Кей положила книгу на прикроватный столик и выбралась из постели. Ее свежевымытые, пахнущие клубничным шампунем волосы рассыпались по плечам. Для сна она облачилась в белую, до колен сорочку с ажурной вышивкой: сделавшись хозяйкой гостиницы, Кей решила избавиться от мужеподобного ночного одеяния и нарядиться во что-нибудь более сообразное — на случай, если ее вдруг разбудят среди ночи.
Теперь ее предусмотрительность оправдалась.
«Наверное, Бет хочет попросить что-нибудь от боли в ноге», — подумала Кей, отпирая дверь.
Но за дверью оказалась не Бет.
— Оли? — Кей изумленно воззрилась на красавца-постояльца. — Что случилось? Тебе что-то нужно?
— Да, — усмехнулся он игриво. — Мне кое-что нужно…
Глава 38
Кей разбудили пронзительные крики чаек. Она полежала немного, бездумно глядя в потолок и жмурясь от слепящих лучей солнца, встающего из-за моря, потом повернулась на бок и поглядела на пустую подушку, на которой этой ночью спал Оли. Теперь его не было. «Не будем давать пищу для сплетен», — сказал он перед уходом, напоследок еще раз крепко обняв ее и поцеловав. Кей понимала, что он прав: невозможно представить, как неловко будет им обоим перед Бет или Терезой, если по гостинице пойдет слух. Нет, нет… Она не должна стать для Оли помехой в его работе. Она вполне может подождать… Скоро съемки закончатся, и тогда они объявят всему миру о своей любви…
Поднявшись с постели, Кей отдернула шторы и поглядела на раскинувшееся за галечным пляжем море. От яркого солнца оно казалось бирюзовым. Кей любила его вечно меняющиеся оттенки; море никогда подолгу не оставалось одинаковым и в мгновение ока из свинцовой угрюмости могло обернуться безмятежной лазурью. Но сегодняшний его цвет до малейших полутонов Кей запомнит навсегда и будет отныне предпочитать его всем другим.
Умывшись, одевшись и наскоро подкрасившись, Кей сошла в кухню и взялась за приготовление завтрака для проголодавшихся постояльцев.
«Знай же, недолго тебе этим заниматься… Готовить завтраки, держать гостиницу — разве под стать такая жизнь жене знаменитого актера?..»
Кей покачала головой: не стоит допускать подобные мысли. Они очень опасны: ее отношения с Оли пока в самом зародыше. И все же она не могла запретить себе надеяться. Разве можно отказаться от грез, помогающих выжить в этом жестоком мире? Если она не будет мечтать о мистере Дарси, его место займет какой-нибудь мерзавец, который непременно разобьет ей сердце. Но Оли так ни за что не поступит: прошлой ночью он без конца нашептывал ей, до чего она прекрасна.
«Но он не сказал тебе, что любит!»
Кей застыла над миской с болтуньей — действительно, о том, что любит, он не сказал…
— Но я ведь и не ждала от него такого признания, — прошептала она.
«Разве? Так ли уж не ждала? Зато ты сама признавалась ему в любви!»
— Знаю, — сказала она себе, — не надо было этого делать. Мужчин такие слова только отпугивают…
— Какие слова? — неожиданно спросил кто-то за ее спиной.
Кей резко обернулась — на пороге стояла Тереза. Кей покраснела: ей было неловко, что режиссер застала ее за разговором с самой собой.
— Доброе утро, — пролепетала она.
— Доброе, — ответила Тереза, хотя по ее загробному тону «доброе» вполне можно было принять за «скорбное».
— Уже готовы к новому съемочному дню? — спросила Кей, изо всех сил стараясь не утратить веселости при виде такой откровенной мрачности.
Тереза покачала головой:
— На сегодня у нас другие планы. Отснимем на Коббе кадры для рекламы и несколько отрывков для DVD-нарезки. Теперь такие акции в моде, — пояснила она с таким видом, словно сама осуждала все это. — А со съемками покончено. По крайней мере в Дорсете. Теперь поедем в Бат.
— Покончено?
Тереза кивнула:
— Я тоже не ожидала, что мы уложимся в график, но последние дни на площадке меня невероятно осчастливили.
— Кого осчастливили? — переспросил женский голос, и в кухню, прихрамывая, вошла Бет. — Тереза, тебя осчастливили? Вот никогда бы не подумала, что ты в этом признаешься!
— Я сама бы не подумала, — откликнулась Тереза.
— Значит, теперь едем в Бат? — уточнила Бет.
— Самое позднее — завтра, если сегодня не подкачаем.
— Завтра? — растерялась Кей. — Но у вас заплачено за три дня вперед…
— Ничего страшного, деньги вы все равно получите.
Кей, на минуту онемев, проводила взглядом режиссера и Бет. Завтра они уезжают! А Оли знает? Она уже готова была бросить все и бежать к нему в номер, но тут ее окликнула из столовой Тереза.
— Кей, завтрак, кажется, на подходе?
— Да! — хмуро крикнула Кей.
Или ей померещилось, или Тереза и правда в это утро с ней не церемонилась…
— Мне надо ехать как можно скорее, — добавила Тереза.
— Без проблем! — отозвалась Кей.
И вдруг до нее дошло: может быть, вчера вечером Тереза действительно видела их с Оли у гостиницы? Или, что еще хуже, слышала их ночные хождения? Кей побледнела. Мало того, что она повела себя непрофессионально, — всем хорошо известно, как Тереза не любит, когда смешивают работу и личную жизнь. И меньше всего она одобрила бы служебный роман ведущего актера…
Кей вздохнула. Как ни хотелось ей пойти в комнату для завтрака и разведать их планы на предстоящий день, надо было управляться на кухне. Тем не менее она усердно подслушивала, но уловила только отрывки разговоров.
— Разумеется, ты нам понадобишься, Бет.
— Моя нога сегодня уже гораздо лучше! Я даже могу повторить Луизин прыжок, если надо!
— Ну нет, не стоит! Лучше мы усадим тебя в удобный шезлонг и ты расскажешь о своей роли.
Пока Кей бегала с чайниками и кофейниками, к компании присоединились Джемма, Софи и Лез Отверженный. Софи, как всегда, кипела энергией, а вот у Джеммы вид был явно утомленный, как будто и она полночи провела без сна. А может, усталость вызвало присутствие в городе ее матери: Кей была наслышана, как надоела всем Ким Рейли. Но где же Оли? Он все еще не выходил из номера.
— Кей! — окликнула хозяйку Тереза, словно выпустив ядовитое жало.
— Да?
— Яичница готова?
— Сейчас…
Кей ринулась в кухню и стала поспешно разогревать на сковороде масло. В рекордный срок она подала всем завтрак, заслужив от Терезы лишь учтивый кивок, и только тогда в столовую явился Оли.
— Доброе утро! — поприветствовал он всех.
Кей обернулась, и на лице ее появилась улыбка при виде голубых глаз и белокурых волос, еще не расчесанных после утреннего душа.
— Оли, приведи в порядок голову, — одернула его Тереза, когда Оли занял место напротив нее. — Ты сегодня утром первый на очереди.
