тут же оказываюсь схвачена в стальной капкан рук. Стиву ничего не стоит и несколькокилограммовый букет в руках удерживать, и меня от земли оторвать, чтобы прижать к себе крепко, рвано выдохнуть в губы, а затем запечатать их глубоким поцелуем, наполнив мой рот ещё одной порцией сладости. Своим вкусом и запахом. Тоской и желанием, скопившихся за четыре дня расставания.
Низ живота тяжелеет, трусики влажнеют, а сердце заходится от радости. Он целует меня жадно, с напором, не совсем прилично, если учитывать, что мы находимся на улице. Нам приходится сдержаться, отстраниться друг от друга, чтобы не слететь с катушек прямо на глазах у народа.
Но наша выдержка кончается ещё в подъезде моего дома. Оставив морковный букет в машине, мы начинаем целоваться уже на первом этаже. В лифте моя рука вовсю хозяйничает в трусах Стива, его ладони, спустив лиф платья до талии, сжимают соскучившиеся по нему полушария. А в квартире мы не тратим время, чтобы добраться до спальни. Включаем тусклый свет в прихожей и продолжаем наше безумие прямо там.
Ладонями оглаживая мои ягодицы, кусая и лаская шею, Стив усаживает меня на комод в коридоре и избавляет от трусов. Нападает губами на грудь, очерчивает языком ареолы, заставляя соски заостриться и стать ещё более чувствительными.
Каждое новое прикосновение – тысячи мелких разрядов по телу. Каждый вдох и выдох пропитан похотью и нетерпением. Издаю жалобный стон и обнимаю ногами мужские бёдра, давлю пятками на ягодицы, призывая Стива войти в меня как можно скорее. И в этот раз он не мучает меня, не дразнит. Вытаскивает из кармана презерватив, раскатывает его по члену и входит в меня – резко и полностью. До разноцветных бликов перед глазами и сладостной дрожи по коже.
– Какая ты мокрая, Лана, – сквозь стон хрипит он, прижимаясь губами к моей влажной щеке. – Скучала, зайка.
– Очень, – коротко выдыхаю и помогаю Стиву снять с себя майку.
Вот… Теперь идеально. Голый, горячий, покрытый испариной торс перед глазами заводит ещё больше. Обожаю трогать его, ощупывать, царапать, оставляя свои метки на его смуглой коже. Кусать и всасывать. Слизывать капельки пота и кричать, принимая раскалённый твёрдый орган, вколачивающийся в меня в безумном темпе.
Боже! Как я жила без этого целых восемь лет, если эти четыре дня реально подыхала без Стива. И чувствую, что он без меня тоже. Потом, когда мы утолим немного голод, он будет любить меня нежно, медленно раскачивая на волнах блаженства, но сейчас Райт трахает так, словно весь дух из меня выбить желает. Ни капли нежности или заботы. Только крайняя необходимость овладеть мной. Напомнить, что я его, а он – мой.
И я обожаю, когда он такой безумный, грубый. Одной рукой зарывается в волосы, второй удерживает за горло и толкается в меня снова и снова, с отчаянных рыков вбиваясь до упора, до хлёстких шлепков и моих громких стонов.
– Да! Да! Ещё! – кричу я и опускаю взгляд вниз, туда, где в неистовом ритме сливаются наши тела.
Его член исчезает во мне и появляется, с каждым разом всё больше покрываясь моим обильным желанием, и от этой развратной, одурманивающей картинки мне окончательно срывает башню.
Я выгибаюсь и дрожу всем телом, всецело растворяясь в оргазме. Тысячи снарядов взрываются, опаляя каждую клеточку тела экстазом. Едва голос не теряю от чересчур громких криков, а Стив всё продолжает таранить меня. В том же темпе. С тем же голодом. То целуя меня, то нашёптывая что-то пошлое.
– Хочу, чтобы ты кончил мне в рот, – отвечаю ему своей маленькой пошлостью, а Стив даже сказать в ответ ничего не может.
С хрипом стонет и в знак согласия на моё желание резко приподнимает меня с комода и умещает на пол, на колени, так, что моё лицо оказывается на одном уровне с его членом.
Стягиваю с него презерватив, провожу несколько раз рукой от основания до головки и обратно, а затем погружаю его в рот. Максимально. Насколько позволяют это сделать мои физиологические данные.
– Чёрт… Зая… Ты – нечто, – вместе с рваным шумным дыханием на меня падает его исступлённый голос. Рука сгребает волосы в кулак и помогает мне задать необходимый ритм.
Сосу глубоко и быстро, помогаю себе ладонью, причмокиваю и завожусь по-новой, пока вбираю в рот мужское достоинство. Активно двигая головой, нащупываю пальцем клитор, начинаю массировать его и через пару минут обрушаю оглушительную волну кайфа не только на Стива, но и на себя.
От удовольствия я реально глохну. Толком не слышу ни своего протяжного стона, ни стонов Стива. Только вижу, как он, сильно сжав челюсть и глядя мне в глаза, кончает, стреляя мне в горло тёплой струёй спермы, что пропускает его наслаждение сквозь всё моё тело. Оно за секунды достигает эпицентра бёдер и взрывается там горячей бомбой, расщепляя меня до состояния мелкой крошки.
Первые секунды ничего понять не в состоянии. Лишь придя в себя после второго оргазма, замечаю, что все вещи, лежащие на комоде, разбросаны по полу. Картина тоже рухнула вниз, а мы со Стивом сидим рядом с ней, прислонившись спиной к стене.
Поднимаю усталый взгляд к зеркалу и усмехаюсь своему отражению. От укладки не осталось и следа. Волосы растрёпаны, словно я только что с кем-то дралась. Тушь размазалась, губы покраснели, по подбородку стекают капли спермы и слюна. А моё красивое платье, на котором ещё полчаса назад не было ни одной складочки, сейчас жалкой тряпкой собралось на талии, оголяя истерзанную грудь и ягодицы.
Вид максимально пошлый. Вместо опрятной красавицы на меня из зеркала смотрит разгорячённая шлюшка. Но какая разница, если эта шлюшка с румянцем на щёчках ощущает себя до безумия счастливой?
– Хочешь ты того или нет, но я всё-таки куплю нам в Рокфорде квартиру побольше, иначе скоро к чертям разнесу здесь всё, – полушепчет Стив, продолжая сидеть на полу со мной рядом.
Но, в отличие от меня, он даже ноги до конца выпрямить не может. Мой маленький коридорчик, как, в принципе, и вся квартира, не предназначена для мужчины с такими габаритами.
Стив изъявлял желание купить нам более просторные апартаменты ещё по приезде в Рокфорд, но я убедила его повременить с этим серьёзным решением. Я не готова столь резко съехать со своей съёмной квартирки, которая долгие годы служила мне безопасной крепостью. Да и к чему нам торопиться? Мы ведь всего ничего встречаемся, при этом спорим и ругаемся, как минимум, пять раз в неделю.
Перед тем как решиться на
