помощниками. Я вхожу в магазин. Повсюду рассыпана кукурузная мука, валяются пустые коробки. Лкетинга прибирается, а я отправляюсь к отцу Джулиано. Он потрясен, хотя уже слышал что-то неопределенное по радио. Он быстро садится в свой Land Cruiser и с ревом уносится прочь.
Я иду домой. После пережитого мне невыносима магазинная суета. Мать хочет знать, почему грузовик прибыл раньше нас; я в общих чертах описываю происшедшее. Напившись чаю, ложусь. Мысли то и дело возвращаются к несчастному случаю. Я решаю больше не пользоваться этой дорогой. В моем состоянии это просто опасно. Около десяти вечера возвращается Лкетинга с двумя воинами. Они варят кукурузную кашу и обсуждают сегодняшнее происшествие. В какой-то момент я засыпаю.
Утром в магазин приходят первые покупатели. Я прибыла пораньше, чтобы посмотреть на нового сотрудника, который заменит Анну. Муж знакомит меня с этим парнем. На первый взгляд он нам не подходит, потому что не только ужасно выглядит, но и кажется стеснительным и ленивым. Однако я стараюсь себя переубедить, потому что больше не выдержу такого плотного графика. Я не хочу потерять своего ребенка. Парень работает вдвое медленнее Анны, и все просят вернуть ее.
Кроме того, мне хочется выяснить у Лкетинги, почему тогда в Маралале я недосчиталась денег. Мне сразу стало ясно, что запасы на складе вряд ли смогут компенсировать разницу. Он достает тетрадь и гордо показывает список должников. Я знаю лишь некоторых. Я злюсь, потому что перед открытием магазина предупреждала: «Никаких кредитов!»
Парень возражает, что знает этих людей и что это точно не проблема. И тем не менее я не согласна со всем этим. Он слушает мои доводы со скучающим и почти пренебрежительным видом, что бесит меня еще сильнее. Наконец муж говорит, что это магазин самбуру, а он пусть отправляется к своим. И вот я снова злая жадная mzungu. Но что делать – надо бороться за выживание. Моих денег в Швейцарии хватит, может быть, еще на пару лет. А потом? Как мы будем жить? Я становлюсь все более эмоциональной, и Лкетинга предпочитает ретироваться. Посетители магазина наблюдают за тем, как женщина на повышенных тонах указывает мужчинам, что надо делать.
Весь день уходит на бесконечные препирательства с должниками. Некоторые попросту не желают говорить со мной и ждут, когда явится муж. С парнем, пришедшим на место Анны, работать очень некомфортно. Я даже в туалет стала ходить с опасениями, что меня обманывают за моей спиной. Поскольку Лкетинга появляется только вечером, в первый день мне приходится работать больше, чем позволительно в моем положении. Ноги гудят. Снова я с утра ничего не ем. Дома ни воды, ни дров. Я с тоской вспоминаю трехразовое питание в больнице.
Между тем ноги устают все сильнее. Я должна что-то предпринять. Утреннего чая и ужина недостаточно для поддержания сил. Мать соглашается, что мне нужно больше есть, иначе ребенок не будет здоров. Мы с Лкетингой решаем перебраться жить в магазин. К сожалению, придется расстаться с нашей прекрасной хижиной, но она достанется матери, которая очень этому рада.
Со следующим грузовиком нам привезут кровать, стол и стулья, чтобы мы могли переехать. Мысль о кровати очень радует – от спанья на голой земле ноет спина. Больше года это меня не беспокоило.
За пару дней вечно голубое небо затягивает тучами. Люди ждут дождя. Земля полностью высохла. Она затвердела и покрылась трещинами. Снова и снова до нас доходят рассказы о львах, нападающих на стада средь бела дня. Дети, охраняющие стада, в ужасе бегут домой за помощью. Теперь Лкетинга целыми днями пасет наше стадо, и магазин целиком сваливается на мои плечи.
Большой дождь
На пятый день падают первые капли дождя. Сегодня воскресенье, у нас выходной. В спешке обкладываем наше жилище листами пластика, что не так-то просто из-за сильного ветра. Сквозь пыльную мглу вижу, как мать сражается за свою хижину.
Скоро дождь льет как из ведра. Я никогда не видела столько воды – словно небесные реки обрушились на землю. За короткое время земля обильно насыщается влагой. В щели хижины рвется мокрый холодный воздух. Искры из очага летят во все стороны, и мы вынуждены потушить огонь. Я кутаюсь во все подряд, чтобы согреться. Через час в хижину начинает проникать вода, невзирая на пластик. Воображаю, что творится у матери с Сагуной!
Вода неуклонно подбирается от входа к нашему спальному месту. С помощью чашки я перекапываю землю, чтобы вода не поднималась дальше. Ветер рвет пластиковые листы, и я жду, что они вот-вот улетят. Снаружи такой шум, что кажется, будто мы плывем по бурной реке. Вода обступает хижину со всех сторон. Я пытаюсь спасти вещи, запихиваю одеяла в дорожную сумку, чтобы сохранить их сухими.
Часа через два ливень внезапно прекращается. Мы выползаем наружу, и я не узнаю окрестности. Некоторые хижины разрушены дождем, козы носятся в смятении. Мать, промокшая до нитки, стоит перед своим затопленным жилищем. Рядом плачет и дрожит Сагуна. Я веду ее к нам, надеваю ей сухой свитер. По крайней мере согреется. Люди выходят из жилищ. Множество ручьев стремится вниз, к реке. В эту минуту раздается грохот. Я в ужасе смотрю на Лкетингу и спрашиваю, что это было. Закутавшись в свое красное одеяло, он смеется и говорит, что это сель сошел в реку. Рев стоит, как от водопада.
Лкетинга хочет прогуляться со мной к большой реке, но мать против. Это слишком опасно, заявляет она. В итоге мы решаем отправиться в другую сторону, где недавно застрял в песке наш грузовик. Сейчас ширина реки около двадцати пяти метров. Она стала больше раза в три. Лкетинга с головой закутан в шерстяное одеяло, а я впервые в этих краях надела джинсы, свитер и куртку. Те немногие, кого мы встречаем по пути, в шоке – они никогда не видели женщину в штанах. Мне в них, кстати, не очень-то удобно – молния расходится из-за выросшего живота.
Шум нарастает, и скоро мы уже едва можем слышать друг друга. И тут передо мной открывается бушующая река. Я не могу поверить своим глазам. Бурый поток сметает все, выворачивая кусты и камни. Мощь природы лишает меня дара речи. И тут вдруг мне кажется, что я слышу крик. Я спрашиваю Лкетингу, слышал ли он что-нибудь. Он отрицательно мотает головой. Прислушавшись, различаю тот же звук. Явно кто-то кричит. Теперь Лкетинга подтверждает, что тоже слышал крик. Откуда он доносится? Мы бежим по высокому берегу, стараясь не поскользнуться.
Через несколько метров видим нечто ужасное. На середине реки двое детей уцепились за камни; видны только их головы
