И она ушла.
Шеридан взглянул на Деленн.
— Что я мог сказать ей? — проговорил он. — Я не знаю, какая опасность подстерегает Маркуса, но нам действительно нужна та информация, которую он может достать.
— Информация для нас ценнее его жизни?
— Может быть. Мне бы хотелось знать правильный ответ, но жизнь — сложная штука.
— Да, по-видимому, это так.
Она неспешно достала Трилюминарий.
— Ты готова?
— Да.
Она поместила Трилюминарий в верхнюю часть машины.
— Я буду здесь, — сказал он. — Можешь на меня положиться.
Она улыбнулась.
— Спасибо.
* * *
Увидеть на Минбаре центаврианина можно, только если вам крупно повезет. Но для того, чтобы увидеть центаврианина на вечере минбарской поэзии, требуется просто невероятная удача.
Вир Котто был исключением среди центавриан.
Учитывая то, что официально он занимал должность атташе посла Рифы, работал главой дипломатического представительства, делал всегда самую тяжелую и неприятную работу и каждый раз оказывался козлом отпущения, сейчас Вир должен был быть по горло занят подготовкой к их совместной предстоящей поездке на Проксиму-3. Но неофициальные, хранимые в глубокой тайне, обязанности Вира, касавшиеся заклятого врага Рифы — Лондо Моллари, требовали от него заняться сперва кое-какими другими делами.
Поэма как раз закончилась, и была встречена одобрительной реакцией слушателей. На первых порах ти-ла — традиционная минбарская поэзия — ставила Вира в тупик. Стихотворения центавриан, как правило, были короче, проще и, в общем и целом, гораздо скабрезнее, но, в конце концов, он привык к ней и даже приучился получать от нее удовольствие.
Он немного отпил из бокала, наблюдая, как поэт негромко разговаривает с публикой. Напиток, разумеется, не содержал алкоголя, но Вир, все же, не знал толком, из чего тот был сделан. Рифу не волновало отсутствие спиртного на Минбаре — бревари он пил только по случаю государственных праздников, а Вир был вообще равнодушен к выпивке, но практически любой другой центаврианин оценил бы их положение, как кошмарное.
Наконец, поэт попрощался с присутствующими поклоном и вышел. Вир знал, что тот заметил его, и встретит в их обычном условленном месте, но для начала, с целью соблюдения конспирации, он должен был как-то убить время тут. Он затеял вежливый светский разговор с минбарцем-мастером, после окончания которого удалился из помещения, направившись к укромной аллейке, где никто не застанет их врасплох. Минбарцы уважительно относились к желанию уединиться, но все же…
— Что-нибудь слышно от Г'Кара? — спросил Вир.
Его очень беспокоило затянувшееся молчание главы их конспиративной сети.
— Алит Нерун послал сообщение, достигшее меня несколько месяцев назад. Ха'Кормар'А Г'Кар пока что занят укреплением своих позиций на Эпсилоне-3. Он собирает корабли, способные сражаться на его стороне. Сам алит Нерун отправился в пределы Лиги Неприсоединившихся Миров, чтобы отыскать там нечто такое, что могло бы помочь нашему делу. Несомненно, что Ха'Кормар'А Г'Кар полагает, что в ближайшем будущем не избежать серьезных конфликтов.
— Он прав. Серый Совет вот-вот выберет нового лидера. Посол Рифа и я завтра отправимся на Проксиму-3. Посол не сказал мне, зачем, но я готов держать пари, что совпадение одного с другим не случайно.
— Да, похоже на то.
— Вот именно. Когда вы отправитесь в путешествие на Приму Центавра?
— Я покидаю Минбар завтра, так же, как и вы.
— Хорошо. Я был бы признателен, если бы вы передали это министру Моллари.
Вир передал своему визави инфокристалл.
— Если бы все было как обычно, я бы отдал ему это сам, но… в свете последних событий, мне кажется, что ему следует получить эту информацию как можно быстрее.
— Я сделаю все возможное, чтобы эта информация попала к нему. Вы сможете встретиться с капитаном Шериданом во время своего пребывания на Проксиме-3?
— Я надеюсь. Учитывая, куда все катится, он действительно очень нужен нам.
— Я… полагаю, что это так. Алит Нерун дал мне еще одно поручение, — чтобы я передал частное сообщение капитану Шеридану и Сатаи Деленн.
Вир взял из рук минбарца кристалл и положил его в карман своего камзола.
— Я проведу на Приме Центавра два месяца. Мы встретимся, когда я вернусь. Да пребудет с вами Вален.
— Вам того же.
Вир покинул аллею и суетливо пошел прочь. Он чувствовал, как инфокристалл оттягивает карман его камзола. Он казался ему очень тяжелым.
* * *
Для Сьюзен Ивановой возможность оказаться одной для того, чтобы выполнить какое-нибудь задание ее союзников, стала редким удовольствием в последнее время. С того самого момента, как капитан Шеридан и эта его минбарская ведьма заставили Маркуса шпионить за ней (все, конечно же, делалось для ее собственной безопасности), у нее очень редко появлялась возможность заняться своими основными обязанностями. Впрочем, это не имело очень уж большого значения, поскольку теперь все складывалось само собой, почти без ее участия, да и сказать, что ей плохо с Маркусом, она тоже не могла.
Нет, наоборот: будучи с ним, она получала слишком много удовольствия, и именно поэтому ей иногда нужно было отдыхать от его присутствия. У нее был большой выбор способов, как достичь этого, но на этот раз она не придумала ничего лучше, как подсыпать ему снотворного в выпивку. Господи Боже, он пил воду. Пил ли ее тут хоть кто-нибудь еще? У нее было не так много времени, но достаточно, несмотря на то, что она и так уже убила большую его часть, просто глядя на то, как он спит.
Он был невинен, и это было так непривычно для нее. Пси-корпус лишил ее детской невинности, забрав мать, а отец лишил ее своей любви. Но Маркус — он видел, как погибла его семья, как была разрушена колония, в которой он жил; все, что он имел, было вычеркнуто напрочь, и, тем не менее, он сохранил свою невинность. Он заплакал в первый раз, когда ей удалось соблазнить его, и его слезы привели Сьюзен в состояние невероятного потрясения.
Ей пришлось напоминать себе, зачем она делает все это. Ей пришлось напоминать себе о минбарцах, о ворлонцах, о Пси-корпусе. Снова и снова твердила она про себя одну и ту же фразу: «Кто-то должен стать жертвой, если от этого зависит спасение всех остальных». Раз за разом напоминала себе, что она здесь не для того, чтобы кувыркаться в постели с Маркусом.
Если бы она не напоминала себе обо всем этом сама, это бы не преминули сделать двое ее спутников-Теней. Они были недовольны. Она не знала, что им известно о желании, о сексе, о любви, но она понимала, как они озабочены присутствием Маркуса. Они требовали, чтобы она либо убила его, либо посадила на него Стража, и ей приходилось выдерживать отчаянные словесные схватки, доказывая им, что действия такого рода могут навлечь на нее ненужные подозрения.
Но им ли она напоминала об этом — или себе?
Она протянула руку к двери комнаты, бывшей целью ее нынешнего путешествия, и нажала кнопку сигнала. Она знала, что та, с которой она хотела поговорить, была там, и еще она знала, что кое-кого другого, кто тоже жил здесь, в этом жилище сейчас не было.
Дверь открылась, и на пороге возникла бледная рыжеволосая женщина.
— Сьюзен, — пробормотала она. — Сьюзен. Прости. Я в таком виде…
— Все в порядке, Анна.
Анна Шеридан шагнула назад, приглашая Сьюзен — и ее невидимых спутников — войти в комнату. Сьюзен, медленно поворачивая голову, оглядела помещение. Все было в полном беспорядке, запах дешевого нарнского спиртного смешивался с еле теплившимся ароматом апельсинового цвета. Повсюду были разбросаны предметы одежды, постель была смята и неубрана, и было совершенно ясно, что тут не убирались уже многие месяцы.
Сьюзен посмотрела на Анну. Ее красивые черты покрывала маска усталости и горечи. Рыжие волосы до плеч были измяты и торчали во все стороны, — очевидно, она не поправляла прическу после сна. От нее перло запахом сивухи и пота, а большая футболка — единственное, в чем она была — уже давно нуждалась в стирке.
— Тяжелая ночь, да? — сказала Сьюзен.
Анна кивнула.
— И не первая. Бормотуха кончилась сегодня в три часа ночи.
— Джон… его не было тут?
Сьюзен знала наверняка, что его здесь не было. Он витал на своем космическом корабле вместе со шлюхой-минбаркой. Глядя на женщину, которая, как все больше уверялась Сьюзен, становилась ее подругой, она почувствовала вспышку острой ненависти к Деленн за то, что та лишила эту несчастную последней радости в жизни.
Анна покачала головой и вдруг разрыдалась, уронив голову в свои ладони.
— Я не видела его уже много месяцев, — зашептала она. — Я даже не знаю, тут он, или еще где-нибудь.
— Он здесь. «Вавилон» стоит на орбите. Правительство ожидает в скором времени атаки минбарцев, и оно желает, чтобы корабль был в полной боевой готовности.
