Теркотт посмотрел на Восс.
— Не знаю, как ты, Рейчел, но я бы хотел узнать, что за дьявольщина там происходит. Ты готова?
Восс взглянула на восток, где вставало солнце, сжигающее темноту ночи и повисший над водой туман. Наступил рассвет, но у нее не возникло ощущения нового дня — ведь Джош оставался в изоляторе, а кошмар, в котором он едва выжил, продолжался. Она посмотрела на воду темного океана, и он показался ей бездонным.
— Проклятье, да. Полный вперед.
61
За ночь погода изменилась. Алена спала урывками, несколько раз просыпалась и слышала, как в окна барабанит дождь, а старые рамы постукивают под порывами ветра. В юности Алена много путешествовала по всему миру, но редко страдала от смены часовых поясов и бессонницы или, не дай бог, ностальгии. Она любила приключения и сейчас. Но, несмотря на то что занятия в спортивном зале позволяли ей сохранять отличную форму, ее дух иногда уставал. Разница во времени между Хорватией и Вашингтоном выбила ее из колеи, ей не удалось отдохнуть, но в четыре утра она обнаружила, что больше не хочет спать.
На кухне она сварила чашку крепкого кофе, присела за стоящий у окна маленький столик и стала смотреть на М-стрит. Приближался рассвет. Небо стало не таким черным, хотя у солнца не было ни малейшего шанса выглянуть сквозь тяжелые тучи, и дождь продолжал поливать белые лилии на клумбе под окном. Генерал Вагнер ждал ее сегодня в офисе, ей предстояло написать отчет и провести несколько встреч, но Алена подумала, что составит отчет дома, а остальные вопросы решит по телефону. В такой день не следует выходить на улицу. Она устроится на диване под одеялом, будет пить кофе и слушать те двадцать с лишним красивых песен, за которые Дэвид постоянно дразнит ее.
Внезапный звонок телефона заставил ее расплескать кофе.
— Проклятье! — пробормотала Алена, бросив осуждающий взгляд на вредное устройство.
Трубка слегка подрагивала, на дисплее высветился номер, но она не смогла разглядеть цифры с того места, где сидела.
Когда Алена встала, она посмотрела на часы на микроволновой печи — 5:47. Тут она поняла, что ей не удастся провести этот день на диване. Хэнк Вагнер достаточно долго работал с гражданскими лицами, чтобы знать: даже генерал не имеет права звонить в шесть часов утра и рассчитывать на теплый прием.
Алена надеялась, что телефон не разбудил Дэвида. Она схватила трубку и нажала на зеленую кнопку.
— Полагаю, у тебя серьезный повод для звонка, генерал.
— Привет, Алена, — ответил Вагнер. — Знаешь, так оно и есть. Я бы дал тебе поспать, если бы речь шла о чем-то хорошем. Позвонить в такое время я могу только в случае, когда случилось нечто очень плохое.
Дэвида разбудил стук в дверь спальни. Он открыл глаза и вывалился из постели, целомудренно завернувшись в простыню. Дэвид еще не проснулся, и его охватила паника. Немного придя в себя, он подумал: «Пожар? Или кто-то пробрался в дом?»
— Ну же, Дэвид! Вылезай из постели! — раздался из коридора голос его бабушки.
Дверь в спальню осталась приоткрытой, и когда он выглянул из нее, то увидел, как Алена стремительно удаляется. В последний момент она остановилась, словно о чем-то забыла.
— В чем дело? — спросил Дэвид. — Что случилось?
Она немного помедлила, глядя на внука, и он вдруг понял, что Алена давно встала. Его бабушка успела принять душ и надеть черные брюки со сшитой на заказ белой блузкой, наложить макияж и причесаться. Впрочем, ее выдавали туфли без каблука, какие идеально подходят для путешествий.
— Собирай сумку, — сказала она и наморщила нос. — Прими душ, из твоей спальни пахнет мужиком. И поторопись.
Прежде чем он успел возразить или спросить, как еще может пахнуть из его спальни, она повернулась и решительно удалилась. Дэвид знал, что Алена не станет преувеличивать, и если она просит его поспешить, значит, на то есть серьезная причина. Но он только что проснулся и поздно лег, и ему хотелось узнать, что происходит.
Дэвид распахнул дверь и вышел в коридор, волоча за собой простыню, как шлейф подвенечного платья. Не увидев бабушки, он удивленно заморгал, но тут же понял, что она ушла в его кабинет. Оставив дверь открытой, Алена зажгла свет, чтобы разогнать предрассветные сумерки.
Дэвид хотел было задать очередной вопрос, но как только увидел, что она склонилась над океанскими лоциями, сразу все понял. Его охватил восторг, тут же сменившийся легкой тошнотой, и Дэвид содрогнулся от кошмарных образов, которые преследовали его днем и ночью долгие годы.
— Кто-то нашел еще один остров, — сказал он, подходя к Алене. — Кто? И где?
Она не стала к нему поворачиваться.
— Контрабандисты, торгующие оружием, как это ни странно. Потом там появились ФБР и береговая охрана. В Карибском бассейне.
— Господи…
Дэвид подошел к ней и посмотрел на лоцию, где Алена поставила красный крестик.
В течение последних месяцев Дэвид сопоставлял сообщения о пропавших прогулочных яхтах, рыбацких лодках и других кораблях, составляя собственную карту катастроф и пытаясь определить треугольник наиболее вероятного нахождения источника несчастных случаев. Поставленный Аленой крестик находился внутри его.
— Я был на правильном пути, — сказал Дэвид, но не испытал ликования.
Сколько людей погибло на этот раз?
Алена повернулась, встала на цыпочки и поцеловала его в висок.
— Да. Иди прими душ. Нас ждет самолет, через двадцать минут придет машина.
Алена вышла из кабинета, и Дэвид услышал ее легкую поступь, когда она начала спускаться по лестнице. Он посмотрел на стену, где развесил десятки газетных статей об исчезнувших кораблях и собственные записи о двух обнаруженных ранее местах обитания таинственных существ. У него появилось странное чувство, и он взвесил на ладони кусок стекловидного черного камня, пытаясь оценить незнакомую внутреннюю дрожь. Глядя на улыбающиеся лица пятидесятилетней супружеской пары, пропавшей вместе с яхтой, Дэвид удивленно заморгал.
Он не привык к страху.
62
Когда мужчины и женщины в форме береговой охраны помогли Гейбу Рио выбраться из спасательного катера и он увидел, что его ждут два мрачных негодяя в форме ФБР, он почувствовал, как теряет что-то. Сначала ему показалось, что это воля, или цель, или причина продолжать жить дальше. Только позднее капитан догадался, что с его плеч сняли груз ответственности. Дальнейшее не зависело от него, и Гейба потрясло, что он испытал огромную благодарность судьбе.
В эти первые моменты на борту катера береговой охраны ему вдруг захотелось в подробностях рассказать обо всех преступлениях, совершенных им для «Вискайи». Мигель мертв, и ему больше некого защищать. Он мог предоставить улики полиции штата, дать показания против Эспера и остальных хозяев «Вискайи», отбыть небольшой срок и начать новую жизнь в другом месте.
Но потом Гейб заметил самодовольное выражение на лице мрачного агента ФБР с квадратной челюстью — очевидно, их босса — и принял решение. ФБР может отправляться к дьяволу. Единственные два человека в мире, которых Гейб любил, его предали. Его брак лежит в руинах, а эти твари — только не думай о них! — убили брата. Он потерял свой корабль, и большая часть команды погибла. Что с ним могут сделать?
Прошло около двенадцати часов с того момента, как корабль береговой охраны нашел спасательный катер. Гейб спросил об Энджи, Тори и даже Джоше, но ответов на свои вопросы не получил. Офицеры береговой охраны, стоящие на часах у двери, вообще игнорировали его. Единственным человеком, кто с ним разговаривал, был агент ФБР, который допросил его ночью, потом позволил поспать четыре или пять часов и снова явился утром. Теперь Гейбу предстоял третий круг, только с изюминкой.
С изюминкой-женщиной. Новое лицо. Словно это имело какое-то значение.
— Давайте попробуем начать еще раз, мистер Рио, — произнес специальный агент О'Коннелл.
Редеющие седые волосы, около пятидесяти лет, усы цвета соли с перцем. Они провели вместе слишком много часов, и Гейб устал от его голоса.
— Капитан Рио, — поправил Гейб.
О'Коннелл вздохнул и обменялся театральными взглядами со своим начальником, старшим специальным агентом Эдом Теркоттом. Гейба позабавило, когда они представились, словно для него звания имели хоть какое-то значение.
— Вы шутите?
Вопрос задала привлекательная блондинка, которая появилась в каюте вместе с Теркоттом и О'Коннеллом. Она вела себя так, будто присутствовала на допросах с самого начала. Конечно, это было не так. Гейб очень устал, и его переполняла скорбь — он еще не пришел в себя от пережитых потрясений, — но увидеть Рейчел Восс и забыть ее он не мог. Как позабудешь маленькое гибкое тело и пистолет в кобуре, который она с гордостью носила на поясе. Не говоря уже об огне, горящем в глазах, и скрытом напряжении в каждом движении, когда она, словно львица, расхаживала по комнате.
