немного, она ждала, когда пробьют часы. С восьмым ударом Мэри поняла, что больше не выдержит, поднялась наверх за вторым отрезом, сотканным Бриджет О’Нил, и вышла.
Мэри шла по главной улице с решительным выражением, контрастировавшим с бунтующим желудком. Был базарный день, и в центре улицы разместились лотки со всевозможными товарами, так что она держалась ближе к домам, обходя цветочников и пекарей, лотки с сырами и молоком, прилавки с корзинами яиц и речной рыбой. Дойдя до обитой железом двери дома торговца шелком, она, не дав себе времени на раздумья, твердо постучала.
Сначала никакой реакции не последовало, но после второго стука послышались шаги.
Ей открыла молоденькая горничная с необычным шрамом у глаза.
– Мы закрыты еще час или больше, если вы за тканью, – сообщила она с мягким южным выговором.
– Нет, нет. Я пришла к Патрику Холландеру, это же его лавка, верно?
Девушка кивнула:
– Да, но, боюсь, его нет.
Мэри не могла поверить своим ушам. Она даже мысли не допускала, что может его не застать, и была уверена, что сможет все выяснить уже этим утром. С отчаянием она подумала о прекрасном матушкином ожерелье в руках алчного ростовщика.
– Он отбыл два дня назад, – добавила горничная.
– Но я приехала из Лондона… – Мэри уже была не в силах сдержать отчаяние. Сделав над собой усилие, она взяла себя в руки, пытаясь придать мыслям хотя бы подобие порядка. – Меня зовут Мэри-Луиза Стивенсон.
Горничная лишь непонимающе взглянула на нее:
– Он ожидал вас?
– Мы работаем вместе. По крайней мере, – кивнула она на принесенный с собой сверток, – меня так заверили. – Мэри говорила гораздо громче, чем собиралась, и горничная бросила взгляд на улицу за нее, где некоторые прохожие уже с любопытством посматривали в их сторону. – Он должен был получить посылку с моим первым узором из фиолетовых цветов.
В глазах горничной мелькнул испуг.
– Вам лучше зайти. Я спрошу госпожу, что можно сделать. – Она провела Мэри по лестнице в малую гостиную, где в камине ярко горел огонь.
– Вам придется немного подождать, миссис Холландер еще не вставала. Она несколько нездорова… – Горничная смущенно умолкла, и Мэри со всей ясностью ощутила неуместность своего визита. Деловые визиты в такой час были совершенно неприемлемы. Женщины ее положения, какую бы нужду они ни испытывали, не позволяют себе приходить без предупреждения.
– Возможно, я могла бы… – начала она, но было уже поздно, так как горничная вышла. Мэри аккуратно положила сверток на кушетку, сняла обертку и развернула шелк. Огляделась вокруг, заметив роскошные занавеси на окне и толстый турецкий ковер под ногами. Патрик Холландер был определенно человеком состоятельным. И от того, что, живя с такими удобствами, он посмел так бессердечно нарушить свои обязательства по отношению к ней, прежний гнев вновь вспыхнул в душе, утверждая ее в своем намерении.
Когда в комнату вошла миссис Холландер, Мэри увидела, что она ждет ребенка: расшитый корсаж не мог скрыть увеличившегося живота.
– Прошу прощения за столь ранний визит, – начала она, поднимаясь на ноги.
– Не стоит, мне было крайне любопытно познакомиться с создателем такого чарующего шелка, – ответила Кэролайн, опускаясь на кушетку и приглашая Мэри сделать то же самое. – Как я поняла из слов горничной, узор с белладонной ваш?
Мэри кивнула.
– Рада слышать, что вы его получили, так как от мистера Холландера не было никаких вестей по поводу оплаты моей работы и труда ткача. Я также привезла второй отрез, вытканный по его поручению.
– Да, я вижу. – Кэролайн потянулась к шелку, ее изящные ручки погладили блестящую поверхность. – И желаю оставить себе и его тоже. Джеримая, наш служащий, оплатит вашу работу, я ему передам.
Мэри позволила себе чуть улыбнуться, и сведенные от напряжения плечи немного расслабились. Возможно, теперь, когда ей дала слово миссис Холландер, к ней отнесутся справедливо.
– Весьма рада это слышать. Однако за первый отрез шелка я платы не получила, и этот вопрос не решен. – Мэри не нравилось говорить о деньгах с дамой такого происхождения, как миссис Холландер, особенно в ее деликатном положении, но она не отступилась, несмотря на чувствительный для обеих вопрос, так как о возвращении в Спиталфилдс с пустыми руками и помыслить было невозможно.
– Боюсь, в этом я посодействовать не могу, – ответила хозяйка дома. – Так как о ваших договоренностях с моим супругом мне неизвестно. Вам придется дождаться его возвращения. Он отправился в Девицес, как я полагаю, за казимиром и драгетом. Возможно, вы зайдете завтра? – прикрыв рот нежной ручкой, она подавила зевок, и Мэри стало ясно, что ее присутствие становилось нежелательным. Ей не оставалось ничего другого, как взять плату за шелк, который она привезла сейчас, и дожидаться мистера Холландера.
Мэри вышла из особняка с банковым билетом и горстью гиней в кармане в уплату за шелк. И хотя она старалась договориться о наилучших условиях как можно тактичнее и не настаивать, ей заплатили справедливую сумму, и Мэри была довольна. Эти деньги помогут выкупить ожерелье и оплатить еще несколько дней в гостинице, так как она была решительно настроена поговорить с Патриком Холландером. Проделав такой путь до Оксли, она не собиралась уезжать, лишь частично добившись цели. Мэри хотела лично увидеть его, выяснить, почему он нарушил их договоренности.
Когда Роуэн вновь зашла в малую гостиную, ее взгляд тут же привлекла распростертая на кушетке ткань. Бледный шелк мягко поблескивал, будто вобрав в себя весь свет в комнате, притягивая взгляд своей неотразимой красотой. Этот узор уже не вызывал тех дурных предчувствий, как первый; вовсе наоборот, изысканный узор из полевых цветов наполнял сердце радостью.
– Исключительная красота, не правда ли? – произнесла Кэролайн. – Она очень талантливая женщина.
Роуэн кивнула, соглашаясь.
Оказавшись на улице, Мэри отнюдь не собиралась немедленно возвращаться на постоялый двор; было еще довольно рано, и она решила осмотреть окрестности, неторопливо направившись по главной улице и дальше из города, где камни мостовой уступали место грунтовой тропе. Вдоль нее в опасной близости несла свои воды стремительная река, предостерегая ни о чем не подозревающих путешественников. Вскоре Мэри увидела мельницу, чьи широкие лопасти приводил в движение бурный поток. Грохот механизма и воды оглушал, но Мэри как завороженная смотрела на стремнину.
Через какое-то время она повернулась, чтобы вернуться в город, и так и замерла, увидев прямо за собой девушку.
– Ой! – воскликнула она, уверенная, что была здесь одна. – Ты из дома торговца. Ты специально пошла за мной?
Горничная ничего не ответила.
– Это не может быть простым совпадением, что мы так столкнулись.
Роуэн сделала книксен:
– Прошу
