– Что же касается игры… Ерунду вы, Кирилл Михайлович, придумали. Мы же не отморозки какие-нибудь. Не чокнутые геймеры с одной, но очень прямой извилиной! Да, вы раскопали то, что случилось с моими родителями… – Ларс вполне натурально изобразил всеми силами сдерживаемую скорбь. Даже подбородок пару раз дрогнул. – Но это ничего не доказывает! Я… я не хотел этого. Вы же знаете, во время инициации не так-то просто контролировать свои способности. Но… я надеюсь, что целители Края помогут моим маме с папой. И они вернутся ко мне…
Ларс одарил собравшихся трагичной улыбкой единственного наследника на похоронах богатой тетушки. Игра мальчишки могла показаться безупречной, если б не глаза. Они оставались по-змеиному безучастными. И пальцы… Кирилл вдруг обратил внимание, что пальцы парня, сжимавшие деревянный бортик расположенного ниже ряда скамеек, едва заметно двигаются. Как будто надавливают на клавиши невидимого пианино.
– О черт! – ругнулся за спиной Кирилла Север. Пока Ларс говорил, начальник СКК незаметно вернулся на свое место. – А щенок-то работает. Еще как работает!
– Ты о чем? – заволновалась Ника.
– Похоже, паренек гораздо сильнее, чем мы думали, – согласился с изобретателем Морок. Кирилл наблюдал, как у собравшихся меняется выражение лиц. Вот они напряглись, застыли, глаза сузились, лбы отяжелели. – Вся его болтовня для отвода глаз. Парень подключается к каждому из глав напрямую. Берет Конклав под контроль.
– Гепатит мне в печень! – пробормотала Потапова и принялась нервно покусывать черную прядь.
Изменились не только люди. Воздух стал другим. Тугим, словно полотнище паруса. Кириллу даже начал мерещиться тихий звон, как от натянутых на ветру корабельных снастей.
– Но давайте, Кирилл Михайлович, на минуту предположим, что вы сказали правду, – Ларс заметно расслабился, откинул полы широкого плаща и сунул руки в карманы блекло-синих джинсов. Лидер пятой расы мог больше не беспокоиться о Конклаве, а значит, в спектакле пропал смысл. – Я об Игре. Что если бы мы и вправду разработали сложнейший сценарий, взяли под контроль больше сотни человек по всему миру, организовали пару десятков диверсий, рассказали людям через всякие там передачи и блоги о живущих под носом мутантах… Вы считаете, это сделало бы нас монстрами? Но разве весь мир не занимается только тем, что играет? В компьютерные игры, в большой спорт, в бизнес, власть, любовь… Просто у населяющего Землю быдла нет таких ресурсов, как у нас.
– Быдла? Ну и ну! – сокрушенно покачал головой Север.
– А вы сами-то, Кирилл Михайлович, чем занимаетесь? – продолжал Ларс. – Разве не используете окружающих в своих интересах? Не манипулируете? Не дергаете за ниточки? Чем ваши методы, по сути, отличаются от того, что вы приписываете нам?
Кирилл ждал подобного вопроса.
– Ты прав, Костя, – Морок и Ларс стояли на нижних ступенях каждый своего прохода. Их разделяла только трибуна кошек. – Наши средства и впрямь во многом схожи. Вся разница в целях. Я плету интриги и обрабатываю полезных людей, чтобы спасти Край, а может, и всю планету. Ты же играешь ради игры. Не пытаешься восстановить справедливость, освободить угнетенный народ или, уж не знаю, захватить власть над миром. Нет! Ты всего лишь разгоняешь скуку…
– Думайте, что хотите, мне плевать, – Ларс внезапно потерял интерес к спору. Мальчишка отвернулся от Морока и быстро окинул взглядом оцепеневший Конклав. – Пора заняться делом. Уважаемые главы фратрий, нам нужно поторопиться с избранием Куратора. Телевизионщики снаружи не станут ждать вечно. Они пришли снять шоу, давайте не будем ломать сценарий.
Главы фратрий синхронно перевели взгляд на Привратника, словно только и ждали команды поднять руку.
– Эй, да эти олухи сейчас, как один, проголосуют! – Ника вцепилась в рукав Морока, больно прихватив кожу. Но тот не обратил внимания на оплошность девушки.
– Не проголосуют. Север, приготовься, – Морок изобразил вежливое покашливание. – Пора сделать паузу, Костя.
– Это еще почему? – Ларс перевел взгляд пустых глаз на начальника СКК.
– Ты очень талантлив, Ларс. Умен и талантлив, – признал Кирилл. – Реши ты провернуть все это лет через пять, став чуть взрослее, вряд ли я сумел бы тебя переиграть.
– Переиграть? Ты думаешь, что можешь меня переиграть? Отсыпь мне немного своей самоуверенности, – Ларс вдруг перешел на «ты». Видно решил, что с почти побежденным противником нет смысла церемониться. – Кажется, при рождении тебе досталась двойная порция.
– Будь ты чуть поопытнее, то начал бы не с игры в серого кардинала мирового масштаба, а попытался разобраться в природе своих способностей, – Кирилл словно не заметил смены обращения. – Ты – человек Края. Твое отличие от обычных людей не в умении делать дистанционную лоботомию и входить в виртуальное пространство без компьютера…
– Нет? – Ларс откровенно развлекался, слушая Морока. – Так просвети же меня!
– Ты, как и все остальные люди Края, преобразователь силы. Твои возможности, лишь способ переработать поток энергии из вполне конкретных источников.
– Типа, тотемов?
– Да, для остальных рас Края таким источником являются тотемы – сверхъестественные существа: Лунная кошка, грифон, Крыса и девочка.
– Тогда я тебя расстрою, у Людей сети нет тотема.
– Нет, но вы точно так же перерабатываете поток энергии. Просто пока не знаете, откуда она берется.
– И что это меняет? – глава пауков начал скучать.
– Только одно, это делает вас такими же уязвимыми, как и остальные инорасы. Север, наш юный оппонент нуждается в практическом уроке!
Если Ларс и держал в запасе пару-тройку язвительных реплик, то пустить их в ход он не успел. Изобретатель поднялся во весь свой скромный рост и вытащил из висевшей через плечо потрепанной тряпичной сумки небольшое устройство. Оно напоминало одну из поделок участников школьного конкурса изобретателей. Синий пластиковый контейнер, какой рачительная хозяйка использует для хранения недоеденного завтрака. Из контейнера торчали разноцветные провода, сбоку кое-как был приклеен рычажок переключателя.
– Уж простите за дизайн, – с искренним смущением обратился изобретатель ни то к Ларсу, ни то к Конклаву с Гербертом. – Красоту было некогда наводить. Да и радиус действия небольшой. Всё в спешке, всё в спешке…
– Что это? – у Ларса было такое выражение лица, словно он испытывал неловкость за жалкие потуги СКК спасти положение.
– Это твой персональный блокиратор способностей, – ответил Морок. – Не важно, из какого источника идет энергия, тотема или нет. Важно, куда она приходит. Этого достаточно, чтобы поставить преграду.
– Ты врешь! – кажется, мальчишка начал терять самообладание.
– Один из твоих э-э-э… юнитов помог нам откалибровать устройство. Без Хэнка мы бы не справились.
– Хэнка? – Лицо Ларса сморщилось, как если бы парню пришлось хватить полпузырька горькой микстуры.
– Он сам вышел на друга моей дочери и предложил помощь. Так же как и Дина. Я же говорил, Ларс, ты слишком молод, слишком неопытен, поэтому не смог рассчитать силу давления на своих соратников. С возрастом ты поймешь, одни, оказавшись под прессом, превращаются в послушную глину, другие ломаются, третьи дают отпор.
– Я не верю!
– Север, покажи ему.
– Вуаля! – изобретатель вскинул руку и осторожно, двумя пальцами, передвинул рычажок переключателя.
Ничего не произошло. На первый взгляд. Просто невидимый парус внезапно обвис, и по трибунам пробежала волна глубоких вздохов. Участники Конклава будто обитатели заколдованного замка вслед за спящей красавицей начали приходить в себя после столетнего сна.
– Ларс, нас отключили! – раздался полный паники вопль одного из «серых».
Пауки начали стаскивать капюшоны. Кирилл увидел растерянные лица пятнадцати-шестнадцатилетних мальчишек и девчонок. Не знай Морок, какую кашу заварили эти детки, дал бы руку на отсечение, что никто из них не способен на массовое убийство.
Но самые заметные изменения произошли с Ларсом.
– Черт, черт… – парень беспомощно крутил головой и отчего-то с ужасом разглядывал свои ладони. Перед Конклавом стоял обычный пятнадцатилетний мальчишка. Напуганный и порядком сбитый с толку.
– Что, Кирилл, параграф двадцать один, тринадцатое правило? – подмигнул Мороку Герберт.
– Разумеется, – улыбнулся начальник СКК, не отрывая взгляда от Ларса. – Уважаемый Конклав, как вы помните, это правило гласит, что раса, чьи осознанные действия представляют угрозу человечеству, решением Конклава может быть признана преступной, лишена своих прав и передана под надзор организации-посредника между обычными людьми и людьми Края.
