— Лейтенант идет!
Все же вокруг меня собрались особые солдаты — о приближении офицера сидевший чуть поодаль егерь сообщил не заполошным выкриком, а негромко произнесенной фразой. Никто не стал вскакивать, суетиться — но лица разом посуровели, в расслабленных прежде позах появились напряженность и хищная опасность. Теперь меня окружали не любопытно-расслабленные древесные коты, а изготовившиеся к прыжку тигромедведи.
— Вольно. — Хауст вошел в световой круг, стянув перчатки, присел у костра и вытянул руки почти к самому огню. — Мисс Грин, надеюсь, капрал Малреннон не уронил честь Полка? При нашей привычке к подножному корму, да еще такому, что любая лошадь побрезгует…
— Все в порядке, лейтенант, — рассмеялась я. Теперь, когда старый детский страх благополучно развеялся на осеннем ветру, мне было легко и весело, словно после глотка здравура в хорошей компании. — Мы живем в Лесу, не забывайте. Крекеры из шершней и жареные гусеницы тоже относятся к традиционной эльфийской кухне.
Еще одна чистая правда, в которую почти никто не верит — подавляющее большинство людей считает, будто мы специально придумали эти рецепты, чтобы заставить их сожрать всякую непотребную гадость.
— А пауков у вас едят? — с почти детским нетерпеливым любопытством задал вопрос один из егерей. — Знаете, в Солсетте водятся такие большие красные пауки, так вот, если оторвать им брюшко и зажарить в масле, получается такая вкуснятина… виноват, сэр, — шепотом закончил он, поймав укоризненный взгляд лейтенанта.
— Не желаете попробовать, сэр? — Малреннон поднял оставшийся шампур — и одновременно исподтишка продемонстрировал любителю пауков многообещающий кулачище.
— В другой раз, — Хауст, чуть отодвинувшись от костра, принялся растирать подбородок и щеки. — Время. Капрал Килбрайд, проверьте снаряжение и проследите за тем, чтобы все правильно закапали зелье для глаз. Мы с инспектором Грин подойдем через пару минут.
— Да, сэр. — Егерь отсалютовал резкой отмашкой к груди, сделал шаг назад и словно растворился в темноте. За ним последовали остальные — и уже через несколько секунд у костра остались только я, лейтенант да примятая трава, уже начинающая понемногу расправляться. И два недоеденных шампиньона — первое чувство голода я уже утолила, зато любопытство, наоборот, разыгралось еще больше. Но вот заговорить первой я все-таки не решалась — хотя лейтенант Хауст в моих глазах давно уже превратился из почти-демона-с-луны в обычного человеческого юношу.
— Удивлены, мисс Грин?
— Скорее, потрясена до глубины души, — честно созналась я.
— Раньше, конечно же, все обстояло иначе, — Хауст с отчетливым треском преломил шампур и бросил половинки в костер. — Полагаю, вы знаете, как поступали егеря с попавшими к ним эльфами. Нашим предшественникам так же было что сказать… только не думайте, вэнда, — поспешно добавил он, — что я собираюсь пересказывать сплетни, но…
— Не думаю, — тихо произнесла я. — Война калечит не только тела, но и души.
Иногда разница между эльфами и людьми была лишь в том, что эльфы стыдились того, что совершили. А иногда не имелось даже и такой — достаточно вспомнить Элоара-с-Проклятьем и других…
— Все изменилось, когда в Полк пришел капитан Винкль, — голос лейтенанта ощутимо дрогнул. — Он поначалу тоже считал вас врагами… но чем больше узнавал, тем больше вражда перерастала в восхищение. Конечно, старики смотрят весьма неодобрительно, но капитан, — Хауст потер скулу, — бывает очень убедителен. И потом, — не без гордости добавил он, — наш эскадрон в самом деле лучший.
Я ждала продолжения — по моему опыту, рассказ о таком незаурядном человеке должен занять от четверти до получаса. Но лейтенант просто встал и принялся затаптывать костер.
— Нам пора лететь, — пояснил он в ответ на мой невысказанный вопрос. — К тому же, когда вы увидите нас в деле, многое объяснится без слов.
* * *
Вопреки названию, «Ночная моль» не была похожа на моль какой угодно разновидности. Скорее уж ее родичей стоило поискать среди химер — с туловищем рыбы, хищно распахнутой пастью, из которой вываливался дощатый язык трапа, и огромными фасетчатыми глазами. Рыбозверь со свистом втягивал воздух сквозь решетчатые жаберные щели по бокам и выдыхал горячим дымом через овальную трубу на спине. Из пасти, как и подобает хищнику, воняло — углем, смазкой, перегретым железом и какой-то противной электрохимией.
Мы с лейтенантом подошли к трапу последними в короткой цепочке.
— Лесенка справа от входа, мисс Грин, — голос лейтенанта странно дрожал. Вряд ли он настолько взволнован, скорее, проявилось побочное действие «совиных глаз», — и вверх. Полетим первым классом.
— А парадной лестницы нет? — пошутила я, карабкаясь вверх. Ряд грубых железных скоб с неприятно-острыми краями заканчивался люком, и его я постаралась проскочить как можно быстрее: массивная рубчатая и ничем не закрепленная в откинутом положении крышка слишком уж напоминала готовую захлопнуться мышеловку. Ой-ай-ой-о-ой… больно! Гнилые корни! Здесь же вообще развернуться нельзя, не приложившись сразу дюжиной мест о всякую торчащую машинерию. Кто только эту пыточную для эльфов строил… хотя вопрос глуп, а ответ очевиден.
На самом деле мы попали в рубку — за небольшим штурвалом застыл гном в матросской бескозырке и черном кожаном бушлате. Позади рулевого, на небольшом возвышении, угнездился в стальном креслице второй бородач, словно сошедший с полотна Маре: «Гном, отдыхающий после работы в шахте». Та же вальяжно-задумчивая поза, похожий бело-черный свитер грубой ручной вязки, такие же штаны и унты с оторочкой из собачьего меха. Единственное серьезное расхождение с картиной заключалось в том, что на подлокотнике справа вместо громадной кружки с элем лежала столь же несуразно большая фуражка.
Как эта пара коротышек собиралась управляться с обступавшими со всех сторон — да и с потолка — полчищами рычагов, маховиков, краников, циферблатов и прочих шкал со стрелками, оставалось для меня тайной тайн. Эльфу потребовалось бы полжизни лишь на то, чтобы запомнить назначение каждого из устройств, человеку бы не хватило и трех жизней — ну а гномы, наверное, обретают эти знания еще в утробе матери.
— Отряд на борту, капитан Гримиц, — поднявшийся следом за мной лейтенант захлопнул крышку люка и лязгнул защелками. — Можем лететь.
— Хорошо. — Выпрямившись, гном торжественно возложил, иначе не сказать, фуражку на голову и, наклонившись к пучку труб слева от кресла, скомандовал: — Трап убрать, створки закрыть! Решетки — на взлет!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
