую работу до минимума (одна разведка в день одним самолетом).
Тем временем красные продолжали наращивать численность своей авиации на Южном фронте. В мае туда прибыл 2-й истребительный дивизион под командованием И.К. Спатареля в составе 5-го и 6-го отрядов. В этих отрядах насчитывалось 10 боеспособных машин, в основном «Ньюпоров» и «Спадов». Вскоре к дивизиону присоединили 16-й и 49-й разведывательные отряды. Новое формирование получило название «Авиагруппа перекопского направления». Его разместили на импровизированном полевом аэродроме в заповеднике Аскания-Нова, бывшем имении барона Фальц-Фейна.
Авиагруппа приступила к работе 20 мая. С этого дня истребители Спатареля начали летать на перехват белогвардейских самолетов, но из-за плохого состояния матчасти такие попытки постоянно заканчивались ничем. В качестве примера можно привести бой, состоявшийся 4 июня между «Де Хэвиллендом» и двумя «Ньюпорами-23» красвоенлетов Гуляева и Васильченко. Советские истребители напали на «беляка» сзади, но после первой же атаки у Гуляева отказал пулемет, а у Васильченко сорвало полотняную обшивку с верхней плоскости. «Де Хэвилленд», получивший пять пробоин, благополучно вернулся на свой аэродром, а Васильченко пришлось идти на вынужденную посадку.
5-го июня летчик Иншаков из 48-го отряда пытался атаковать еще один «Де Хэвилленд», но этому снова помешала поломка пулемета. Если бы красный летчик знал, кого именно ему едва не удалось сбить! Только сейчас стало известно, что в задней кабине разведчика сидел сам генерал-лейтенант Кутепов – командир 1-го армейского корпуса, проводивший рекогносцировку перед боем.
В конце мая – начале июня красные летчики регулярно совершали полеты на разведку. От них советское командование получало данные о том, что врангелевцы подтягивают войска к перешейку, готовясь перейти в наступление. Но руководство 13-й армии спокойно относилось к этим известиям. Оно считало, что сил и средств для надежного закупоривания «крымской бутылки» более чем достаточно. Мало того, красные сами готовились к очередному штурму Перекопа.
Врангель опередил их, нанеся удар на рассвете 7 июня. Атаку наземных войск поддержала практически вся белая авиация. У Перекопа было сосредоточено 25 самолетов из 30. Непосредственно над перешейком работали 1-й добровольческий авиаотряд имени генерала Алексеева, 3-й, 4-й и 5-й отряды. 8-й отряд действовал на Чонгарском направлении. Разведчики непрерывно кружили над линией фронта, выявляя скопления неприятеля и очаги обороны советских войск. По ним немедленно наносились бомбо-штурмовые удары группами от трех до шести машин.
Звено, возглавляемое Ткачевым, разбомбило поселок Чаплинку, где размещался штаб 13-й армии. И.К. Спатарель в своей книге «Против черного барона» писал, что советская авиация также проявила большую активность в этот день. Ткачев отметил в своем приказе: «'летчики красных принимали все меры для противодействия работе наших самолетов, вплоть до преследования тремя-четырьмя самолетами, но безуспешно». В реальности же произошло лишь две-три безрезультатные стычки между красными и белыми аэропланами.
Красные оказали упорное сопротивление, наземная битва несколько раз переходила в рукопашную, обе стороны несли большие потери. Даже введение в бой бронетехники не сразу склонило чашу весов в пользу белогвардейцев. Советские артбатареи расстреливали атакующие танки и броневики прямой наводкой. К вечеру большевики отступили, однако ночью к ним подошли подкрепления, и на следующее утро сражение разгорелось с новой силой.
8-го июня был отмечен уникальный эпизод, когда большевики использовали в качестве летающей огневой точки... аэростат, буксируемый автолебедкой. Двое стрелков, сидевших в гондоле, обстреливали из ручных пулеметов наступающие цепи белогвардейцев. Все это закончилось метким шрапнельным выстрелом врангелевской зенитки, разорвавшим баллон в клочья.
Яростные атаки и контратаки продолжались еще несколько дней. Красные и белые дрались насмерть. Только 12 июня наступил перелом. Измотанные и обескровленные советские дивизии начали отходить на северо-запад, за Днепр и на северо-восток, к Александровску (Запорожье). Но организовать стремительное преследование, как это бывало раньше, белые уже не смогли. Потери были слишком тяжелы. В некоторых полках выбыло до половины личного состава. Кроме того, сильно ощущался недостаток конницы, ведь белая армия, эвакуируясь в марте из Новороссийска, оставила там почти всех своих лошадей.
