пальцем в оторопевшую мерроу.
На этом месте Морриган, не выдержав, перебила Доминика.
– Подождите. Мерроу?!
– Зои утонула в ванной.
– Она не умела плавать? – невинно осведомилась Морриган.
Доминик юмор не оценил.
– Это еще не все. Ее близняшка Гленна, по словам прозектора, умерла примерно в это же время. Ее обнаружили сидящей в парке на скамье. По свидетельствам очевидцев, она весь день читала на свежем воздухе – давняя ее привычка. Вот только походила она на утопленницу, не меньше пары суток пробывшую в воде. Судя по лицу Юстаса, не самое приятное зрелище.
Морриган молчала, хмуро размышляя. Мерроу – существа древней крови, поклоняющиеся своим собственным богам или же никому не поклоняющиеся вовсе. Они не Туата Де Даннан, а значит, запрет Дану на использование стихийной магии в качестве оружия на них не распространялся. Их магия иная.
Она знала, что мерроу способны наполнить легкие водой, но прибегали они к подобным чарам лишь для защиты собственной жизни. Морриган никогда не слышала, чтобы мерроу напали на кого-то первыми. Что до сестер Фоули, в редких случаях колдовская сила близняшек делилась на двоих, связывая их путами крепче пуповины. Тогда один из них становился отражением другого – во всем, что касалось магии и примененных чар.
– Надо полагать, представители Дома Фоули оставили мысли о троне? – усмехнулась Бадб, как и Морриган, с любопытством ждущая вестей о внеурочном собрании регентского совета.
– Верно, – без особого воодушевления подтвердил Доминик.
Морриган занимало другое.
– Глупости. Мерроу, конечно, никогда не отличались особым интеллектом, но и силой, и кровожадностью – тоже. Даже если предположить, что у них с Домом Фоули были свои счеты – или же все сводилось к банальной борьбе за трон… Зачем убивать близнецов, открыто демонстрируя колдовские способности? Зачем подставляться?
– Да, но Адиф Адае также явно применял магию – и ничего, – недоуменно отозвалась Бадб. – Сидит в своем логове, обложившись зомби и защитными щитами в несколько слоев.
– Мерроу не Адиф.
– Надо же, какое откровение, – пробормотала Леди Ворон, заслужив тень усмешки на губах любовника.
Морриган поморщилась.
– Они не так настырны. Не так уверены в собственных силах, как этот высокомерный некромаг. Они практически безобидны.
– Боюсь, в Пропасти небезобиден никто.
Она испустила протяжный вздох.
– Мама, мерроу… другие. Они слишком сильно отличаются – не только от людей, но и от существ древней крови. И вообще, если говорить о последних, то у мерроу с их ирландскими корнями куда больше шансов среди прочих занять трон. Повторюсь, зачем рисковать? Носители древней крови презирают людей именно за чрезмерную жестокость, за постоянное кровопролитие и междоусобные войны.
Бадб пожала плечами, стремительно теряя интерес к разговору.
– Но Зои и Гленну ведь кто-то убил, – заметил Доминик. – И убийца, вероятнее всего, принадлежит именно к народу мерроу.
Морриган, невидяще глядя в пространство перед собой, бросила:
– А что если нет?
Две пары глаз уставились на нее в упор.
– Может, мерроу ни в чем не виноваты? Как и глейстиг, и бааван-ши? И даже сам Адиф?
– О чем ты? – нахмурилась Бадб.
– Пока не знаю. Точнее, не знаю, как такое можно провернуть. Но… Доминик, вы говорили, что убийства во время избрания короля Пропасти – привычное дело. Но как часто случалось так, что убийц было несколько? Кладбищенские ведьмы, глейстиг или бааван-ши, кукольники вуду, некромаги и мерроу… Как будто все они так удобно для оставшихся в живых кандидатов на трон решили свести счеты одновременно.
Доминик, не меняя безмятежного выражения лица, размышлял над вопросом.
– Убийства, разумеется, всегда сопутствовали избранию короля, но существа древней крови, насколько мне известно, почти никогда не осмеливались вступать на тропу войны. Да, мы не в Верхних городах, они здесь обладают куда большими правами и свободами, но симпатии основной части Пропасти, так уж повелось, все равно на стороне людей, а не магических созданий. И те прекрасно понимают, каковы ставки, поскольку именно сейчас Высокие Дома привлекают все ресурсы на свою защиту.
– Но почему именно это избрание отличается от остальных?
– Все когда-то меняется, – неодобрительно бросила Бадб. – Ты забиваешь голову не тем, что нужно.
– Если ты про отказников, то я работаю над этим, и вполне успешно, – терпеливо возразила Морриган. – В копилке Дома О'Флаэрти уже четыре гарантированных голоса, двоих я обрабатываю и скоро наверняка дожму.
– Если не считать выбывшие из игры Дома Фоули, Моррисон, Овенга и Конноли, отказников – восемь, – напомнила Леди Ворон.
Что на ее языке означало: «Ты можешь лучше» или «Ты должна лучше стараться» – в зависимости от настроения.
И все же, несмотря на скепсис матери и безучастность Доминика (кто вообще знает, что он думал на самом деле?), Морриган решила встретиться с мерроу.
– Ты правда ждешь, что они признаются в совершенном убийстве?
– Нет, мама. Я просто слушаю. И наблюдаю.
Большую часть Острова Лазури занимало озеро. Оставшуюся – девственная, нетронутая человеческими руками природа, что царствовала здесь.
Островок стал домом для многих существ древней крови и излюбленным местом для детей. Последние пытались оседлать водяных духов келпи, но раз за разом терпели поражение. Морриган ощутила холодок в животе. Как и в случае с глейстиг, духи-оборотни, которым нравилось лошадиное обличье, в Пропасти вели себя несколько иначе.
Встреча с келпи там, наверху, обычно заканчивалась для человека смертью. Он видел пасущегося у озера коня и, как завороженный, вскакивал на подставленную спину. А в следующее мгновение уже захлебывался заполняющей легкие водой, когда оборотень погружался в родную стихию.
Келпи Пропасти были словно приручены. Одни мирно паслись на лугу, другие, в обличье молодых мужчин с растрепанными, взлохмаченными волосами, растянулись на траве, подставляя крепкие тела солнцу.
Странно наблюдать, как в озере, каким бы глубоким его ни создали, плескались тюлени. Одна селки[16] с милым круглым личиком сбросила тюленью шкуру и деловито спрятала в рюкзачок. Замуж она, должно быть, не торопилась. На влажное тело натянула легкое бирюзовое платье, закинула рюкзачок на плечо и отправилась по своим делам.
Что заставило водный народец поселиться в Пропасти? Почему не жить в дикой природе, в настоящих соленых морях? В одной ли только свободе и праве быть собой дело?
До Морриган долетали слухи, верить которым она, однако, не спешила. Дескать, с недавних пор уходящая корнями в Средние века охота на ведьм вернулась, но в новом и странном, надо сказать, воплощении. В горах и долинах Шотландии и Британских островов видели людей, выслеживающих существ древней крови. Очевидцы (а их оказалось немного, и вскоре они замолкали навсегда) утверждали, что охотники не были облачены в белую кожу и пойманных созданий не
