Ты сам ее видел?
— Мы до нее не дошли, но что еще может находиться в конце коридора, уцелевшего во время апокалипсиса?
— Так давайте пойдем и проверим, — пожал плечами практичный Джаспер. — В конце концов, что мы теряем?
— В случае неудачи? — на всякий случай уточнил Кристиан Корвел. — Всего лишь надежду.
— Мы не должны отчаиваться, — как мантру проговорила Элис, которая впервые в жизни в окружении родных чувствовала себя одинокой. — Даже если ее там нет, я уверена, Лиан обязательно что-нибудь придумает.
— Я бы на этот счет не обольщался, — скептически покачал головой молодой эльф. — Если он надумает сюда вернуться, то снова окажется в ловушке, и вам придется обживаться на Кемене.
— Вы не учитываете еще один важный момент, — поспешил вмешаться Кристиан, видя, что Элис начинает заводиться. — Нам может понадобиться Ключ. Кто-нибудь догадался взять его с собой?
Повисла долгая пауза. Она длилась до тех пор, пока на лицах тех, кто был посвящен в тайны древней цивилизации, не проступило горькое разочарование.
— Ладно, расслабьтесь! — наконец не выдержал Николас Холдер и движением фокусника извлек из кармана удлиненную пирамидку, изготовленную из неизвестного сплава. — Светлая госпожа строго-настрого приказала всегда иметь при себе Ключ, поэтому мы с Раулем берем его даже на работу.
— Отлично, — невозмутимо подвел итог Джаспер, — пора собирать вещи.
На дно котлована путешественники отправились налегке, но перед самым входом в подземелье на них спикировала целая стая птеродактилей. Ник насчитал не меньше двадцати особей, которые, переминаясь с ноги на ногу, распределились по местности и терпеливо ждали своей очереди спуститься вниз.
— Вы уверены, что хотите именно этого, госпожа Майвэ? — настойчиво спросил Ник, чтобы исключить любое недопонимание. — Мы понятия не имеем, куда ведет Дверь, поэтому можем оказаться, где угодно, — птица наклонила голову набок и посмотрела на него так загадочно, словно знала какую-то тайну. — Ладно, я понял.
Николас устал от таинственных намеков, от постоянной недосказанности и неопределенности положения. Ему нестерпимо хотелось оказаться дома и навсегда забыть о дальнем уголке Вселенной, куда их занесло по воле коварной Судьбы. Только бы Лукас с Инголмо благополучно добрались до знакомых мест…
Дверь в конце коридора оказалась простой и удивительно знакомой, с гладко отполированной слабо мерцающей поверхностью. На этот раз не понадобилось даже сдавать кровь на анализ. Ключ плавно вошел в замочную скважину, толстенная металлическая створка бесшумно открылась, где-то глубоко в недрах планеты мягко всколыхнулась огромная масса воды. По ему самому непонятной причине Ник пропустил вперед стаю птеродактилей, которые без всякой суеты один за другим перешагнули порог и оказались в таком же сером безликом коридоре, оборудованном типовыми осветительными приборами.
Усталая команда путешественников, следуя за птицами, молча преодолела несколько десятков метров, но как только впереди замаячил просвет, Ник резко остановился.
— Киана, — слегка дрожащим от сдерживаемых эмоций голосом обратился он к эльфийке, — войди, пожалуйста первой, а то боюсь, с женщинами сейчас случится истерика.
Пока остальные пытались сообразить, что именно он имел ввиду, из соседнего помещения донесся громкий изумленный возглас.
— Силы небесные, а эти как здесь оказались?!
— Лиан!!!
Бесцеремонно растолкав людей и птиц, Элис метнулась в конец коридора и бросилась в объятия своего возлюбленного.
— С незапамятных времен лес в Западных землях называют Черным, хотя в последнее время он стал выглядеть абсолютно нормально. Когда Светлая госпожа уничтожила гнездо древних вампиров на Каменном острове, лесной массив преобразился. Деревья снова покрылись листвой, появились животные, очистились водоемы. Уверен, подобный процесс уже начался и на Кемене, — Ник с госпожой Майвэ устроились на верхней ступени гигантской лестницы и издали наблюдали, как стая птеродактилей с восторженными криками рассекает сладкий плотный воздух планеты Талау. — Причина вашей эмиграции мне неизвестна, но это наверняка было хорошо обдуманное, осознанное решение. Мир, в котором так много магии, подходит вам гораздо больше прежнего.
Приоткрыв клюв, птица продемонстрировала собеседнику два ряда хищно заостренных зубов, что означало милую улыбку. Ей очень импонировала спокойная рассудительность бывшего адвоката. Ник был так счастлив, наконец, вернуться домой, что его впервые в жизни не раздражал вид огромного унылого сооружения на Каменном острове. Наоборот, сегодня он не спешил его покидать, дожидаясь пока Джаспер и Рауль Данфи посвятят новичков в тайны древней крепости.
Дверь на планете Кемен привела их не куда-нибудь, а в хорошо знакомый Зал совета, прибежище двенадцати миров, пять из которых были ими уже обжиты и освоены. Когда семья благополучно воссоединилась, а эмоции немного улеглись, Лукас и Майли поспешили в замок Розы, где вот-вот должен был появиться на свет малыш Дэниел. Остальные предпочли задержаться, чтобы насладиться моментом триумфа.
Госпожа Майве по-матерински похлопала Ника перепончатым крылом и взмыла в зеленоватое небо, где присоединилась к своим соплеменникам. Выстроившись неровным клином, птицы устремились навстречу заходящему солнцу, а Ник со вздохом поднялся. За время их отсутствия дел наверняка накопилось невпроворот, к тому же ему следовало познакомиться с новорожденным внуком… Если случится еще одно чудо, то малыш Кэтрин и Лукаса родится обычным, но жизненный опыт подсказывал, что им вряд ли так повезет.
На плечо Ника легла знакомая ладонь.
— Не устаю удивляться, как причудливо переплетаются нити в ткани мироздания. Когда ты думаешь, что бесконечно далек от цели, то вдруг оказываешься дома.
Ник повернулся и впервые за много дней безмятежно посмотрел в глаза верному другу.
— А когда одна дверь закрывается за тобой, тут же впереди открывается другая? Я благодарен за то решение, которое ты когда-то принял на Абсалоне. Без тебя я бы с этим бардаком ни за что не справился.
— Ладно, дедуля, — усмехнулся польщенный Данфи, — нам пора возвращаться к привычным хлопотам, а то дела сами собой не переделаются.
Он вложил два пальца в рот и залихватски свистнул, напоминая разбредшейся по замку молодежи, что сколько время ни тяни, оно никогда не станет резиновым.
Пять лет спустя
