Что-то помешало Эшу протянуть ему руку — тот тоже не протягивал руки, и исследователь заметил, что доктор внимательно его рассматривает.
— Как дела преподобного Локвуда? — спросил Эш, озадаченный явной холодностью в манерах врача.
— Ему нужен отдых, — коротко ответил Степли. — Я объяснил Грейс, что ее отцу надо хотя бы одну ночь провести в больнице под наблюдением.
— Отец и слышать об этом не хочет, — быстро пояснила Грейс. — Он утверждает, что должен быть рядом с деревней.
Это тут же вызвало у Эша любопытство:
— Почему он так считает?
— Бедняга страдает от страшного переутомления, — вмешался доктор. — В данный момент его мысли бессвязны, но боюсь, что у него какие-то навязчивые идеи. К несчастью, здоровье Эдмунда постоянно ухудшалось после смерти его жены, и, честно говоря, я удивлен, что он не свалился гораздо раньше.
— У него был нервный срыв?
— Этого я не говорил — Ответ прозвучал резко, почти как выговор. — У Эдмунда психологическое и физическое переутомление, не более.
— В церкви он упал в обморок, Дэвид, — тихо проговорила Грейс. Она подошла к маленькому старому дубовому столику и, не видя, смотрела на обтянутую исцарапанной кожей поверхность, заваленную бумагами и книгами. Руки она сложила ниже груди и чуть ссутулила плечи. — Отец сказал нам, что он просматривал церковные записи, когда вдруг закружилась голова И он упал.
— Но он не потерял сознания: мы слышали стоны.
— Очевидно, вы нашли его, когда он приходил в себя, — сказал доктор. — В таком полубессознательном состоянии Эдмунд потерял ориентацию и, вероятно, очень испугался. — Степли обратился к Грейс: — Я дал ему успокоительное, так что, пожалуйста, не беспокойте его несколько часов. Я зайду позже, посмотреть, как он, но если будет ухудшение — в чем я, впрочем, сомневаюсь, — немедленно вызывайте меня.
Грейс улыбнулась врачу обеспокоенной, но благодарной улыбкой.
Тот уже стоял у открытой двери, держа в одной руке свой черный портфель, а другую засунув в карман пиджака. На лбу у него выступил пот, и Эшу подумалось, только ли это от духоты в воздухе, вытягивающей из человека все силы. Глаза за линзами очков перебегали с Эша на Грейс, словно доктор сомневался, выполнят ли эти двое его предписания.
— Пожалуйста, обеспечьте преподобному полный покой, — повторил он, выходя из комнаты.
Грейс поспешила за ним, и Эш услышал их приглушенные голоса в прихожей. В ожидании Грейс он из любопытства стал рассматривать ряды книг вдоль стен — многие были старинными, в кожаных переплетах, и полки прогнулись под их весом. Поскольку комната располагалась на темной стороне дома, солнечный свет не имел здесь власти, и в затхлой атмосфере полумрака сильно ощущался запах пыли и старой кожи. Взгляд снова вернулся к картине с изображением Локвуд-Холла, и Эш вспомнил, что привлекло его внимание, перед тем как вошли Грейс с доктором. Подойдя поближе, он услышал, как входная дверь закрылась и в прихожей послышались шаги Грейс.
Когда она вошла, Эш повернулся к ней, но, прежде чем успел что-то сказать, она бросилась к нему и уткнулась лицом в его грудь. Он почувствовал, как слезы промочили рубашку, и на мгновение оторвал руки от ее спины, не зная что делать, но потом крепче прижал девушку к себе.
— Я так испугалась, — глухо сказала Грейс, не отнимая головы от его груди.
— С ним все будет в порядке, — успокоил ее Эш. — Вы же слышали доктора — ваш отец просто переутомился. Ему нужно отдохнуть, вот и все. Может быть, на время увезти его отсюда?
Она прижалась к нему и взглянула в лицо:
— Увезти из Слита? Вы слышали, что я сказала. Он ни за что не уедет, коль скоро сюда пришла беда.
— Он ничего не может поделать с этим.
— Он должен помочь людям. Он их духовный поводырь.
— Местным жителям? Большинство из них не знают о призраках.
— Неужели вы так слепы, Дэвид? Вы не смотрели в их лица, не видели страх в их глазах? Они знают, что в Слит пришло что-то страшное.
Ему припомнились слова маленького ирландца: здесь витает зло. Фелан был прав, и Грейс тоже. Зло — или предчувствие зла — проникло повсюду и касалось всех, кто жил в Слите или рядом. Эшу не было нужды смотреть в их лица, слушать их рассказы, а вероятно, в Слите было немало и тех, кто предпочитал утаивать свои видения — из страха или в замешательстве, — и чтобы убедиться в этом, не было нужды проводить проверки с камерами и термометрами. Он ощущал таящееся здесь зло так же отчетливо, как и Грейс сейчас в своих объятиях.
— Я верю, Грейс. Что-то происходит здесь, что-то такое, чего я не понимаю, но инстинкт говорит мне, что нужно держаться отсюда как можно дальше.
Эш почувствовал, как она напряглась.
— Вы уезжаете?..
— Если вы уедете тоже.
— Вы знаете, что я не могу.
— От этого нет защиты.
— Почему вы так говорите? Из-за того, что случилось с вами в Эдбруке?
Он замолчал., но Грейс настаивала:
— Это осталось в прошлом, Дэвид. Кроме того, тогда вас тяготило чувство вины, и от этого вы были так уязвимы.
Он отстранился от нее, чтобы можно было ее видеть.
— Откуда вы знаете?
— Вы сами сказали мне тогда вечером. В ресторане.
— Нет. Нет, не говорил. Я ничего не упоминал о…
— О Джульетте? Это еще одно, что я чувствую в вас, нечто относящееся к сновидению. Вина, связанная с гибелью сестры, и она по-прежнему тяготит вас, да? Пожалуйста, помогите мне понять почему!
— Сейчас это не важно. Сейчас хватает других забот.
— Вы остаетесь?
— Я не говорил, что уезжаю.
Она вновь прижалась к нему и положила голову ему на грудь.
Его рука гладила ее волосы, пальцы ласкали шею.
— Однако меня тревожит еще кое-что, — сказал Эш. — Мне нужно узнать, зачем ваш отец пытался уничтожить церковные записи.
И снова она напряглась:
— Я не думаю…
— Вы видели их, — перебил он. — Бумаги были порваны, книги разодраны на части.
Грейс чуть заметно покачала головой:
— Он мог не знать что делает. Доктор Степли говорит, что у отца могло быть помрачение; возможно, так оно и было.
— Сомневаюсь. Думаю, он боялся, что мы можем что-то обнаружить в записях.
— Чепуха. Что в них скрывать?
— Вот это нам и надо выяснить.
Она обняла его крепче и сказала:
— Я рада, что вы приехали помочь нам, Дэвид.
Эш взял ее за подбородок и приподнял его. Большими пальцами он вытер слезы из уголков ее глаз, а потом нагнулся к ее губам. Движение было нерешительным, неуверенным, словно Эш боялся отказа, но Грейс подалась ему навстречу. Ее руки скользнули вокруг его шеи и притянули к себе, так что их губы встретились.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
