горящую станцию «Молчание», ставшую погребальным костром для послания Ашшара.
— Назови его «Серп».
Лира усмехнулась, как волчица, учуявшая слабину добычи:
— Серп?
— Чтобы жать их урожай.
Двигатели «Грома» взревели, и корабль рванул к звездам, оставляя за собой шлейф огня. Где-то впереди, за границами карт, ждал сад.
И мы шли его жечь.
Испытания Ивана
Земля, командный центр «Бастион», через месяц
Солнце садилось за руинами Токио, окрашивая небо в кроваво-оранжевые тона. Иван стоял у голографического стола, его тень растягивалась по карте, усеянной метками культов спиралей. На груди его формы красовался новый знак — переплетенные меч и микросхема, символ объединения земных сил. Но тяжелее всего был взгляд Маи и Мии, сидевших за терминалами. Их спор о перераспределении энергии щитов длился уже час, и каждая фраза словно оставляла царапины на его терпении.
— Твой алгоритм заблокирует дроны на час, но оставит без защиты миллионы! — Мия ударила кулаком по столу, и голограмма дрогнула.
— А твой «гениальный план» взорвет реактор! — Мая вскочила, её чёрные волны волос колыхнулись, как грозовая туча.
Иван закрыл глаза, чувствуя, как чип в его нейросети пульсирует — подарок Зурна для «повышения концентрации». Но вместо ясности он видел лишь спирали из своих кошмаров.
— Хватит, — его голос прозвучал тише, чем он планировал, но близняшки замолчали. — Мы используем алгоритм Маи, но с ограничением в 40%. Мия, подключи резервные генераторы. Если реактор начнет перегрев…
— Я знаю, — Мия скривилась, будто проглотила лимон. — Отключу его, даже если придется вырвать провода зубами.
Мая фыркнула, но пальцы уже летали по клавишам. Иван поймал её взгляд — в нём была не злость, а вызов. Она ждет, что я споткнусь, — подумал он. Как и все.
Лагерь сопротивления, Сибирь
Петр, гигант с планеты Стаокс, сидел у костра, чистя титановые костяшки своего экзоскелета. Пламя отражалось в его глазах, как в полированной стали. Рядом Эдик, кариот-ниндзя, метал ножи в мишень, вырезанную на стволе засохшей сосны. Каждый удар сопровождался едким комментарием:
— Если бы ты так же точно бил врагов, как языком, мы бы взяли Панкор год назад.
Петр хмыкнул, сжимая кулак так, что суставы затрещали:
— На Панкоре я прикончил десяток гибридов голыми руками. А ты? Прятался в тенях, как крыса.
— Крысы выживают, — Эдик бросил последний нож в центр мишени. — А герои горят. Спроси у Карла.
Имя повисло в воздухе. Карл, их техно-гений, погиб месяц назад, взламывая щиты стеллатской базы. Его терминал всё ещё лежал в палатке Ивана, покрытый пылью и пятнами крови.
— Он знал, на что идет, — Петр швырнул в костер обломок дрона. — Как и мы.
Эдик встал, отряхивая снег с плаща:
— Скажи это Ивану. Он до сих пор не смог зайти в его палатку.
Полевая база «Молот», Уральские горы
Иван стоял перед закрытой палаткой, сжимая терминал Карла. На экране мерцала незавершенная программа — алгоритм для взлвата нейросетей Первородных. «Почему ты не дождался?» — мысленно спросил он друга, чей смех больше не наполнял лагерь едкими шутками.
— Боишься, что он тебя осудит? — Дольф вышел из тени, куря самокрутку с запахом дешевого табака. — Карл всегда знал, что кончит так. Он говорил: «Если умру, пусть Мия назовет свой следующий вирус моим именем».
Иван резко обернулся:
— Ты не мог его спасти. Мы все видели запись — он сам активировал бомбу.
— Не я, — Дольф выпустил дым кольцом. — Ты. Ты послал его на ту миссию. И теперь боишься, что другие последуют за ним.
Иван сжал терминал так, что треснул экран. Чип в его виске вспыхнул болью, но он не дрогнул:
— Если мы остановимся, его смерть будет напрасной.
— Тогда перестань быть тенью Мика, — Дольф бросил окурок под ноги. — Карл верил в тебя, а не в его стратегии.
Орбитальная станция «Зенит», тренировочный зал
Лира наблюдала, как Иван сражается с дронами-имитаторами. Его движения были резкими, небрежными — словно он пытался убежать от самого себя.
— Стоп! — она отключила симуляцию и вошла в зал. — Ты дерешься, как новичок. Что съело твой мозг?
Иван вытер пот с лица, смотря на голограмму Земли под куполом:
— Представь, что каждое твое решение может убить тех, кто тебе дорог. Как ты…
— Перестаешь думать, — Лира перебила, подбрасывая в воздух плазменный кинжал. — Страх — это роскошь. Её могут позволить себе только те, у кого нет ответственности.
Она метнула кинжал, и он вонзился в мишень с изображением спирали.
— Мик ошибался в тебе, — добавила она тише. — Он думал, ты станешь его копией. А ты…
— А я что? — Иван стиснул рукоять меча.
— Ты пытаешься стать лучше. И это хорошо.
Поверхность Марса, тайная база культа спиралей
Мая и Мия пробирались через туннели, освещенные кроваво-красными светильниками. На стенах висели шкуры неизвестных существ, а в воздухе пахло медью и гнилью.
— Твой сигнал ведет в никуда, — прошипела Мия, взламывая замок на бронированной двери. — Здесь нет ничего, кроме безумия.
— Они прячут ядро, — Мая подключила терминал к панели. — Если деактивируем его, щиты культов рухнут по всей системе.
Дверь открылась с шипением, и их ослепил зеленый свет. В центре комнаты висел кристалл — такой же, как на сибирском портале. Вокруг него лежали тела культистов с вырезанными глазами.
— Это ловушка, — Мия отступила, но Мая шагнула вперед.
— Нет. Это шанс, — она коснулась кристалла, и её нейросеть взорвалась болью. Видения хлынули: войны, спирали, Мик, кричащий в пустоту…
— Отключись! — Мия рванула сестру за руку, но та уже падала, кровь текла из носа.
— Они… хотят, чтобы мы нашли их, — прошептала Мая. — Они ждут.
Земля, командный центр «Бастион»
Иван слушал доклад, смотря на карту. Метки культов множились, как вирус.
— Мая в коме. Мия отказывается покидать её палату, — Зурн бросил чип на стол. — Петр и Эдик захватили базу на Марсе, но кристалл… исчез. Как будто его и не было.
Иван закрыл глаза. В ушах звенел смех Карла, а в виске горел чип. «Страх — роскошь», — вспомнил он слова Лиры.
— Мы наносим удар по сектору «Клинок», — он активировал голограмму архива Первородных. — Все силы — на эвакуацию мирных и
