себе, я и так тебя чуть не втянула во всё это. Столько всего навалилось. Лучше оставить всё так, как есть.
— Выпей, это успокоительное, — Северус вытащил из запасов фиал с зельем. — Давай я наложу на нас всех дезиллюминационные чары, и мы просто выйдем отсюда все вместе совершенно незамеченными и дойдём до той деревушки магглов. Я провожу тебя, и ты мне всё расскажешь. По порядку, не волнуясь и не торопясь. И потом мы решим, что делать дальше, хорошо?
— Хорошо, — кивнула Лили, крепче прижимая к себе мирно спящего ребёнка.
Они дошли до автобусной остановки, и Северус убедил Лили, что для начала им стоит покинуть Англию, например, доехать до Кардиффа, который от Корнуолла куда ближе, чем Лондон. Тем более, что Джеймс знает, где живёт сестра Лили и что ей хорошо знаком Коукворт. Лили согласилась, что стоит всё же переждать пару дней на случай поисков и предварительно связаться с сестрой по телефону, чтобы не сваливаться чете Дурслей, как снег на голову.
В автобусе они заняли последние сидения, Северус наложил кучу чар и услышал причины, по которым Лили решила покинуть своего супруга. И, как оказалось, Поттер решил по своему усмотрению распорядиться жизнью их сына и жизнью самой Лили.
— Сириус сказал, что родители не доживают и до двухлетия своих детей. Так что я просто не хотела… Хочу побыть с сыном свой последний год, не растрачиваясь на обиды, ссоры и обвинения. Не хочу участвовать во всех этих махинациях и не хочу, чтобы Гарри в это впутывали. Так что я решила сбежать. Противно и обидно, что я осталась для Джеймса всего лишь магглорождённой дурочкой, которой можно вертеть, как вздумается. У меня есть небольшие сбережения, так что немного поживу у сестры, чтобы перевести дух и собраться с мыслями, а потом сниму квартиру в маггловском районе, может, найду подработку на дом, а когда настанет мой час, о Гарри позаботятся, — закончила своё повествование Лили и через какое-то время, пригревшись, уснула.
Северус прислушивался к мерному сопению, которому вторило дыхание маленького Поттера, ради которого эта невозможная женщина рискнула всем, и принял решение. «Вдвоём против этого враждебного мира». Теперь втроём. Он уже один раз сдался, отступил. А теперь судьба дала призрачный шанс всё исправить.
— Я вас с Гарри никуда не отпущу, — сказал Северус, когда автобус прибыл в Кардифф, и они вышли на обледенелую вокзальную площадь. — В особняке Принцев места много. Он как раз в южной части Уэльса, совсем недалеко отсюда. Поживёте с Гарри там, и это не обсуждается. Особняк защищён, и тебя с Гарри никак не смогут найти. Даже с помощью кровного поиска. Если ты говоришь, что замешан Дамблдор, то он знает очень много таких вещей. Джеймс всё же ближайший родственник Гарри. Он сможет найти своего сына у магглов везде. Мы проведём ритуалы сокрытия. И вы оба будете в безопасности. Всегда. И я обещаю, что позабочусь о твоём сыне, как о родном, когда… Если… — договорить и произнести это вслух он не смог и стушевался под взглядом внимательных зелёных глаз, в которых отразилась целая буря чувств.
— Спасибо, Северус, — сказала Лили и как-то очень грустно улыбнулась.
Сражения с дедом, к которому втайне готовился Северус, не понадобилось. Северус Принц с интересом посмотрел на Лили и Гарри, но ни слова не сказал, точнее сделал распоряжение эльфу подготовить комнату для их гостей.
Через пару дней после того, как Лили с сыном поселилась в их особняке, Северус всё же посетил Блэк-хаус, пусть и какое-то время колебался, стоит ли это делать. Всё же Сириус был другом Джеймса. Лили, конечно, говорила, что у Блэка с Поттером была какая-то размолвка, связанная скорее с тем, что Сириус уехал учиться во Францию, и с перепиской всё было непросто. Но, по мнению Северуса, сокрытие супруги Поттера в любом случае получило бы неодобрение Блэка, с которым у Северуса неожиданно сложились вроде как дружеские отношения. С другой стороны, Гарри был крестником Сириуса, и, если внезапно тот появится в виде «духа» в особняке Принцев, обеспокоенный местоположением и возможным состоянием ребёнка, это было бы ещё хуже. Лучше уж попытка объяснить ситуацию, чем откровенная ссора. Семья Блэков была слишком могущественна.
Леди Вальбурга была очень рада его видеть и сказала, что они ждали его визита даже раньше, а Сириус уже несколько раз с ними связывался, чтобы узнать, «не приходил ли Снейп». А потом они с мистером Орионом сидели с бумагами, которые дала Лили по тому ритуалу женской магии, и слушали по сквозному зеркалу, что говорит Сириус.
Выходило, что Лили должна была сделать на Гарри что-то вроде ловушки для Дара. В целом, действительно, благоприятная и полезная «новая руна». Проблема была в том, что Дар мог передаться только с частицей души мага, обладающего каким-либо Даром. И этот маг должен был умереть в непосредственной близости от ребёнка. В одном доме как минимум. Такую ловушку редко, но делали в некоторых волшебных семьях, конечно, при условии совпадения некоторых немаловажных аспектов. В первую очередь, мать была готова добровольно пожертвовать десятком своих лет, чтобы её ребёнок получил особое благоволение магии, и, к тому же, складывалась благоприятная ситуация. Например, умирал старейшина Рода, обладающий ярко выраженным талантом-Даром, и был младенец до трёх лет.
Перед своей смертью умирающий должен был завещать свой Дар младенцу, и благодаря начертанной заранее руне Дар переходил с частицей души умирающего и точно сохранялся и проявлялся впоследствии в ребёнке. Знак «благоволения» даже мог проявиться в виде шрама, похожего на созданную новую руну.
Сама по себе такая руническая ловушка была слишком маленькой, чтобы поглотить, например, целую душу. Это было в том числе и защитой от каких-либо «подселений» в ребёнка. Да и частица души с Даром отделялась лишь при добровольной передаче. Зачем Дамблдор так настаивал на этом ритуале, было совершенно неясно, потому что даже если убить какого-то мага с Даром в присутствии ребёнка с такой руной-ловушкой, то ничего не произойдёт и душа и не подумает отделиться, чтобы куда-то и кому-то отдать свой Дар.
Да и действие руны с возможностью забрать Дар длилось лишь до тех пор, пока ребёнку не исполнится три года. Так что ритуал в этом смысле был довольно ненадёжен и требовал многого за лишь один шанс. Так что его
