Лоб Роба от раздумий покрылся морщинами, отчего он стал похож на забавного щенка.
— К Адаму?
— Нет! — в ужасе воскликнула Джемма. — К тебе!
Роб с минуту глядел на нее так, как будто плохо расслышал.
— Ну же, скажи что-нибудь! Я что, так и буду изливать душу, сидя на этом парапете?!
Он смотрел на нее не отрываясь, а потом вдруг расхохотался:
— Но ты же знаешь, как я к тебе отношусь! Сразу, как только я увидел тебя на пробах, втрескался по уши. Ты тогда вся тряслась от страха…
— Ой, не вспоминай!
— И даже раньше! Думаю, я в тебя влюблен еще с того фильма — «На ночь», хотя ты на меня там даже внимания не обратила.
— Не понимаю, как я могла тебя просмотреть…
— И я не понимаю, — сказал Роб с лукавой усмешкой. — Ведь я такой умный, обаятельный, красивый и…
Джемма ткнула его в бок, и оба рассмеялись.
— Так о чем же вы говорили с Адамом? — спросил Роб.
— О Голливуде, — вмиг посерьезнела Джемма. — Адам приглашал меня на кастинг, но я отказалась.
Роб прищурился:
— Отказалась?
— Да, и предупредила его, что ухожу из кино. И маме сказала! Вообще-то, я ей много чего наговорила…
— Неужели?
— Да…
— Хотел бы я присутствовать при этом, — криво усмехнулся Роб.
— Да, тебя там точно не хватало. Мне до сих пор не верится, что я решилась на такое.
— Эх! — с облегчением выдохнул Роб. — Значит, обратной дороги нет?
— Думаю, нет. По крайней мере, не хотелось бы…
— И что ты теперь собираешься делать?
— Не знаю. Может быть, открою магазинчик вязаных изделий здесь, в Дорсете. Или выйду замуж и нарожаю кучу детей…
У Роба брови поползли вверх, и Джемма, взглянув на него, рассмеялась:
— Я правда не знаю, чем займусь. Думаю, время покажет.
Роб кивнул и взял ее за руку.
— Классно, — подытожил он. — Ну а пока ты раздумываешь, можно я буду рядом?
Джемма радостно улыбнулась:
— Я на это очень надеюсь!
Кей не видела, как на парапете Энн Эллиот целовалась с осветителем. Ее взгляд был устремлен на Кобб, туда, где работала съемочная группа. Как же ей будет не хватать их киношного табора, на несколько дней оккупировавшего весь Лайм-Реджис! Какой скучной, наверное, покажется ей жизнь в городке после их отъезда, и отныне она будет, гуляя по набережной, невольно отыскивать глазами следы их лихорадочной деятельности. И Уэнтуорт-хаус без них опустеет… Разве смогут новые постояльцы заполнить эту пустоту?
Подходя к Нижнему Коббу, Кей заметила Софи, красовавшуюся в костюме Генриетты Мазгроув. Софи провела Кей через кордон и дружески стиснула ей руку:
— Черт-те что здесь творится! Никто не может толком сказать, что делать!
— А что вы собирались делать?
— Сначала объявили, что мы будем сниматься в отрывках для DVD и рекламы, но потом всё пошло кувырком. Какая-то туристка прорвалась на площадку и напала на Оли.
— Боже мой! Он не пострадал?
— Нет, что ты! — заверила Софи. — Наоборот, порадовался. Хотя они оба чуть не свалились в море. Она хотела во что бы то ни стало его поцеловать. Тереза, естественно, взбесилась, а теперь еще Джемма запропастилась куда-то. Говорят, у нее что-то наклевывается с одним парнем из осветителей.
— Правда?
— Просто голова идет кругом от таких новостей, — сказала Софи. — А еще прошел слух, что она прекращает карьеру.
— Что?
— Недавно сюда примчалась Ким Рейли, бесновалась и буйствовала — заявила, что у Джеммы плохо с головой и что она от нее отрекается раз и навсегда.
— Ох, черт…
— Вот-вот, — согласилась Софи. — Потом явилась няня с дочкой Терезы…
— С Энабел?
— Угу, и Оли куда-то ее увел, а потом вернулся с мороженым и весь свой мундир им заляпал. Тереза пришла в ярость — это уже который раз! Пока Оли переодевался, все опять застопорилось, и теперь они не могут решить, что делать дальше. Оли уже целую вечность разгуливает по Коббу.
Кей посмотрела наверх, надеясь перехватить его взгляд, но Оли, кажется, ничего вокруг не замечал.
— Что с ним стряслось? — поинтересовалась Бет, втискиваясь между Кей и Софи и с любопытством глядя на Оли, уныло бродившего по Коббу.
— Опять не с того бока к Терезе подошел, — сказала Софи.
— А когда он с правильного бока к ней подходил? — возразила Бет. — Тереза ни во что его не ставит. Третирует как хочет.
— Ничего подобного, — не согласилась Софи. — За таким, как он, нужен глаз да глаз.
— Все только и делают, что к нему придираются, — осуждающе заметила Бет.
— О боже, — тихо сказала Софи, глядя на Кобб. — Что-то там назревает…
Они втроем стали смотреть, как Тереза решительно двинулась к Оли, меча громы и молнии. Ее глаза сделались колючими и сузились в злобные щелки.
— Что он еще натворил? — недоумевала Софи.
— Бедняжка Оли, — отозвалась Бет.
— Тише! — шикнула на нее Софи. — Дай послушать!
Кей, подавляя безотчетный страх, тоже прислушалась. Оли застыл со странным выражением на лице — встревоженным и взбешенным одновременно, но Кей не удалось разобрать, что в нем было еще. Похоже, у Оли вот-вот лопнет терпение и он выложит все свои карты.
— Зачем ты снова это делаешь?! — закричала Тереза. — Почему ты все время так со мной поступаешь?
— Ты о чем?
— Сам знаешь о чем! На всех съемках, куда бы мы ни поехали, каждый раз начинается одно и то же! Ты опять пускаешься…
— Только не надо устраивать мне сцен!
— Я не устраиваю сцен — просто пытаюсь быть честной, в отличие от тебя!
Оли взъерошил волосы:
— Ты не понимаешь, да?
— А что тут понимать, Оли? Тебя уже не исправить, ты безнадежен, и что бы я ни говорила, все как об стенку горох!
— Ах так! Ты считаешь, что я безнадежен? Значит, вот какого ты обо мне мнения! Так вот — ты ошибаешься! И сама не знаешь, насколько ты не права!
Тереза отвернулась и почти бегом кинулась прочь вдоль Кобба. Оли, побледнев, тоскливо смотрел ей вслед.
— Тибс! — вдруг крикнул он.
— Ти-ибс? — недоуменно протянула Софи.
— Тибс, — невольно повторила Кей.
Она ведь уже слышала это имя… Оли произнес его, когда случайно заснул у нее в гостиной. Ему снился кто-то, кого зовут Тибс и кого он хотел или надеялся увидеть, когда проснется. И этот некто, оказывается, все время был в Лайм-Реджисе, потому что так он называл Терезу…
Тереза остановилась, и вся съемочная группа видела, как Оли рванулся к ней по Коббу.
— Что у них там? — в нетерпении спросила Бет.
— Думаю, сейчас все прояснится, — успокоила ее Софи, и Кей, замирая от ужаса, почувствовала, что она права.
