было! — не желал успокаиваться Пахоменко.
— Времена нынче напряженные, вот и маневрирует. А мы будем работать дальше. Вы записали разговор?
— Да, записал! — огрызнулся Пахоменко и выдернул из портфеля магнитофон.
— Спокойно! Нет повода для паники. Все идет по плану, — пробить бы ему пару успокаивающих, но приходится обходиться словами.
— По плану Цепилов должен был забрать деньги!
— Он их и заберет. Но только через курьера. Говорю же, все идет нормально. Подумаешь, к нашей цепочке добавилось еще одно звено, — я безразлично пожал плечами, демонстрируя спокойствие и владение ситуацией.
— Я больше не хочу в этом участвовать! — заупрямился Пахоменко.
— Вы дали расписку о добровольном участии в оперативно-розыскном мероприятии, — напомнил я с кровожадной улыбкой, заставив Пахоменко заткнуться. Он прочел на моем лице обещание показать эту расписку в случае срыва договоренностей тому, кому ее видеть не надо.
Пока мы бодались взлядами, Скворцов завладел магнитофоном и включил кассету.
— Федор Петрович, можно? — из динамика донесся заискивающий голос Пахоменко.
— Проходите, Виктор Сергеевич. Как ваша язва? — ответ прозвучал вальяжно, с ленцой.
— В Ессентуках нынче ее лечил, так получше стало. Спасибо, — протараторил наш гражданский чиновник. — Вот принес, как обычно десять тысяч, — продолжил он неуверенно.
— Виктор Сергеевич, не доставайте. К вам сегодня подойдет мой человек, ему и отдадите.
— Ваш человек? — испуганно переспросил Пахоменко.
— Да, он так и представится, — послышалась издевка.
Дальше вновь пошел треп про болячки и санатории, и Скворцов выключил запись.
— Вставь новую кассету. Эту мы забираем, — попросил я Вадима. — А вы, Виктор Сергеевич, постарайтесь записать разговор с курьером.
— Да я даже не знаю, когда он ко мне подойдет!
— Везде ходите с портфелем, — посоветовал я ему. — Но думаю, скорее всего, он вас вечером возле подъезда будет ждать.
— Черте что! Устроили тут шпионские игры, — вновь вспылил Пахоменко и вылез из машины. Хлопнуть дверью я ему не дал. Придержал. Поберег нашу развалюху. Другой-то нет и не предвидится.
— Все же Цепилов что-то заподозрил, — озвучил я свои сомнения. Мы остались втроем и можно было говорить открыто.
— Чуйка сработала, — предположил Скворцов. — Он же оперативник.
— За курьером проследить сможете? — спросил я. — Нам ведь надо знать куда он деньги принесет.
— Хрен знает, — неопределенно ответили оба сотрудника спецотдела.
— Может возьмем его, расколем, заставим сотрудничать, а затем отправим к Цепилову? — внес рацпредложение Скворцов.
Пришлось отвергнуть.
— Курьер всяко доверенное лицо Цепилова. Вот так сразу хозяина не сдаст. А если он задержится, тогда наш фигурант уже точно заподозрит неладное.
— Слежку курьер тоже может засечь, мы же не из наружки, — вздохнул, сетуя на отсутствие нужных навыков Мамонтов.
— Придется рискнуть. Ладно, я тогда к Болотову, а вы пасите Пахоменко, — отдав распоряжение, я захватил кассету и пошел в сторону остановки.
Болотов согласно нашим договоренностям безвылазно сидел в прокуратуре и ждал вестей с полей.
— Кофе будешь? — встретил он меня предложением.
— Буду. Быстрее согреюсь, — оставив пуховик на прибитой к двери вешалке, я занял место за свободным столом и начал вводить следака в курс дела.
— Понятно, — скупо прокомментировал Болотов мой доклад. Он достал из шкафа магнитофон, подобный тому, который достал Ситников. — Коллеги поделились, — пояснил он мне.
Прослушав кассету, он на какое-то время ушел в себя, налил себе очередную кружку кофе, выпил половину и только потом озвучил то, что ему не понравилось.
— Из записи непонятно за что дается взятка.
Я лишь развел руками.
— Может перенесем операцию, раз с самого начала какая-то хрень началась? Ах да, — одернул он себя. — Шафиров же потребовал сделать все быстро, пока информация о приказе не разошлась по городу. Ну, тогда дуй за понятыми. Будем стенограмму записи делать.
Из прокуратуры я вышел где-то через час, и остановился в нерешительности, соображая куда мне двигать дальше. Стрелки часов подбирались к шести, скоро должна была начаться вечерняя оперативка, и я пошел в Отдел. Нет, не на оперативку, а в кабинет. Мне нужно было находиться возле телефона. Сотовой связи, к моему неудобству, в этом времени еще не было.
Можно было, конечно, пойти к Митрошиным, у них тоже был телефон, а Мамонтов со Скворцовым знали номер, заодно бы и поужинал, все-таки моя будущая теща очень вкусно готовит. Вот только больше не тянуло меня к ним в гости. Пару дней назад выяснилось, что совесть у меня все-таки имеется, иначе нечем объяснить то неудобство, которое я весь вечер, когда по-новому знакомился с родителями невесты, испытывал.
Встретили новость о скором замужестве дочери Митрошины стойко. Торт мне на голову не надели, с лестницы не спустили. Пригласили за стол.
Митрошин выставил нам бутылку Ахтамара, женщины предпочли молдавское вино. Шампанского то ли не было, то ли повод подкачал.
— А с чего такая спешка? — это был первый вопрос по существу от матери Алины. Ее встревоженный взгляд метнулся к животу дочери, которая сервировала стол в гостиной. — Ты что беременна?
— Мама! — громыхнув тарелками, воскликнула стремительно краснеющая невеста. — Нет, я не беременна!
Оба родителя облегченно выдохнули, а я, наконец, смог вдохнуть воздух.
— Нам пока рано думать о детях. Надо хотя бы дождаться, когда Алина закончит университет, — сообщил я о наших планах, правда, несогласованных с невестой.
— Вот это правильно, — поддержала меня Светлана Григорьевна.
Алина не стала с нами спорить, и я посчитал, что она согласна. Дети не вписывались в брак по расчету, заключаемому всего на несколько месяцев. Предполагалось, что как только я стану невозвращенцем, Алина тут же подаст на развод.
— А где вы будете жить? — второй вопрос задал Борис Аркадьевич. Он уже выпил один бокал и слегка оттаял.
— В ближайшее время я решу вопрос с квартирой, — я нуждался в алкоголе ничуть не меньше будущего тестя, поэтому тоже выпил, не дожидаясь закуски.
Квартиру я задумал отжать еще летом, а сейчас у меня как раз подходил полугодовой срок проживания, по истечении которого можно будет прописаться на жилплощади невзирая на согласие квартиросъемщика. А затем выписать из нее всех, кто в
