– Я прошу тебя, – не слушала та, продолжая ловить ее за руки, – дай показания, что ты стояла на своем балконе и видела, как он ОДИН сталкивал ее за перила!
Катя отскочила к порогу комнаты, ей показалось, что обезумевшая соседка вот-вот кинется на нее. Лариса сделала шаг и, остановившись, ударила себя в грудь сжатым кулаком, словно пытаясь добавить своим словам убедительности:
– Говорю тебе, никто ее не убивал! Мы же не знали, что она жива! Подумай сама, неужели нам теперь в тюрьму идти?!
– Отстань и не проси! – Катя продолжала пятиться к выходу. – Чтобы я вас покрывала?!
– Лешке все равно тюрьмы не миновать, он живыми людьми торгует! – горячо убеждала ее девушка. – Что его жалеть, гада? Он и Вику запродал, если бы не случай, она бы сейчас жила в борделе! Пойми, то, что с ней случилось, только к лучшему!
– И ты это говоришь?!
– И еще сто раз повторю! – Лариса буквально прижала ее к стенке. Отступать дальше было некуда. Катя чувствовала на лице ее кислое горячее дыхание. – Неужели ты не понимаешь, она давно себя приговорила! А мать ее не убивала, просто врезала, как уже тыщу раз было!
– Значит, Леша сталкивал ее за перила… а вы где были? – сощурилась Катя, пытаясь отвернуться, чтобы не дышать Ларисиным дыханием. – Следователь захочет это узнать!
– Ты нас не видела! – округлив глаза, заговорщицки зашептала та. – Мы на балкон не выходили! Я дам показания, что была в это время на кухне, приводила маму в чувство!
– А я почему столько дней молчала, если у меня на глазах убили твою сестру? – Катя никак не могла поверить, что Лариса воспринимает ее расспросы как знак согласия участвовать в сговоре. Она ждала, когда до той дойдет вся дикость этой затеи, но Лариса, по всей видимости, принимала ее слова за чистую монету.
– Ты боялась… Лежала в больнице… Уехала в командировку! Придумай что-нибудь! – выпалила девушка.
Катя решительным жестом отодвинула ее в сторону и прошла к входной двери. Остановившись и глядя на хозяйку уничтожающим взглядом, она отчетливо по слогам произнесла:
– Никогда, слышишь? Сядете все трое!
Хлопанье двери слилось с отчаянным возгласом Ларисы. Опасаясь продолжения этого безумного разговора или прямой агрессии, Катя бросилась к лифту и, нажав на кнопку, убедилась, что тот снова сломался. Она устремилась вниз по лестнице, прыгая через одну ступеньку и твердя про себя: «Кошмар, поверить невозможно! Они вышвырнули ее, как падаль, как сломанную куклу! Мать, сестра и любовник! Трое самых близких людей! Никто не пожалел, никто!»
Она так мчалась, что едва не сбила с ног взбирающегося по лестнице парня. Еле разминувшись с ним и больно проехавшись плечом по стене, Катя полетела дальше, но ее тут же окликнули сверху. Остановившись, она задрала голову и увидела Антона.
– Ты что, туда ходила? – поинтересовался парень, свесившись через перила.
Отмахнувшись от пустого вопроса, Катя собралась было бежать, но Антон предупредил ее:
– Там с похорон приехали, народ возле твоего подъезда стоит. Я тебе туда идти не советую.
– Почему это? – насторожилась девушка.
– А мать Глеба только о тебе весь день и говорит, – просветил ее Антон. – Даже на кладбище твердила, что должна обязательно с тобой увидеться.
– А ты там был? Ты что, близкий друг Глеба?
– Да нет, просто знал его еще в ту пору, когда он гулял с Викой, – признался тот. – Она-то на меня внимания не обращала, ей всегда нравились парни постарше.
– Так что же мне делать? – растерялась Катя. – Может, я как-нибудь незаметно проскочу?
– Это вряд ли, – парень спустился на несколько ступеней. – Соседи на тебя покажут. Лучше пересиди полчасика у Лариски. Я, кстати, иду ее на поминки звать.
– Нет, туда я не вернусь, – Катя невольно передернула плечами. – Лучше уж тут постою.
– Как хочешь! – Парень принялся быстро подниматься по лестнице. Катя проводила его недоуменным взглядом. Насколько ей помнилось, Антон и Лариса позавчера были готовы выцарапать друг другу глаза. Ей показалось, что парень заметно успокоился, как будто, похоронив бывшую невесту, зарыл в землю и память о ней.
«А я думала, хотя бы ему эта смерть небезразлична! Правда, Антону всего девятнадцать лет, молодость свое берет. Он забудет ее или начнет рассказывать о Вике своим новым подружкам… Дескать, вот, была у меня роковая любовь…» Подойдя к высоко прорезанному оконному проему, Катя встала на цыпочки, пытаясь если не увидеть, то хотя бы услышать, что творится во дворе. Напрасно – двойное немытое стекло почти не пропускало звуков наравне со светом. На седьмом этаже хлопнула дверь, послышался разговор на повышенных тонах, затем раздались шаги вниз по лестнице – сперва тихие, словно задумчивые, потом торопливые. На площадку, где стояла девушка, Антон соскочил одним прыжком. Вид у него был ошарашенный.
– Пригласил? – повернулась к нему Катя.
– Она меня послала… – растерянно выговорил Антон. – Ей теперь не до меня и не до Глеба. У нее…
– Да, я знаю!
– У нее мать умерла, – словно не веря своим собственным словам, закончил парень. И зачем-то уточнил: – Марья Юрьевна.
– Как? – отшатнулась Катя. – Я только что разговаривала с Ларисой, и она ничего не сказала…
– А Марья Юрьевна только что и умерла. Ей позвонили из больницы. Обширный инфаркт…
Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Наконец парень, тряхнув головой, спросил:
– Слушай, может, на этой семье лежит какое-то проклятие?
И Катя подумала, что у нее тоже создается такое впечатление.
Глава 16
Она осмелилась выйти из подъезда только спустя полчаса, решив, что за это время путь наконец освободится. Ей везло – ни во дворе, ни в собственном подъезде ее никто не остановил. Катя торопливо собрала распечатанные листы, затолкнула их в сумку вместе с ноутбуком и, в панике взглянув на часы, вызвала такси. Машина прибыла через десять минут, и все это время девушка чувствовала себя как на иголках. Она уже сильно опаздывала на встречу.
«Хотя и просто адаптация, но сейчас и это хлеб! Глупо его терять!» Катя уже предчувствовала, что в случае необходимости отменит свое вечернее свидание. «Как это уже сто раз было… Ничего удивительного, нельзя измениться за несколько дней!»
Отменять все же ничего не пришлось. Катя с небольшим опозданием приехала на встречу с главой кастингового отдела, где познакомилась и быстро разговорилась по душам с девушкой своего возраста, которая отнеслась к ней весьма доброжелательно.
– Вот, бери задание и пиши пробную серию, – та протянула Кате дискету. – Если пройдет, сразу перечислим деньги. И не забудь прислать на днях свой ИНН и номер страховки, я тебя оформлю честь по чести.
Катя заглянула и на заседание сценарной группы, которое как раз подходило к концу. Ее сразу поразило, как отличалась здешняя обстановка от той, к которой она успела привыкнуть. К ней разом обернулись улыбающиеся оживленные лица, и Катя невольно ответила улыбкой. Она бегло познакомилась с будущими коллегами, поболтала на лестнице с подружкой и, распрощавшись с новыми знакомыми, поняла, что отлично успевает на встречу с Сеней.
Они встретились в центре, на Тверской, и Сеня тут же вручил девушке букет бледно-желтых хризантем. Катя терпеть не могла эти цветы, напоминающие ей о школьных годах, и сама была поражена тем, как они ее обрадовали. «Значит, точно влюбилась!» Сеня поцеловал ее, взял под руку и повел в сторону Елисеевского магазина.
– Купим к чаю здешних булочек-крендельков, мама их обожает! – пояснил он. – Сейчас приедет с работы усталая, жутко голодная, дома шаром покати, а тут мы! Увидишь, как она обрадуется!
– Надеюсь, обрадуется… – пробормотала Катя. – Давай купим побольше? У меня тоже деньги есть!
– Испугалась? – засмеялся парень, крепче прижимая к боку ее локоть. – Ладно, давай потратим все, что имеем!
Они и потратили все, в результате набив покупками два больших пакета. Катя уже поняла, что продуктами ее новый парень запасается невероятно основательно. Правда, ей, всегда тратившей трудовые деньги с осторожностью, показалось безрассудством делать закупки в таком дорогом магазине, но она воздержалась от замечаний.
Катя думала, что они спустятся в метро, но Сеня направился в глубину переулка, одним концом выходящего на Тверскую. Девушка удивленно следовала за ним, пока они не свернули в огромный проходной двор, уже неподалеку от Петровки. Подойдя к одному из подъездов, Сеня достал ключи, и Катя с боязливым уважением произнесла:
– Ты здесь живешь?
– Нет, родители, – усмехнулся тот, пропуская ее в подъезд. – А я так… Иногда приползаю зализать раны.
Подъезд старого сталинского дома оказался неожиданно запущенным, в нем сильно пахло мышами и горячим паром из подвала. Они пешком поднялись на второй этаж, и Сеня отпер высокую двустворчатую дверь, по старинке обитую черным дерматином. Уже в прихожей Катя поняла, что ремонта в этой квартире не было по крайней мере последние двадцать лет. Она увидела советские бумажные обои, выгоревшие до такой степени, что они казались желтоватой оберточной бумагой, истертый до черноты паркет, запыленную громоздкую мебель, такую же допотопную, как и все остальное. Сеня утащил пакеты в кухню, вернувшись, бросил в угол свою куртку и помог Кате раздеться. Увидев, как та ошарашенно оглядывается, парень не сдержал улыбки:
