– А кто тебе сказал, что правда именно в простоте? – хмыкнул Кравченко. – А где же место хитрости, интриге? Ладно. К счастью, этих ваших Абакановых в живых осталось совсем немного. Ты их видела. Кого ты – лично ты – подозреваешь? Кто мог нанять стрелка для устранения родственничков-сонаследничков?
– Мне еще вчера казалось… Вадик, это сложно сказать. Я их видела дважды, и каждый раз в их доме творилось бог знает что. Теоретически убийства могли заказать трое: Константин, Ираклий и Павел. Честно говоря, я, да и Никита тоже, больше остальных подозревала именно Константина.
– Потому что он самый деловой, что ли?
– Ну конечно. Видишь, как опасны стереотипы в таких делах. А теперь его застрелили, и… их осталось всего двое. Ираклий – прямой наследник, Павел, двоюродный брат, – косвенный, но если все Абакановы умрут, все достанется ему.
– А приятель Нины – Марк Гольдер? Ты его не считаешь?
– Вадик, сам он ничего не получит, наследником является его маленький сын.
– Он что, полным идиотом стал или есть какая-то надежда на выздоровление?
– Вадик, нельзя так о ребенке.
– Я выбираю самые точные выражения, Катя. Сейчас не до глупых сантиментов.
– Он очень болен. Он не в себе.
– Понятно. – Кравченко кивнул. – А девиц вы исключили полностью?
– Ирина – совсем еще девчонка. А Зою саму чуть не убили. Ведь устранять начали, как правильно Никита подметил, самых слабых, самых беззащитных: сестер, брата-школьника.
– Слабость и беззащитность в таких делах никакой роли не играют. Думаю, убийства совершены в такой последовательности только потому, что появлялся удобный момент выследить и прикончить очередную жертву. С одной только девицей – этой вашей Зоей – сорвалось… Кстати, тебе не кажется странной одна вещь?
– Какая? – настороженно спросила Катя.
– Константина Абаканова и его жену ваш стрелок замочил из той же самой винтовки, что и Федора.
– Да, и гильзы и на этот раз все забрал. У нас по этой винтовке до сих пор ничего конкретного. Только приклад ее заснят на фото. Куцый фрагмент.
– В обоих этих убийствах был использован глушитель.
– Ну да, специально, чтобы выстрелов было не слышно.
– А в Зою стреляли из пистолета «ТТ» без глушителя.
– Так там же лес вокруг их дачи, – ответила Катя. – Соседние дома далеко. Пали себе – никто не услышит, на помощь не прибежит. На Мичуринском проспекте в Федора он стрелял вон с какого большого расстояния. В Константина и его жену стрелял в сумерках, видимо, только и надеялся на свой оптический прицел. А в Зою – это же все на моих глазах было, мы только к воротам подошли, и вдруг – бах-бах! Он тогда стрелял метров с пятидесяти, из ближайших кустов.
– И промазал?
– Он бы не промазал, Вадик. – Катя покачала головой. – Он бы ее точно убил. Это Колосов его спугнул – бросился за ним в погоню, перестрелка началась. Если бы его там не оказалось, мы бы одни с Ниной Зою не спасли.
– Ну да, вообще-то логично. – Вадим задумчиво кивнул. – И что же после всего этого твой умник собирается предпринять?
– Я не знаю, – сказала Катя тихо. – Даже спрашивать у него боюсь.
– Его, часом, не по голове там в Волгограде шарахнули?
– Нет, голова у него в порядке.
– Еще что-то соображает? Так какие у вас с ним соображения по первому убийству?
– Самые общие. Евдокию Абаканову одну из всех жертв убили ножом. Колосов считает, что убийца прятался непосредственно в ее машине.
– А еще что он там считает?
– Что если так все и было, то это не тот человек, за которым он гнался в лесу.
– То есть это не стрелок? Не тот тип с фотографии?
– Да.
– А кто же тогда?
– Видимо… его сообщник. – Катя отвечала неуверенно.
– То есть сам заказчик? Так, что ли, получается?
– Это Колосов так считает. По его мнению, тот, за кем он гнался, незаметно спрятаться сзади в машине Евдокии Абакановой не мог – слишком здоровый, не поместился бы.
– А ты как считаешь?
Катя снова ничего не ответила.
– Кто из них по физическим данным способен убить таким вот способом?
– Ираклий, – ответила Катя. – Он молодой, ловкий. Очень сильный. Павел Судаков, он… я его видела – он старше их всех. Все еще никак не может оправиться после аварии. Двигается как-то скованно, видно, что травмирован.
– А может, все это специально разыграно? Напоказ?
– Ты думаешь?
– Золотко мое, я их не видел, это ты их рвалась наблюдать на пленэре. Ну а этот Марк?
– Колосов его первого в убийстве жены подозревал. Но он тоже вряд ли бы смог прятаться там, в машине… Он такой долговязый, такой неуклюжий.
– Ты его все время защищаешь.
– Я его не защищаю, Вадик. Но если бы ты их только видел с Ниной там…
– У них действительно это серьезно? Давно хоть она с ним знакома-то?
– С осени. Насколько я знаю, они виделись всего несколько раз. Он ее в свои дела не посвящал. Она до последнего времени не подозревала, что он тоже принадлежит к семье Абакановых.
– И как она собирается с ним поступать?
– Ты меня об этом спрашиваешь? Я, что ли, влюблена без памяти?
– Даже так уже. Ничего себе лав-стори! Ну а вы с этим умником на пару что собираетесь теперь делать?
– Может быть, ты мне… нам что-то дельное посоветуешь? – тихо сказала Катя. И по глазам Вадима поняла, что это на данный момент самый мудрый ответ.
Глава 35
БУРЯ В ПУСТЫНЕ
По дому гуляли сквозняки, хлопали двери. Царил полнейший хаос. На всех вещах, на всех предметах лежал слой пыли, словно песчаная буря пронеслась в выжженной дотла пустыне. А за окнами белели сугробы… А за окнами в парке была зима. Здесь же, в доме, все было засыпано горьким песком, жгучим пеплом. Лица казались серыми, углы – темными, лестницы – бесконечными, комнаты – опасными, ворота – замурованными…
Именно так Нина представляла себе все это. Отказываясь покидать этот дом, она жестоко лгала себе: ноги сами несли ее прочь отсюда. Прочь! Скорей! Но… как же она могла уйти?
Голоса – шепот, крики сливались в невнятный хор. Словно все кругом сошли с ума и бормотали, бормотали, не слушая друг друга:
– …Строим домики благополучия… складываем кирпич к кирпичику, возводим на развалинах. Закрываем глаза, чтобы не видеть, не знать… (Павел – прядь волос прилипла к потному лбу, жесты отчаянны и нелепы.)
– Я завтра же уеду отсюда, уеду за границу, к черту собачьему. У меня шенгенская виза еще действует. Куда-нибудь, где тихо, где мухи от покоя дохнут, – в Финляндию, в Швецию. Я не могу здесь оставаться дольше, я с ума схожу! Я боюсь!! (Зоя с жаром, с великой женской непоследовательностью, ведь только вчера внушала своей младшей сестре, что либо – либо: либо жить, либо бояться.)
– Но как же мама? Как же теперь без Кости вообще все?! (Ирина – ставшая словно меньше ростом, вконец потерявшаяся в этом домашнем содоме.)
– Вот и охрана братану не помогла… От судьбы-суки не уйдешь, она такая, она достанет. (Ираклий – тем же тоном, каким днями раньше Нине: «Я такой, я дверь сломаю».)
Невозмутимым и спокойным в этом истерическом хаосе был только портрет. Он смотрел из золоченой рамы на своих внуков мертвыми глазами. Нине впервые за все эти дни хотелось повернуть его лицом к стене. Но она не смела. Она ведь была не хозяйка в этом доме. А кто же был здесь теперь хозяин?
* * *
Пока на бывшей госдаче метались, плакали, кричали, горевали, выходили из себя, Никита Колосов и Катя чинно сидели в кабинете розыска напротив друг друга. Все это было похоже на партию в шахматы, только вот нигде не было видно шахматной доски. Ночь вопросов была позади, настал день вопросов.
Катя встала, подошла к окну – вид был все тот же: внутренний двор главка, здание министерства. Двор был аккуратно расчищен от снега. Под окнами выстроились в ряд милицейские машины. Черный корявый ствол старой яблони, казалось, был прочерчен на фоне стены углем. В ворота въехал автозак: стальная коробка на колесах с синей полосой – причудливый гибрид дилижанса и «черного воронка», с годами, с новыми веяниями поменявшего, как хамелеон, цвет.
– Что ты намерен делать, Никита? – спросила Катя, следя глазами за «гибридом».
– Я должен его взять.
– Кого?
– Сначала того, кто стреляет. А потом того, кто заказывает.
– И у тебя больше нет сомнений в том, что причина – корыстный мотив, наследство?
– Убит Константин, убита его беременная жена. Если уничтожаются даже еще неродившиеся наследники, какие могут быть сомнения?
– Что ты уже реально предпринял?
– Прокуратура дала согласие на установление круглосуточного наблюдения за ними – благо, их теперь всего двое.
– Ты думаешь, что заказчик убийств – либо Павел, либо Ираклий?
– Да. И он сумел устранить самого главного конкурента на наследство – Константина.
– А ведь именно Константин…
– Да, он подходил на эту роль больше всех. Ты, как всегда, права, Катя.
