новой богатой на события жизни, снова преследовали меня. Меня мучили видения обнаженных тел, бездомных детей, голода и пыток, которые лишали меня сна. Я отказывалась раздеваться перед сном. Я боялась, что ночью на нас нападут и арабские солдаты увидят меня голой.
Мой отец тоже мучился кошмарами военного времени в Америке. Он звонил ежедневно, умоляя нас отправить детей к нему домой, пока границы еще открыты. Когда мы отказались, он засыпал посольство США в Тель-Авиве мольбами убедить нас отправить детей на соседний Кипр для обеспечения безопасности, как это делали многие другие. Папины уговоры подействовали. К нам пришел сотрудник консульства.
— Ваш отец звонит нам по нескольку раз в день, — сказал дипломат. — Он заставил меня пообещать попытаться убедить вас эвакуировать детей.
Мы вежливо отклонили его предложение.
— То, что случится с другими еврейскими детьми, случится и с нашими, — сказал Майер. Принципиальный до мозга костей, он всегда был идеалистом и непоколебимым сионистом.
Мир с каждым днем все больше отдалялся. В середине мая президент Насер потребовал от Организации Объединенных Наций вывести миротворческие войска с Синайского полуострова, где они более десяти лет служили буфером между Израилем и Египтом. Силы ООН численностью 1400 человек находились там только по приглашению, поэтому они были вынуждены отступить, поскольку 1000 египетских танков и 100 000 солдат — треть всей египетской армии — продвигались через Синайскую пустыню к израильской границе, всего в 30 милях от Тель-Авива.
Затягивая петлю еще сильнее, Насер приказал ввести блокаду Тиранского пролива, где Акабский залив впадает в Красное море. Блокада перекрыла доступ Израиля к морю из порта Эйлат, поставив под угрозу поставки нефти и других ключевых товаров, импортируемых с юга страны. Из всех провокаций блокада стала самым мощным ударом. Израильское правительство истолковало указ Насера как объявление войны и начало полную мобилизацию, организованную весьма эффективно. Большинство гражданских лиц призывного возраста были хорошо обученными резервистами. По первому же призыву люди немедленно прекратили повседневные дела и пришли в свои воинские части.
Тем временем на северо-востоке на Голанских высотах, откуда открывается вид на верхнюю часть долины реки Иордан, развернула свои войска Сирия. Неделю спустя Насер подписал оборонительный пакт с королем Иордании Хусейном. Офицер израильской армии, предупреждавший нас, попал в точку. Война должна была разыграться прямо на нашем заднем дворе.
Риза и Гади не обращали внимания на надвигающуюся бурю. Мы придумали игру, которая привела их в восторг. Мы осматривали небо в поисках самолетов, и, когда кто-нибудь из нас замечал самолет, я била в игрушечный барабан и они ныряли под кровать, которую я превратила в берлогу, полную других игрушек и закусок. Мы развлекались и упражнялись в течение нескольких дней, пока игра не стала реальностью.
Ранним утром 5 июня 1967 года завыли сирены воздушной тревоги, на этот раз самой настоящей, не учебной. Я схватила детей за руки, и мы побежали к нашему окопу. Я держала их так крепко, как только могла, держала, как моя мать держала меня, пытаясь защитить своим телом. Я не видела, что происходит, но звуки ракет и снарядов были ужасающими. Ударный эффект взрывов казался невероятно мощным и разрушительным. Дети плакали от страха, и, хотя я сама была в ужасе, под свист залпов в воздухе я пыталась их успокоить. Майера нигде не было видно: оказалось, он провел другие семьи к их окопам, и как только те оказались в безопасности, присоединился к нам.
— Волноваться нужно о тех, которых не слышно, — сказал он. — Те снаряды, которые вы слышите, уже пролетели мимо.
Теперь, после его замечания, я начала бояться за детей в перерывах тишины между разрывами снарядов.
Развернутая против Израиля арабская коалиция располагала объединенными силами в 900 самолетов, 5000 танков и 500 000 солдат. У нас, для сравнения, было всего 175 самолетов, 1000 танков и постоянная армия в 75 000 солдат, которую можно было лишь немного усилить за счет резервистов. Такое неравномерное соотношение ресурсов привело гражданское население в состояние серьезной тревоги. Конфликт можно было сравнить с противостоянием между Давидом и Голиафом. Мы и не подозревали, что наши генералы настолько уверены в себе.
В первые часы открытого противостояния я предположила, что на Израиль напали и что Иордания, расположенная всего в восьми милях от нас, выступила агрессором. В таких обстоятельствах среди неразберихи и страха перед артиллерийским обстрелом трудно не думать, что вы находитесь в эпицентре событий. Прошло несколько часов, прежде чем новостные репортажи по израильскому радио возобновились и осветили наше бедственное положение в перспективе.
То, что произошло, было классическим ходом из «Искусства войны», военного учебника, написанного тысячи лет назад Сунь-цзы, древнекитайским полководцем и философом. Одно из главных наставлений Сунь-цзы гласит: «Нападай на врага там, где он не готов, появляйся там, где тебя не ждут».
Именно это и сделали израильтяне. Ранним утром 5 июня 1967 года Силы Обороны нанесли серию упреждающих ударов, чтобы ослабить военную угрозу арабской коалиции. Израильская авиация уничтожила 90 % самолетов египетских ВВС, пока они беспомощно стояли на земле, после чего израильские пилоты разбомбили воздушные силы других арабских стран альянса.
Контроль над небом позволил сухопутным войскам уверенно продвигаться к своим целям.
Несмотря на быстрые успехи Армии обороны Израиля, мы оставались в своих убежищах. Прижимая к себе детей, я боролась с чувством вины. После всего, что я пережила в Польше, как я могла подвергать их жизни опасности? Какая безответственность! Неужели наше желание жить в Израиле оказалось важнее их физической безопасности? В конце концов, этот конфликт только начался. Моим детям пришлось бы жить в стране, окруженной врагами, сталкиваться с постоянной экзистенциальной угрозой и бороться за выживание. Эти сомнения заполняли мое сознание, пока продолжалась артиллерийская перестрелка. Мы вынырнули из укрытия, когда орудия перестали стрелять. В темноте были видны языки пламени, поднимающиеся из арабских деревень по ту сторону границы.
По мере того как военные действия стремительно развивались и победа приближалась, моя точка зрения менялась. Я успокоилась и поняла, что делаю Ризе и Гади подарок. Быть гражданами еврейской нации означало, что они никогда не столкнутся с антисемитизмом, дискриминацией или позором. Им не пришлось бы терпеть те муки, которые пережила моя семья. Физическая опасность, с которой они столкнулись, была преходящей, в то время как их духовное обогащение будет постоянным. Я убедила себя, что поступила правильно, не отослав их прочь. Это была их страна. По сравнению со всем, через что мне пришлось пройти, риски для моих детей находились в приемлемых пределах. Израиль — это страна с выдающейся армией и военно-воздушными
