— Ну буль, — всё, что могу на это сказать.
А потом вдруг как чмокают Андриана в нос!
Я сама не ожидала, честно!
Андриан моргает.
Снова чмокаю!
Нет, ну это же должно как-то контролироваться!
— Так, не начинай, — ворчливо говорят мне, отстраняясь, но почему-то тоже чмокая меня в макушку, — иначе свой первый академический бал ты так и не отпразднуешь по-хорошему. Иди давай, — меня подталкивают куда-то, где должен быть поворот, а затем исчезают в открывшемся портале.
Иду.
Иду.
Не иду, стена.
Так… Нужно повернуть… Раз нужно повернуть, значит, где-то у меня должен быть поворотник, да.
— Астра, вот ты где!! — меня вдруг находят неизвестные личности и поворачивают без поворотника. — Ого, как тебя развезло… Ну да ничего, мы тебя больше не потеряем!
А что делать, если я сама себя теряю?
— Ребят, дайте Астре чего-нибудь нейтрализующего! — орет ведущий меня незнакомый голос.
Спустя буквально пару секунд в губы тыкается что-то прохладное, и я залпом выпиваю предложенное.
Голова тут же сбрасывает пару килограммов, возвращая свою исходную форму.
— Так, ну всё, всех нашли, можем отправляться, — хлопает в ладоши знакомый старшекурсник, — следующая остановочка — наша таверна!
Каким-то совершенно чудесным образом (ну буквально-таки поразительная удача!) старшекурсникам удалось добыть портальный артефакт на одноразовое перемещение из академии в город, предоставляющийся обычно только обслуживающему персоналу. То, что он, вообще-то, должен быть рассчитан только на одно существо знали практически все, но всё равно дружно продолжали играть в игру «ректор ничего не знает, а мы — злостные нарушители». Портал оказался нестабильным, поэтому остановочка получилась глобальной — как вышли так чуть и не полегли. Но обрадовавшийся нам как родным бармен тут же восстановил нашли силы еще одним замечательный напитком.
А дальше происходило что-то.
Что-то очень, просто-таки крайне интригующее. Интрига происходившего была настолько интригующей, что… я ничего не помню.
Первое, что обнаружило моё вернувшееся в мозг сознание это… лавочка. Но не та, слава богу, с которой я сроднилась, а какая-то совершенно новая, но тоже выглядящая вполне пыточной. Вторым мое сознание обнаружило… ногу. Но не мою, у меня таких туфель нет, на туфли у меня память хорошая. Нога покачивалась в такт колышкам в моей голове, и я уже было подумала, что «в дрова» это очень даже буквальное понятие, как где-то раздался адский скрип, и с лавочки от неожиданности я свалилась. Боль в коленях тут же приглушила боль головную, но не душевную.
— Ваша? — раздается точно незнакомый прохладный голос.
— Моя, — обреченно вздыхает… Андриан.
— Могу, конечно, отпустить под вашу ответственность, но сами понимаете, элемент криминальный, начальство может не одобрить…
Криминальный?
Ничего не хочу сказать… и пожалуй, ничего не скажу.
А то голова расколется.
— Договорюсь, — судя по голосу Андриан в своих способностям к переговорам совсем не сомневается. — Забирать можно?
— Да берите, у нас таких много.
Несмотря на то, что меня по идее должны страшно ругать за связь с очередной лавочкой, ручки, оторвавшие меня от пола, были очень аккуратными, а чмок в лобик очень даже нежным.
Как меня выносили от лавочки я не помню, но на улице свежий морозный воздух быстро вернул мне память.
— Пошли отрезвляться, чудовище, — говорят мне, шагая в неизвестную сторону, — но учти, с этой ночи алкоголь тебе противопоказан, ты слишком странно на него реагируешь.
— Ладно, — покорно соглашаюсь, пытаясь забраться в его пальто, которое очень красивое.
— Тебя что, еще не отпустило что ли? — спрашивают меня подозрительно.
— Отпустило, — говорю убедительно, — но не так чтобы да.
Андриан в ответ только вздыхает, а потом, видимо, отойдя на достаточное расстояние от неизвестной лавочки, наконец шагает в портал.
— Ложись, давай, — строго говорит, чувствуя мое сопротивление, — ванну я сейчас тебе сделаю.
Какая же он все-таки булочка, я не могу.
— Без рук! — тут же звучит строгое.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ну вот, а я только распустила…
* * *
Следующим утром, которое снова началось в обед, я не могла даже стонать, ибо стон приводил к возникновению немедленного гулкого эха в моей пустой голове.
— Пыш-пыш, — шиплю жалостливо, открывая глаза и поражаясь тому, как мне плохо.
Так, где мои анализы, я хочу в них сдаваться.
Но анализов рядом не было, точно так же, как и Андриана. Да ну что такое, я может, хочу хоть раз проснуться в крепких теплых объятиях! И нет, сестра, которая любила раньше по утрам выступать в качестве будильника, душив меня за съеденные ночью печеньки, не считается!
А ведь вечером, я точно помню, мы засыпали вместе. Он — на кровати, я — где упала.
И вот он снова от меня куда-то сбежал!
— Проснулась наконец? — словно в ответ на мои мысли в комнату заглядывает полностью одетый Андриан, неся в руках поднос с чем-то, что я точно не хочу, потому что сейчас я не хочу вообще ничего. Даже жить немного не хочется.
— Проснулась — уже хорошо, — хмуро отвечаю.
— Как ты себя чувствуешь?
— Нормально, только часы очень громко тикают, — усиленно тру виски.
— Какие? — Андриан с удивлением обводит глазами свою комнату.
— Солнечные.
Пауза.
Ладно, чего уж там, пока дракон смотрит на меня с неподдельным сочувствием, делаю попытку встать с кровати и… снова соскальзываю с нее, как и ночью.
Судя по грохоту, что-то сломалось.
Возможно даже я.
— Да что ж такое! — восклицает мой дракоша, тут же огибая кровать и, оставив где-то поднос, ухватывает меня под руки и кладет обратно. — Что за страсть выскальзывать куда-то?
— Скользить — это мое призвание, — шебуршу грустно.
— На вот, пей, мыло похмельное, — мне снова суют какую-то кружечку, но после вчерашнего я как-то остерегаюсь пить кружечки. — Да пей, кому говорю! Станет легче.
Ладно, доверяюсь своей булочке и все-таки пью. О, а легче действительно стало, по крайней мере больше не хочется помереть.
— Спасибо, — говорю с чувством и лезу обниматься, но меня снова отстраняют под видом занятости подносом.
Готовлюсь обижаться…
— И да, не называй меня больше булочкой, ради бога, — ворчливо говорят мне, — особенно в присутствии других существ.
Можно считать, что он сказал моей обиде «на старт…».
— Обнимать тебя тоже нельзя? — щурюсь очень предупреждающе и даже шиплю незаметно, чтобы потом не мучиться от невежливости.
— Астра, — Андриан старательно отводит глаза, — мне очень приятно, когда ты меня обнимаешь (конечно, если ты при этом, как вчера, не пытаешься откусить мне нос, потому что он очень милый), но… я не буду спать с тобой до свадьбы.
Это было «внимание…»
— А кто сказал, что я выйду за тебя замуж? — шиплю уже вполне слышимо.
— Выйдешь, — звучит ультимативное, — куда ты денешься. И учти, я не стану повторять ошибки своего отца и никуда тебя не отпушу, даже если тебе вдруг захочется «погулять».
Всё.
Финиш.
— Открой портальчик, — говорю невозмутимо.
— С чего бы? — Андриан, кажется, только сейчас заметил, как близко он находится к смерти.
— Либо ты сейчас открываешь портальчик в мою комнату, либо я открываю тебе окно на тот свет. Потому что если ты думаешь, что я из тех, кто, выйдя замуж, может захотеть куда-то «погулять», ты ничего не знаешь обо мне. И тем более ничего не знаешь, если думаешь, что браком можно удержать меня рядом. И вообще, знаешь что? — прикасаюсь к браслету, который успела изучить за прошедшие месяцы и резко его деактивирую, сбрасывая с руки. — Я не выйду за тебя замуж. Открой портал!
Андриан долго вглядывается в мои злющие глаза, как-то так совсем не зло, а очень серьезно. Но портал вдруг все-таки загорелся в шаге от меня, и обида тут же переходит в разряд смертельных.
