Хозяйка, светлоглазая, светловолосая, невысокая, с длинными, не по-женски крупными руками, встретила нас на пороге и, пятясь, повела в дом. Она сладенько улыбалась, показывая очень мелкие и частые, как гребешок, зубы.
Муж сделал какой-то загадочный для нас, но понятный для нее жест, хозяйка ответила одобрительным кивком головы. Усадив нас за стол, накрытый пестрой клетчатой скатертью, тут же юркнула в дверь, коротко пообещав:
- Сейчас покормлю.
Пока она гремела за дощатой перегородкой посудой, ножами и вилками, хозяин ушел, сказав, что скоро вернется, Шарль приступил к допросу Стажинского. Знает ли он мост, что лежит километрах в шести отсюда через горную речонку на железной дороге, ведущей в Германию? Поляк знал мост. Присматривался ли он к этому мосту так, как следует присматриваться военному? Стажинский не был уверен, что присматривался к мосту, как следует военному, но присматривался внимательно. Что он может сказать? Поляк мог кое-что сказать, но не знал, что Шарля интересует.
- Можно ли подобраться к мосту незамеченным?
- Только метров на двести, максимум - на сто пятьдесят.
- Кто охраняет мост?
- Фольксштурмисты и немного эсэсовцев.
- Сколько фольксштурмистов?
- Тридцать. Может быть, тридцать два.
- Сколько эсэсовцев?
- Было шестеро. Один не показывается: болен или отпуск получил.
- Сколько человек постоянно охраняет мост?
- По четыре человека с каждой стороны. Только фольксштурмисты. Эсэсовцы охраны не несут, но обслуживают бункер с пулеметом.
- Где бункер?
- У самого входа на мост, недалеко от домика, где живут эсэсовцы.
- Что делают солдаты вне службы?
- Больше всего спят в своем бараке, стоящем у насыпи. Перед вечером ходят в соседний поселок в пивную. Эсэсовцы оставляют в домике одного, солдат остается примерно половина.
- Как далеко до пивной?
- Метров восемьсот...
- Можно ли отрезать пивную от барака и моста?
- Можно.
- Можно ли отрезать эсэсовский барак от моста?
- Думаю, нет.
- Можно ли блокировать барак?
- Трудно, но можно.
- Сколько потребуется людей, чтобы захватить мост и удержать его хотя бы на час?
- Если бы не было пулемета, то человек шестьдесят.
- С пулеметом?
- Человек сто.
Шарль остановился и вопрошающе посмотрел на нас: не хотите ли, мол, теперь вы попытать его? Я отрицательно мотнул головой.
- По-моему, все ясно.
Устругов нахмурился.
- А по-моему, ничего не ясно. Эти цифры ничего не дают.
- А что тебе нужно?
- Мне нужно знать, могу ли я и как подобраться к мосту, вернее - под мост, провозиться там двадцать, может быть, даже тридцать минут. Бой с фольксштурмистами меня не интересует. Это сейчас второстепенное дело. Я хочу только, чтобы не мешали мне.
- Незаметно подобраться к мосту можно только метров на двести, повторил поляк. - И чтобы снять охрану моста, придется дать бой.
- Ты думаешь, что охрану моста можно снять? - уже менее мрачно переспросил Георгий.
Вместо ответа Стажинский достал из кармана кусок бумаги и, положив на стол, разгладил обеими руками. Там красовались детски наивные рисуночки моста, речки, домиков, дороги и даже квадратик с вывеской "Пивная". Он показал казарму фольксштурмистов, домик эсэсовцев. Кудрявые завитушки, означавшие лес, вились совсем недалеко от казармы, домика и дороги.
- Из леса нетрудно будет перерезать дорогу, - сказал Стажинский, - и изолировать пивную. Другая часть изолирует казарму и домик эсэсовцев.
- А пулемет?
Поляк сокрушенно вздохнул.
- Пулемет может все дело испортить... Если только счастливый случай не поможет... Эсэсовцы иногда уходят в пивную все.
- На счастливый случай рассчитывать нельзя, - сухо заметил Шарль. - В военном деле все должно строиться на прочной и верной основе. Случай можно принимать во внимание, но всерьез рассчитывать на него нельзя. Да, нельзя.
Бельгиец повернулся к Устругову.
- А что вы думаете?
Георгий отвел глаза, потом едва слышно пробормотал:
- Я хочу все сам посмотреть... Все сам...
Ч А С Т Ь Ч Е Т В Е Р Т А Я
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Мы провели у моста две ночи и день. Спрятавшись в кустах орешника, внимательно и долго рассматривали оранжевые фермы, повисшие над пересохшей летом речкой, белокаменные "быки", которые как бы несли их от черной дыры в скале к высокой насыпи по ту сторону речки. Постепенно понижаясь и как бы распластываясь, насыпь уходила к поселку у подножия лесистого хребта. Изогнувшись наподобие серпа, хребет, казалось, намеренно очистил место перед мостом, чтобы люди могли сделать насыпь, поставить по одну сторону ее кирпичный домик, по другую - дощатый барак, а в некотором отдалении выстроить даже маленький поселок. Мы обогнули по хребту эту естественную получашу, выискивая тропинки и спуски вниз. До боли в глазах всматривались мы в черный продолговатый рот бункера, плешина которого серела у самого входа на мост. Он был виден отовсюду, этот проклятый бункер, и, что еще хуже - смотрел, а значит, и мог стрелять почти во все стороны. От бункера к домику, где жили эсэсовцы, вел глубокий ход, и издали никак нельзя было помешать им достичь бункера через одну-две минуты.
Старательно отметили мы, когда и в каком порядке меняется караул у моста, проводили ненавидящими глазами сначала эсэсовцев, потом фольксштурмистов, отправившихся перед вечером в поселок, в пивную, терпеливо ждали, поглядывая на часы, их возвращения. Вернулись те уже в темноте, и мы не могли видеть, шли они группами, как днем, или вместе. Солдаты долго стояли на насыпи, громко разговаривая и смеясь. Вырывавшиеся с грохотом из тоннеля поезда заглушали на время возбужденные голоса.
Шарль набросал карту района моста, отметив подходы и возможные места скрытого сосредоточения нападающих. Он считал поручение выполненным и торопился в Марш, чтобы доложить Валлону и Дюмани. Георгию хотелось пробраться под мост, но Стажинский отговорил его. Днем это было невозможно, а ночью опасно: попадешь на засаду - погубишь себя и весь замысел провалишь.
Немного отдохнув (поспав на сеновале Стажинского и позавтракав у его хозяина), мы направились той же дорогой в Марш и уже вечером встретились с Валлоном и Дюмани. В той же хозяйской комнате в "Голубой скале" мы доложили им результаты наблюдений и план нападения. На наш взгляд, это был хороший и вполне реальный план, но...
Это "но" было большим и многосторонним. Надо было собрать шестьдесят-семьдесят человек, вооруженных если не автоматами, то хотя бы карабинами и пистолетами. Иметь десятка два гранат, в том числе несколько тяжелых. Снабдить пулемет "братьев-кирпичников" треножником, чтобы подавить огонь бункера у моста.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
