призрачными слухачами.
Поднесла стеклянный кулон к губам и негромко произнесла:
– Я знаю, что вы слышите меня, но не знаю, понимаете ли. Я отпущу вас в мир теней, и вам больше не нужно будет исполнять приказы того, кто вас приручил, – она замолчала, вспомнив, что морфо питаются слухами. Вряд ли мертвый мир покажется им раздольем. – Если же захотите, чтобы я вас вернула, дайте мне знак. Я зеркалица и умею распознавать знаки мира теней. А взамен… Помелькайте перед демонами и скажите им, что Морриган Блэр требуется помощь. И напомните: это та самая ведьма, что подарила им, запертым в телах немертвой стражи, покой.
Даже в пустой комнате говорить подобное было неловко. Она и впрямь собиралась понадеяться на отзывчивость… демонов? И все же один из них предупредил ее об опасности и спас от лап грима. Не оставляя себе шанса для сомнений, Морриган выпустила морфо в мир теней тем же путем, каким когда-то освобождала демонов.
Она не была так глупа, чтобы маячить перед дверью Доминика в ожидании ответа – в особняке находилось достаточно боевых колдунов. Наконец, появилось знакомое ощущение холодка на затылке и легкого опустошения. В отражении полуночного осколка Морриган разглядела безликую темную фигуру.
Один из демонов прибыл, чтобы ей помочь. Она удовлетворенно улыбнулась.
– Мне нужно взломать печать, но сделать это предельно аккуратно. Безошибочно. Она полуночная, а значит, в мире теней должны остаться следы, повторяющие рисунок плетения. Беда в том, что печать зачарована от магии истины. Иначе взломать ее было бы слишком легко, не правда ли?
Убедившись, что в коридоре нет боевых колдунов, Морриган вернулась к заветной двери. Выждала пару минут и снова взглянула в осколок истины. В сумраке Вуали, словно на холсте из причудливой темной материи, для нее оставили сразу несколько посланий. Часть принадлежала морфо, пожелавшим немедленно вернуться в мир живых. Просьбу она исполнила. Не подвел и испарившийся в складках темноты демон, что оставил после себя нужное ей плетение.
Водя пальцами в воздухе, Морриган выучила его наизусть. Вряд ли ее печать получится ровно такой же, как у Доминика, но люди часто не обращают внимания на мелочи в том, что касается ежедневной рутины. Главное, чтобы привычное для лорда плетение сумело отпереть дверь. А раз так, у него не будет повода для подозрений.
Печать сломалась, впуская Морриган в кабинет. Не тратя времени даром, она бросилась к столу. Нижний ящик был ожидаемо заперт, но этот замок, используя нехитрую рассветную магию, она сумела взломать и без чужой помощи.
Наряду с хрупкими древними как мир бумагами нашлись и обыкновенные, заполненные аккуратным почерком листы. Но ни одного мемокарда. Склонившись над столом, Морриган вглядывалась в знаки, состоящие из прямых или наклонных черт. Сумела различить лишь несколько feda – огамических знаков. Úath – «страх». Gétal – «убийство». Ruis – «красный». Однако прочитать тайнопись кельтов, которой когда-то ее учила Бадб, полностью не смогла.
В высоком, до потолка, шкафу Морриган обнаружила старый и наверняка давно не используемый посох из крепкого когда-то, а теперь уже рассохшегося дерева. Посохи олицетворяли связь друидов с землей и живыми силами природы. Не зря художники неизменно изображали кельтских жрецов с посохами в руках. Через них, воткнутых в землю, друиды черпали ее энергию. Они тщательно выбирали дерево, из которого будет вырезан посох, – оно должно быть «своим», энергетически им подходящим.
Доминик – друид? Морриган удивленно помотала головой. С одной стороны, она ожидала разгадки более… впечатляющей, даже жутковатой. И в то же время действительно была поражена. Кем-кем, а друидом лорда Дома О'Флаэрти она точно не представляла. Как-то это… не его стиль.
Она попыталась представить Доминика, с его замашками истинного аристократа и властным характером, держащим посох в затянутой кожаной перчаткой руке, и потерпела неудачу.
Однако куда больше Морриган тревожило другое. Испокон веков сила друидов была исключительно рассветной, поскольку исходила она от Дану. Вот почему большую часть времени они посвящали службе богине-матери и единению с природой. По древним традициям, человек, желающий получить звание и силу друида, должен был прожить в лесу двадцать лет. Без обращения к миру людей, в ладу с лесом, в полнейшем одиночестве. Самые целеустремленные и тщеславные после этого становились советниками королей – так называемыми придворными мудрецами.
Однако в основном друиды были этакими всезнающими и магически одаренными отшельниками. Жили в лесу, в тесных общинах, и занимались целительством и предсказанием – чаще всего, по звездам. Не зря их называли братьями лесных ведьм.
Все это время Морриган чувствовала в Доминике странную силу, которую никак не могла распознать. В чем она точно не сомневалась – сила лорда не была рассветной. Неужели ошиблась? Однако осевшая на посохе пыль явно свидетельствовала о том, что для лорда О'Флаэрти священный атрибут давно уже утратил прежнюю значимость.
Она покачала головой, неохотно признаваясь в том, что ничего не понимает. Если Доминик был друидом… Почему он так старательно это скрывал?
Глава 30
Печать смерти
Морриган стояла у напольного зеркала с незажженной свечей в руке, когда за спиной раздался голос Ады:
– Привет, я… нам надо поговорить.
Даже учитывая, что она находилась в ритуальной комнате в гордом одиночестве, Морриган не сразу поняла, что обращается рассветная ведьма именно к ней. Случалось это, откровенно говоря, нечасто.
– Да?
– Я заметила кое-что странное. Уже сообщила Дэмьену и Доминику, но подумала…
Морриган, не удержавшись, хмыкнула, совершенно, впрочем, не удивляясь, что к покровителю и нанимателю Ада обратилась позже, чем к берсерку. Что-то в лице Морриган заставило рассветную ведьму вспыхнуть – краснела она легко и охотно.
– Я…
– Продолжай. Значит, ты заметила что-то странное.
– Я бы даже сказала тревожащее…
Вот теперь Морриган насторожилась. Отвернулась от зеркала, вперив в Аду цепкий взгляд. Рассветница нервно мяла в пальцах подол короткого развевающегося платья – фиолетовые цветы на белом фоне.
– После каждого убийства лорда я обновляю защиту дома – укрепляю щиты или накладываю новые.
Делала ли это Ада потому, что беспокоилась за жизнь лорда и адгерентов Дома О'Флаэрти (включая и свою собственную), или потому, что серьезно относилась к возложенным на нее обязательствам. В любом случае, это характеризовало ее как ответственного и неравнодушного человека. Совсем некстати вспомнился разговор Дэмьена и Ады, сама собой провелась параллель. Может, именно такая девушка и нужна берсерку? Чуткая, добрая, сострадательная?
«Сосредоточься, демон тебя подери. Возможно, нам угрожает опасность, а о чем думаешь ты?»
– Сегодня утром, накладывая охранные чары, я почувствовала кое-что странное. Я впервые ощущала нечто подобное.
