- А о тебе рассказывают сказки. Весёлые и страшные, - с улыбкой добавил султан Яммы. - половина из них, конечно, выдумки, но если хотя бы вторая половина - правда… Ты с пользой провёл время, брат. Может, и мне тоже сбежать? Главенствовать на диванах и слушать визирей весьма неприятное и скучное занятие.
- Что тебе нужно? - выдавил Амин, мечтая о глотке воды.
Халиб, точно прочтя его мысли, поднялся, взял с изящного столика у окна чашу и, подойдя к кровати, подал её Амину.
Юноша взял дрожащими руками, с опаской понюхал.
- Не беспокойся, - усмехнулся Халиб, - мысль отравить тебя, конечно, искушает, но пока ты мне нужен. И к тому же, змеи, - добавил он, - пару раз в ней уже искупались. Так что пей, если не брезгуешь.
Амин с трудом сдержал смешок и приник к чаше. Прохладное, приправленное травами вино казалось высшим блаженством.
- Как тебе это удалось? - помолчав, тихо, словно невзначай спросил Халиб. - Как тебе удалось подружиться с джинами? Джамбия - в ней этот… змей? Мои колдуны осматривали её, но не смогли вызвать джина. Им он не подчиняется. А ведь должен - тому, в чьих руках сосуд в который джина заточили.
- Заточили, - с улыбкой, повторил Амин. И, не в силах смотреть на султана, уставился на узорчатое покрывало. - Я же не колдун, брат. Я не смог бы его заточить. Он сам выбрал этот… сосуд.
- Сам выбрал службу человеку? - вскинул брови Халиб.
- Не службу, - тихо поправил его Амин. - Дружбу.
- Дружбу? О нет, он тебя защищает - он тебе служит, - покачал головой Халиб. - Нет, Амин. Ты знаешь какой-то секрет, как подчинять джинов, - глаза султана загорелись, - Скажи мне. Скажи мне, что это. Какой-то магический фокус? Ну да, ты не колдун. Тогда что? Талисман? Но тебя обыскивали и кроме кинжала ничего не нашли. Что это? - голос Халиба охрип от еле сдерживаемой алчности. - Скажи мне, что это?!
Амин неосознанно схватился за рукоять джамбии, и на кровать рядом с султаном шлёпнулись сразу три змеи. Угрожающе зашипели, вытягивая плоские чёрно-жёлтые головы.
- Амин, - с трудом взяв себя в руки, улыбнулся султан. - Я позволю тебе… я позволю тебе остаться во дворце, даже сохраню титул, если хочешь. Только скажи, что это.
- Я не могу, - тихо произнёс Амин, и Халиб потянулся к висящему на поясе кинжалу.
Амин перехватил его руку, удивляясь, как неприятно дотрагиваться до умащенной розовой водой кожи брата - примерно так же, как раньше он не любил касаться змей.
- Подожди, Халиб. Ты хочешь знать, как я смог получить джинов в союзники? Я тебе покажу. Когда мы разобьём султана Гарибы.
Халиб пристально смотрел ему в глаза какое-то время, потом отвернулся, рассмеявшись.
- Ну конечно. Умно, брат. Очень умно. Джины, да твоё знание - всё, почему я терплю тебя. Заставишь меня пообещать что-нибудь эдакое в обмен? Давай, ты всегда был умненьким мальчиком, - и, поднявшись, направился к двери.
Амин с улыбкой покачал головой и тихо позвал:
- Халиб. Почему ты убил Зульфию?
Султан остановился. Обернулся, удивлённо глядя на Амина.
- Зуль… А, твою наложницу, которая любила танцевать с саблей? У неё хорошо получалось.
- Почему ты убил её? - повторил Амин.
- До сих пор не понимаешь? - усмехнулся Халиб. - Странно. Она была твоей слабостью, брат. Единственное, что могло бросить тебя на колени передо мной. Какая-то девчонка-наложница! Ты был противен мне тогда - шехзаде, готовый умолять, чтобы эту раскрашенную дуру не трогали. Нет бы спасать собственную шкуру! Не будь тогда этого мальчишки - как там его звали? - ты бы так и рыдал над её телом.
- Захир, - шепнул Амин, закрыв глаза. - Его звали Захир.
- Вот видишь, - рассмеялся Халиб. - Ты их помнишь. До сих пор. Это слабость, Амин, недостойная шехзаде. От слабостей необходимо избавляться. Странно, что я объясняю это тебе. Разве это не очевидно?
Амин, тяжело вздохнув, вспоминал, как день за днём, ночь за ночью после побега его держало только желание сначала отомстить старшему брату, потом – просто вернуться. И, наконец – доказать, прежде всего, самому себе, что он достаточно силён, чтобы защитить тех, кто ему дорог. Теперь силён – ведь раньше не смог.
А на самом деле не смог даже сохранить единственного со времени побеги из Яммы друга –который привёл его в Гарибу, исполняя его желание, несмотря ни на что. Не смог – из-за слабости? Раньше Амин решил бы, что да.
Сейчас все его желания, отчаянные мечты о мести казались такими глупыми, такими мелкими. Сейчас он хотел бы оказаться далеко-далеко отсюда, где-нибудь в Бахре, в старой лачуге в компании объедающегося сладостями несносного мальчишки…
В давних воспоминаниях образы танцующей Зульфии и верного Захира прощально улыбнулись. Пора было отпустить их. И жить настоящим.
Когда дверь скрипнула, открываясь перед султаном, Амин тихо, не веря, что говорит это, произнёс:
- Я тебя прощаю.
Халиб или не расслышал, или сделал вид. Амину было всё равно.
- Человечнос-с-сть, - просвистел рядом голос Алифа. - Человеченос-с-с-сть, ибни. С-с-с-среди людей она в пос-с-с-следнее время так редка.
Амин промолчал, впервые в жизни понимая, какая пропасть лежит между ним и братом. И что бы он ни сделал, ему никогда, никогда не сократить её.
И этому человеку он что-то стремился доказать?
***
Аллат, последний раз полюбовавшись на своё отражение в куполе храма, набросила на роскошные волосы накидку, собираясь уступить небосклон брату. Длинные, как копья, и тонкие, как иглы швеи, лучи заглядывали на базарную площадь гарибского города Аббаса, граничащего с Яммой.
Сжимая кулаки, Амин смотрел вокруг. О жестокости джинов рассказывали страшные истории, он же видел её и воочию. Для джинов не существовало смерти, и все жизни людей - ведущих караваны бедуинцев, торговцев-побержцев, нахваливающих товар, стражников, скучающих у городских стен - все эти жизни не имели ценности. Ровно настолько, насколько не имели они и для султана Халиба, собирающегося напасть на город ночью.
- Ты не любиш-ш-ш-шь убивать, ибни? - просвистел возникший как обычно из ниоткуда Алиф. - Ты предпочитаеш-ш-ш-шь мир?
Амин глянул на него и опустил голову.
- Какая разница, что я люблю? - в вечерней сутолоке базара его голос звучал почти неслышно. Для людей, но не для джина.
- И ты не хочеш-ш-ш-ш быть мелкой фиш-ш-шкой в этой алатыри, - улыбнулся Алиф. - Но тебя не пос-с-с-слушает здешний эмир, даж-ш-ш-ше если ты з-з-захочеш-ш-шь предупредить его об опас-с-с-сности.
Амин быстро глянул на него.
- Ес-с-с-сть с-с-с-способ, - по-змеиному улыбнулся Алиф.
Вслед за его словами на базар упал туман. И гулкая, сонная тишина.
